Клайв Баркер - Абарат: Дни магии, ночи войны

Хват не стал терять времени на споры. Он просто оттолкнулся и вместе с братьями скатился по склону туда, где исчезла Трия, скрывшись в темноте.

Дракон поднял гигантскую голову на шишковатой шее и осмотрелся; на испачканной грязью морде горели глаза. Теперь он заметил Макбоба. Когда земля осыпалась, капитан тяжело упал и теперь никак не мог подняться. Он сидел неподалеку от норы, поглаживая ушибленную ногу.

— Макбоб, — сказал Джон Соня. — Осторожней.

— Знаю, знаю, моя нога…

— Нет, капитан, я беспокоюсь не об этом.

Прежде, чем Соня закончил, дракон раскрыл гигантскую, словно туннель, пасть и рванул на Макбоба, оказавшись рядом так быстро, что у того не было времени защититься. Нижняя челюсть дракона подхватила капитана, и тот провалился прямо в горло твари. Падая, он закричал, и этот жалкий вскрик отразился от нёба гигантского зверя.

— Нифагания Пижония !

Дракон замер. Том, Трия, Женева и Джоны посмотрели вниз, туда, откуда раздавался голос, назвавший зверя по имени. На дне ямы стоял молодой человек. Его кожа была темной, блестящие глаза — зелеными, а волосы, заплетенные в дреды, ярко-красными.

— Ты видишь меня, Нифагания Пижония?

Червь наклонил голову, словно раздраженный попугай, и его зрачки расширились при виде своего собеседника.

— Да, я тебя вижу, — сказал червь, и с его рта начали осыпаться лепестки цветов. Мужчина с красными дредами поднял босую ногу, чтобы червяк точно понимал, на что смотрит.

— Вижу, — повторил червь с холодной яростью в голосе.

— Тогда скажи, что ты видишь.

— Финнеган, зачем ты меня бесишь?

— Я сказал — говори.

— Это яйцо, Финнеган Фей. Мое яйцо.

— Твое единственное яйцо.

— Да, да, единственное.

— Я могу его разбить.

— Нет! Только не это.

— Тогда выплюни человека, которого ты только что проглотила.

— Я? — проговорила дракониха, пытаясь изобразить невинность. — Я никого…

Финнеган занес над яйцом длинную босую ногу и сделал вид, что опускает ее, едва не сделав это на самом деле.

— Чудовище! — взревела дракониха.

— Отпусти его, червяк! Я считаю до трех. Раз…

— Безбожное чудовище!

— Два…

— Ладно, ладно! Будь по-твоему.

Червяк произвел несколько отрыгивающих движений, и из его горла исторгся рвотный звук. Через секунду оттуда появился капитан Макбоб. Он скользнул по драконьему языку и с недостойным плюхом свалился на кучу земли, взбаламученной последними движениями драконихи. Покрытый толстым слоем драконьей слюны, в остальном капитан был в порядке.

— А теперь, Финнеган Фей, — сказала дракониха, — выполняй свою часть сделки.

— Женева Персиковое Дерево! — крикнул Фей. — Это ты?

— Да, это я.

— Уведи отсюда своих друзей, включая и его, — он указал на Макбоба. — Этот жрун-червяк и я — у нас остались кое-какие нерешенные дела. И они закончатся смертью одного из нас. Так что иди !

И с этими словами он со всей силы опустил ногу прямо на драконье яйцо, нарушив свое обещание.

Мистер Маспер был самым нормальным человеком из всех, кого Кэнди встречала за свое путешествие по Абарату. Он смутно напоминал мистера Виппеля, цыптаунского аптекаря: оба выглядели кроткими, с бледным, печальным лицом и круглыми очками на носу. Как и Виппель, мистер Маспер лысел (несколько последних прядей прилипли к его черепу, лежа от уха до уха). На нем был темный, слегка потертый костюм, а серый галстук испачкан пятнами от еды. В общем, выглядел мистер Маспер довольно уныло, но его обыкновенная внешность только обрадовала Кэнди после той дикой переделки, в которую она попала на улице Марапоча.

