Инесса Шипилова - Тыквенное семечко

Мимоза застыла с пакетом в руках и на несколько секунд задумалась.

— Святой Хидерик! Мне просто нужно все поменять в моем магазине! Ну конечно! Завтра же закажу новую вывеску. Будет он у меня 'Теплый сад'! И внутри все переделаю, — радостно воскликнула госпожа Буше, подмигнув своему отражению в зеркале. — Сегодня ко мне приезжают родственники покойного мужа, очень кстати, помогут с перестановкой.

Дульсинея прыгнула на голову Болтуция и громко заквакала.

— Ах, милый Зеленыч, у меня начнется новая жизнь, не так ли? — Мимоза смотрела на водяного горящими глазами.

— Ну, это и пиявке понятно, — ответил тот, погладив жабу.

** ** ** ** ** ** ** ** ** ** **

Гомза, маленький ливнас-древесник из Северо-западного леса, весь день думал о предстоящем празднике. Он в задумчивости ходил по поляне вокруг дуба, в котором он жил с родителями, и вертел в руках глиняного солдатика. Это было в день весеннего равноденствия, который в этом году пришелся на пятницу. А пятницу Гомза просто терпеть не мог! Именно в этот день с ним всегда случались всякие неприятные вещи. И сегодня, когда все ливнасы в лесу будут отмечать праздник Большого дерева, ему ой как не хотелось попасть впросак.

'Да к тому же мне не хватает всего одного года, чтобы получить дар от короля Хидерика', - с досадой подумал он и пнул ногой сухой желудь. Желудь пролетел со свистом и попал в растущий рядом дуб, где жила соседская семья Эйче. Когда Гомза посмотрел на этот дуб, то вспомнил, что Зак Эйче, которому в этом году уже исполнилось четырнадцать лет, получит меч ливнасов Ингедиаль.

Вот везет, думал Гомза, делая вокруг дуба очередной круг. У Зака будет настоящее оружие из рук самого короля! Гомза посмотрел внимательно на глиняного пучеглазого ефрейтора, которого он сжимал в руке, словно хотел услышать от него утешительные слова. Но тот лишь таращился на него, сложив губы в тонкую полоску.

— Эй, Гомза! — Мама распахнула дверь. — Пора обедать! Поднимайся быстрее, мы тебя ждем!

Гомза тяжело вздохнул и, запихнув ефрейтора в карман, пошел домой. Несмотря на то, что дуб снаружи был самым что ни на есть обычным, внутри него располагались три спальных комнаты, кухня, столовая, рабочий кабинет, чердак и подвал.

В столовой уже накрыли стол к обеду. Как и весь дом, она ломилась от всевозможного антиквариата: старинные картины в пышных рамах, прялка прабабушки, напольная фарфоровая ваза с влюбленной парочкой. Свое наследство мама трепетно оберегала, вздыхая над каждой вещью и бесконечно переставляя туда-сюда.

В руках у мамы Гомза увидел отглаженный плащ, который она приготовила ему на праздник. Он непроизвольно скривился — идти на праздник он хотел в куртке с вышитым на рукаве рыцарем.

— И не спорь, Гомза! Тебе непременно нужно надеть этот плащ! — Мама Гомзы нежно разгладила складки плаща рукой. — Посмотри, какая красота!

Плащ был действительно красив: сшит из торкса (ткани из древесного волокна) и украшен сложным бисерным узором. Гомза представил, что он заявится на праздник в одежде, которая расшита темно-зеленым бисером, да к тому же распространяет аромат кедра, ну как девчонка какая-то. Зак, небось, весь вечер будет над ним издеваться.

— Ну большой он! Я в прошлом году из-за него все время спотыкался. — Гомза поставил ефрейтора рядом с тарелкой и, сморщившись, посмотрел на плащ.

— Ну так то было в прошлом году! — рассмеялась мама. — Ты же вырос! Астор, ты только посмотри на него!

Она набросила на Гомзу плащ. Гомза прошелся по столовой широкими шагами — плащ был впору. Мама стала громко сетовать, что ливнасы не одеваются в нарядную одежду каждый день, как это было во времена ее родителей.

— Вот лесные карлики — молодцы! Они до сих пор ходят в высоких цилиндрах и бархатных кафтанчиках каждый день! Вот бы древесникам у них поучиться! — назидательно добавила она и недовольно посмотрела при этом на мужа.

Астор сидел в кресле и читал.

— Я думаю, Фло, что они просто комплексуют из-за своего крошечного роста, — выглянул он из-за газеты.

— Кстати, о карликах. Нужно не забыть разложить под корнями гостинцы для них. Астор, хватит читать газету, иначе мы ничего не успеем! — Фло суетилась около стола, раскладывая салфетки чуть наискосок от тарелок.

Астор резко встал с кресла, свернул газету и бросил ее на журнальный столик.

— Кто-то стал спиливать ветки с родовых деревьев, — мрачно сказал он, сложив руки на груди.

Фло так и застыла с крышкой от супника в руке.

— Святой Хидерик! Что же такое творится в лесу? Это что же, наш дуб теперь круглосуточно охранять надо? — она с грохотом закрыла супник и села на стул, всем своим видом показывая, что не начнет кормить семью, пока эти безобразия в лесу не прекратятся.

— Мне кажется, это как-то связано с теплицей Протта… — сказал Астор, садясь за стол.

Протт был обладателем четырех теплиц. Был он ливнасом-холмовиком и жил в долине в самом большом холме. Он, так же как и большинство холмовиков, продавал поначалу овощи в крошечном магазинчике. Постепенно его дела пошли в гору, он построил теплицы, пекарню, а совсем недавно — огромнейший магазин, в котором просто глаза разбегались.

— Да уж, не зря наши предки говорили: от холмовика можно не ждать радости, а уж если холмовик богат — жди от него всевозможной гадости, — язвительно сказала Фло и стала наливать суп в тарелки.

Часы мелодично пробили два часа. Гомза посмотрел на них и прикинул, что ждать ему меч еще целый год плюс пять часов. От этих подсчетов ему стало не по себе, даже аппетит пропал.

— Ждать меча еще так долго! — тоскливо сказал он, гоняя ложкой кусочек картошки.

— Не грусти, дружок! Что такое год по сравнению с вечностью! — улыбаясь, произнес отец, придвигая тарелку поближе.

— Кстати, насчет вечности, — нахмурила брови мама. — Астор, эти твои эксперименты со временем мне порядком надоели! — Она с грохотом надела на супник крышку. — Что вы вчера с Греллем устроили в кабинете?

Отец смущенно опустил глаза и стал ломать хлеб на кусочки — верный признак, что он нервничает.

— Фло, милая, ты же понимаешь, что слово 'эксперимент' предполагает, что результат может быть каким угодно… — робко произнес он, выстраивая на столе из хлебных крошек пирамиду.

— Каким угодно! — Лицо Фло покраснело от негодования. — Так значит, в следующий раз ты со своим другом можешь нас оставить без дома? В этом дубе живет уже седьмое поколение моего рода! Я вчера полдня потратила, разгребая твой кабинет. И прекрати крошить хлеб, какой пример ты подаешь сыну!

— Нет, нет, нет! Только не сейчас! — Гомза замахал над головой обеими руками. — Только не перед праздником! Сейчас же помиритесь! — Он лукаво сощурил глаза. — А то плащ не одену!