Чайна Мьевиль - Нон Лон Дон

— Караван верблюдов?

— Или пароход.

— Или карета, как за Золушкой?

— Или русские сани.

Но улыбки сразу сбежали с лиц подружек, когда вдруг откуда-то послышалось знакомое урчание автомобильного двигателя. Из-за угла вывернул обыкновенный двухъярусный автобус красного цвета.

— Ну надо же… — пробормотала Диба.

— Настоящий автобус, — закончила Занна. Обадэй Финг так и сиял от удовольствия.

— Ну разве это не чудесно! — повторял он.

Внешне автобус выглядел так, будто только что побывал в аварии: стекла кое-где потрескались, на боках множество вмятин. Вместо номера у него болтался какой-то непонятный знак, то ли нарисованный от руки рулон бумаги, то ли просто случайный узор. Это был старинный «рутмастер», с открытой площадкой в задней части и отдельной кабиной впереди для шофера — в Лондоне эта модель давным-давно отслужила свой век и была списана вчистую.

За рулем автобуса сидела женщина в истрепанной униформе и темных очках.

— Это наш кормчий, — сказал Обадэй. — А вместе с ней и один из лучших наших нонлондонских бойцов. Защитник, так сказать, нашего транзита, священный воитель транспорта.

— Доброе утро, — широко улыбнулся мужчина, спрыгивая с подножки транспортного средства.

— Кондуктор автобуса, — прошептал Обадэй.

Кондуктор был облачен в старинную униформу Лондонской транспортной службы. Во многих местах она была порвана, зашита, снова порвана и снова зашита, но была чисто выстирана, хотя кое-где и виднелись пятна и какие-то подпалины. На груди у него на ремне свисала какая-то хитрая штуковина, по которой он непрерывно барабанил пальцами. Кроме этого, на шее висели бусы и несколько амулетов, а на кожаном поясе болталась полицейская дубинка.

— Миссис Жажаба, — сказал кондуктор, снимая фуражку и кланяясь пожилой женщине. — Очень, очень приятно, как всегда. Снова на станцию Манифест? А вы, мадам? — Он вежливо наклонил голову в сторону лобстерши. — Молчите, я попробую угадать… До эстуария? Не забудьте, у вас там пересадка! Пожалуйста, прошу вас, проходите. А вы, сэр… — Он повернулся к Обадэю.

— А вот этого, я вовсе не обязан… не могу вам сказать, — запинаясь, проговорил Обадэй. — Не скрою, это для меня большая честь, высокая, так сказать, но не могу, я очень испытываю и весь охвачен! От имени всего Нонлондона…

— Ну хорошо, хорошо… — В голосе человека в униформе зазвучали нотки вежливой скуки. — Это очень любезно с вашей стороны. Позвольте узнать, до какой станции вы едете?

— Я — Обадэй Финг, а это мой коллега Скул. Эту юную леди зовут Диба, а вот это, — и он простер руку в сторону Занны, — это и есть истинная причина нашего путешествия. Я полагаю, ваш маршрут проходит через Бегающий мост?

Обадэй сунул руку в карман, порылся и вытащил горсть денег. Тут были французские франки, и немецкие марки, и старинные банкноты английских фунтов стерлингов, и еще какие-то разноцветные бумажки — такие деньги Занна с Дибой видели впервые.

— У одной из наших юных спутниц билет уже есть.

Занна молча протянула свой проездной билет.

— Перед вами… — торжественно произнес Обадэй.

— Шуази, — прошептал изумленный кондуктор.

Он осторожно, двумя пальцами, взялся за кончик билета и принялся внимательно его рассматривать.

— О да, этот билет я знаю, — обратился он наконец к Занне с улыбкой. — Изумлен, потрясен, побожусь, если не верите, испытываю глубочайшее волнение и даже в каком-то смысле страх и… трепет. О, это вкус и первых дней пребывания в Нонлондоне. Как сказал поэт, его испытывает всякий, кто… как его… припадает к этому источнику истомившимися от жажды устами. Шуази, для меня это большая честь.

— Так, значит, и вам это чувство знакомо… — начала было Занна.

— Вы, значит, тоже не местный? — подхватила Диба.

— А откуда, по-вашему, у меня все это? — Он горделиво показал на свою униформу и сумку на животе. — А вы сами-то откуда будете?

— Из Килбурна, — ответила Занна.

— А-а. А я родился и вырос в Тутинге. Джо Джонс, рад познакомиться. Я много путешествовал, где только не побывал, — ну а потом занялся навнавтингом, так это здесь называют, попал в Нонлондон, где-то лет десять тому назад, да, где-то так, может, даже и больше.

— Правда? — воскликнула Занна. — Ну слава богу! Может, хоть вы нам все объясните.

— Тут такое творится, у нас просто голова кругом, — подхватила Диба. — Нам обязательно надо вернуться домой, я так соскучилась по маме с папой…

— Эй, Роза! — крикнул Джонс.

Из окна кабины высунулась голова женщины-шофера.

— Ты только посмотри, кто с нами сегодня едет!

Женщина сдвинула темные очки на нос и внимательно посмотрела на девочек.

— Та, что посветлей… — продолжал Джонс. — Юная леди. Приехала в гости. Потому что, к примеру, у нас тут становится что-то неладно, в нашем Нонлондоне…

Розины глаза округлились.

— Не может быть! Неужели это сама Шуази?

Занна с Дибой переглянулись.

— Боже мой! — продолжила Роза. — Ходили слухи в старом городе, мол, что-то такое происходит, по шоферским каналам связи… шоферы чего только не придумают, одна даже хвасталась, что видела Шуази в каком-то кафе! Но я-то думала, все это глупости, мало ли что болтают… Ну, наконец-то! Давно пора!

— Вот именно, давно пора! — подтвердил кондуктор. — И наша с тобой, Роза, задача теперь — доставить ее в целости и сохранности прямо к Бегающему мосту!

— Так, значит, она будет на нашей стороне! Ну, с ней-то теперь все пойдет как надо!

— Постойте, — вставила Занна. — Я ведь ничего об этом не знаю…

— Как это «постойте»? Что это значит — «постойте»? — воскликнула пожилая дама.

— Едем, едем, миссис Жажаба. — Джо Джонс понизил голос и снова обратился к Обадэю и девочкам: — Только теперь надо соблюдать крайнюю осторожность. Я имею в виду тех, кто об этом знает. Тут есть… кое-кто, кто хотел бы нам помешать. До Бегающего моста несколько остановок. Мы будем ехать как обычно, чтобы не вызвать никаких подозрений. И через каких-нибудь несколько часов будем на месте.

— Прошу вас, спрячьте ваши деньги. — Джонс взял руку Обадэя и сложил его пальцы в кулак. — Ведь вы сопровождаете не кого-нибудь, а Шуази. И помните — никому ни слова. Для всех остальных вы — обычные просители, вы едете к предсказителям, чтобы задать им свой вопрос, вот и все. Ну а это что такое? Это тоже с вами? И как его зовут? — И он указал на кефирную картонку, робко жавшуюся к автобусному колесу.

— Да, он с нами, — ответила Диба. — Его зовут… — Диба недолго думала. — Его зовут Кисляй. Ну пошли, Кисляйчик.

Занна удивленно подняла брови.

Но картонка уже шустро запрыгнула вслед за ними в автобус, и видно было, что она счастлива.

— Кисляй, говоришь? — ехидно прошептала Занна.