Патриция Рэде - Всё о непослушных принцессах и коварных драконах

Обеспокоенный и разгневанный, Менданбар в сердцах топнул по земле ногой, выбив из нее, как из старого заскорузлого коврика, облако пыли. Он потрогал высокий обгорелый пень, и дерево под его пальцами рассыпалось трухой. Закашлявшись от поднятой пыли и тучи золы, Менданбар опустился на корточки и тут увидел рядом с соседним пнем что-то сверкнувшее в тусклых лучах солнца Он подошел и поднял свою находку. Это был тонкий твердый диск, чуть больше его ладони, переливчато-зеленого цвета.

— Чешуйка дракона? Но откуда здесь драконья чешуя? Рядом никого не было, кто мог бы ответить на этот обращенный в никуда вопрос. Менданбар внимательно рассмотрел пластинку чешуи, повертел ее так и сяк, но ничего путного она ему больше не поведала. Нахмурившись, Менданбар запихнул чешуйку в карман и принялся обследовать мертвую пустошь шаг за шагом в надежде найти разгадку того, что здесь произошло.

За полтора часа поисков он нашел еще четыре драконьих чешуйки разных оттенков — от светло-зеленого до изумрудного. Менданбар помрачнел. Он всегда считал, что находится в хороших соседских отношениях с драконами, которые жили к востоку от его Леса в Утренних Горах. Он не нарушал их покой, и они не трогали его. Еще раз оглядев горелую пустошь, Менданбар скривил недовольную гримасу.

— Да, не похоже, чтобы меня оставили в покое, — сердито пробормотал он. — На что эти драконы надеются? — Король уже начинал жалеть, что последние три года старался не нарушать покой драконов. Он, по правде говоря, не очень-то задумывался о них и знал лишь то, что драконы огромные и дышат огнем. Маловато, надо бы разузнать побольше.

Менданбар рассеянно сунул в карман найденные драконьи чешуйки и пошел обратно, к границе обожженной, сухой земли с дышащим свежестью Заколдованным Лесом. Оказавшись в живительном окружении деревьев, он глубоко и с наслаждением вздохнул и в последний раз оглянулся на черную пустошь.

— Просто так этого оставлять нельзя, — решительно сказал Менданбар. — Если та принцесса смогла проникнуть в Лес этим путем, то и любому дорога сюда не закрыта. Но как же вернуть волшебство в эту выжженную, высосанную до пустоты мертвую землю? Как снова пронизать ее сетью волшебных нитей?

Не переставая хмуриться, Менданбар обошел горелое поле по границе, пытаясь закинуть туда концы волшебных нитей, которые невидимо вились в воздухе. Но ни одна из них не удержалась над выжженной землей, а, свиваясь, будто в языках пламени, истончалась и исчезала совершенно. Наконец, обойдя почти всю пустошь, он вдруг заметил, что не весь Лес отрезан мертвой землей, а в дальнем конце пустынного поля пересекает его словно бы змейка зелени. Менданбар поспешил туда. Тропинка была совсем неширокой.

— Интересно, — размышлял он, — смогу ли я обвить этой зеленой полосой сухую пустошь и постепенно, по спирали оживить ее?

Менданбар осторожно вытянул руку и набрал полную пригоршню волшебства. Он чувствовал, как невидимые нити, выскальзывая из кулака, пощипывают ладонь и вытягиваются в воздухе. Каждая тончайшая нить была лишь частью той сети волшебства, которым он питал заклинание. Менданбар напрягался и сдерживался, чтобы не истратить сразу всю волшебную силу, творя заклинание, и удержать заполнившее его руки летучее, невесомое волшебство.

Нежно дергая за невидимые нити, Менданбар медленно, шаг за шагом ступал от Заколдованного Леса к мертвой пустоши. Блестящий зеленый мох следовал за ним, будто развертывающийся под ногами ковер. Деревья чуть расплывались, и стволы их колыхались, словно Менданбар смотрел на них сквозь горячее марево нагретого солнцем и волнами поднимающегося от земли воздуха. Он сделал еще шаг и еще один. Деревья вдруг замелькали перед глазами, а мох стал ворситься и щетиниться, будто мех на шкуре испуганного зверя. Капля пота сбежала со лба и застыла на кончике носа Менданбара. Волшебство в его кулаке стало горячим и словно бы потянуло его назад. Он попятился.

Внезапно с невероятным гулом и треском, переходящим в грохот, деревья пошатнулись и снова замерли в неподвижности. Мох разгладился и лег шелковистым покрывалом Заколдованный Лес сомкнулся вокруг горелой пустоши, и она превратилась в небольшой пятачок высохшей поляны, плотно окруженной высокими деревьями, бесплодной земли, охваченной зелеными объятиями мха и травы. Менданбар с облегчением вздохнул.

— Сработало! — победно вскричал он. Но тут его лица коснулся пыльный ветер, несущий острый запах гари, и радость Менданбара померкла. Он же не оживил горелую пустошь, а лишь огородил ее. — Но по крайней мере никто не сможет случайно забрести в Заколдованный Лес, — утешился он. — Это уже что-то.

Одну за другой отпускал Менданбар нити волшебства, чуть разжимая кулак. Он чувствовал, как, протягиваясь над поляной, они соединялись с невидимой волшебной сетью по ту сторону ее, заштопывая, затягивая прореху. И наконец сеть волшебства, пронизывающая Заколдованный Лес, снова сплавилась воедино. Менданбар отер пот с лица, посмотрел на пустую ладонь и глубоко вздохнул.

— Ты уверен, что все поправил? — долетел к нему с дерева тонкий голосок.

Менданбар поднял голову и увидел на ветке дерева толстую серую белку, сердито поглядывающую на него.

— Надеюсь, — сказал Менданбар. — Во всяком случае на некоторое время.

— На некоторое время? — раздраженно фыркнула белка — Что это за ответ? Пустое дело, вот как я это называю, пустое дело! И без того трудно найти достойное местечко в этом Лесу, а тут еще под деревьями скачут какие-то люди! Именно какие-то, вот как я это называю! Уж не говорю о горелых пустошах, да, да, горелых, вот как я это называю! Представить не могу, куда мы идем и к чему придут эти места?

— Ты была тут, когда подожгли деревья? — быстро спросил Менданбар. — Ты видела, как это случилось? Или, может быть, кто это сделал?

— Ну конечно же нет, — фыркнула белка. — Если бы видела, то высказала бы прямо в глаза кому-то или чему-то все, что я о нем или о ней думаю. Это же ужасно! Чтобы попасть домой, мне теперь придется заучивать новую дорогу. А показывать нужную тропинку заблудившимся принцам я и подавно не смогу! Да, да, именно так я это и называю — не смо-гу! И все тут! Принцы всегда и всё валят на меня. Мол, я виновата, что они не там вошли, не туда пришли и не оттуда вышли. А плохие новости скачут быстрее, чем белки. Вот и говорят повсюду: «Белке не доверяйте! Она направит вас туда, не знаю куда, и пошлет за тем, не знаю за чем!» Ложь и клевета, вот как я это называю, облыжная клевета! Они никогда и не подумают оценить все трудности такой работы, как моя. И спасибо не скажут. Спросил белку — и бежать, вот что они делают. Даже не оглянутся на прощание. Никакой благодарности, или, как я это называю, воз-на-граж-дения! И где они только воспитывались?