— Рад, что ты вернулась, — сказал он.

— Что это за штука? Меня там как будто заперли.

— Это просто ментальница, древняя безделушка. Конечно, ее бы надо спрятать под замок, где она никому не навредит…

— А то место внутри настоящее?

Маспер снял очки, вытащил из нагрудного кармана пиджака белый платок и, протирая стекла, ответил:

— Честно говоря, я не знаю, настоящее оно или нет. Я всегда считал подобные вопросы не слишком важными. Важно то, какое влияние оно на тебя оказывает.

— Мне там не понравилось. Все спрашивали про мои сны.

— Ну, это совершенно безопасно, — ответил Маспер. — Ты неплохо выглядишь.

— А вот и нет, — в Кэнди внезапно вспыхнул гнев. — Я потеряла своего друга, Диаманду, снаружи этого вашего кошмарного дома. И вы заставили Летео меня похитить. Мне это совсем не нравится.

— Что ж, будем откровенны, — сказал Маспер, и в его голосе почувствовался первый легкий намек на невежливость. Он приблизился к одному из абсурдно высоких и узких окон и посмотрел на бесцветный пейзаж Ифрита. Сейчас на улице шел густой снег, и ветер дул так сильно, что снежные хлопья громко били по стеклу.

— Мне нужно было как-то доставить тебя сюда. Я прошу прощения, если мой способ оказался слегка грубым.

— Зачем я вам? Я вас даже не знаю.

— Зато я знаю тебя, Кэнди. Летео был с тобой груб?

— Нет.

— Потому что если он…

— Я же сказала — нет. Теперь я могу отсюда уйти?

— Прямо сейчас это было бы не слишком мудро. Снаружи очень холодно, как видишь. — Он подошел к двери и позвал:

— Летео! Подойди сюда, пожалуйста.

Через несколько секунд появился Летео. Сейчас он выглядел иначе. Хотя рана на голове еще не зажила, он умылся, причесался и переоделся в черные брюки и пиджак, чьи блестящие серебристые пуговицы были застегнуты до самого адамова яблока. Остановившись у порога, он щелкнул каблуками блестящих черных ботинок.

— Взгляни на него, — с гордостью сказал Маспер. — Первый солдат новой армии.

— Чьей?

Маспер едва заметно улыбнулся.

— Думаю, разговор об этом мы оставим до следующего Дня, Кэнди. Точнее, до следующей Ночи.

— Могу я поговорить с вами, сэр? — сказал Летео. — Наедине.

— Сейчас?

— Да. Это срочно.

На секунду Маспер утратил выражение доброжелательного равнодушия, и на его лице вспыхнул гнев

— Не трать мое время попусту, — предупредил он.

— Разумеется нет, сэр.

— Тогда живее, — сказал Маспер. Он повернулся к Кэнди.

— Будь здесь. Я ненадолго.

Он прошел мимо Летео в коридор. Как только он вышел, Летео прошептал:

— Убирайся!

— Что?

— Поверь мне — просто беги. Если понадобится, разбей окно. Он собирается тебя убить…

— Летео, — позвал Маспер из коридора.

— Я иду.

Маспер вернулся к двери с выражением легкого удивления на лице.

— Что ты делаешь, мальчик? Подписываешь себе смертный приговор?

Он шагнул в комнату, и его фигура начала дрожать, словно в окружении потоков жаркого восходящего воздуха.

— Я только…

— Я знаю, что ты сделал, Летео. — Он покачал головой. — Ты должен запомнить раз и навсегда — невозможно быть на обеих сторонах одновременно. — Он кивнул. — Хватит этих игр. Я думал, что смогу получить твои сны наиболее легким способом, но после нашего краткого разговора вижу: тебя сложно убедить, и ты слишком умна, чтобы обмануться. Так что придется сделать это несколько иначе.