Эмма Клейтон - Агония

Целый год Элли вела себя прилично. Она прилежно училась и делала все, что ей велели, в надежде на то, что за примерное поведение ее отпустят домой. Сердце Элли разрывалось от тоски, она мечтала вновь почувствовать ласковые поцелуи мамы и крепкие руки отца; Элли хотелось вновь спать в своей постели в крохотной спальне, которую она делила со своим братом-близнецом Мики. Но в тот день, когда Мэл Горман открыл ей Секрет, Элли поняла, что он не собирается ее отпускать; с таким знанием ей просто не суждено вернуться домой.

— Я ненавижу тебя, Горман, — сказала Элли. — Лучше бы ты держал на замке свой вонючий рот.

Но некоторые вещи, которым научил ее Горман, оказались очень полезны. Хотя бы для того, чтобы сбежать от него, — сделать это оказалось намного проще, чем она думала. Истребитель, в котором летела Элли, напоминал остро отточенную иглу из черного металла со стеклянным колпаком над кабиной пилота; внутри самолет был напичкан электроникой, на панели управления мерцали сотни сенсорных кнопок. Год назад Элли ни за что не смогла бы справиться с такой техникой. Год назад Элли с трудом могла отыскать среди своих вещей щетку для волос.

Наконец на севере, возле самого горизонта показалась узкая полоска света. Она быстро увеличивалась и вскоре превратилась в освещенную огнями бетонную Стену, которая поднималась прямо из моря; накатывавшие на нее морские волны оставили на бетоне неровные белые подтеки соли. Элли захлестнуло чувство радостного ожидания — там, за Стеной, находится ее дом. За высокой бетонной Стеной начиналось южное побережье Англии, где жили ее родители. Она почти дома. Но в следующую секунду восторг Элли сменился нетерпением. Чем ближе к дому, тем скорее Элли хотелось обнять дорогих ей людей.

Самолет завис в черном пространстве, внизу под ним тяжело ворочалось море. Оно, словно огромный зверь, то вздымало свою изрытую дождем спину, то вновь опускалось. Глядя на поднимающуюся из моря бетонную Стену, Элли чувствовала, как внутренности у нее в животе сворачиваются в тугой клубок, на глаза снова навернулись слезы. Стену построили во время Эпидемии задолго до рождения Элли, но она столько раз слышала рассказы о том страшном времени, что знала их так же хорошо, как сказки, которые мама читала ей перед сном. Однако эти истории были далеко не такими захватывающими, как, к примеру, «Сказки дядюшки Римуса» или «Винни-Пух». Вместо веселых дружелюбных животных, с которыми происходят всякие забавные приключения, в них участвовали обезумевшие звери, охваченные кровавой яростью и желанием убивать. Звери, которые срывали дверцы автомобилей и бросались на сидящих внутри людей. Когда Элли была маленькой, она принималась рыдать всякий раз, когда слышала о Стене. Но не потому, что боялась зверей, — девочка плакала скорее от жалости к несчастным животным.

— Ты не должна жалеть животных, — говорила ей мама. — Ты должна переживать за людей.

— Бедные мишки, и тигры, и кроты, и птички, — всхлипывала Элли. — Они все погибли! Люди поубивали их всех!

— Конечно, мы убили животных, — горячо восклицала мама. — У нас просто не было выбора, иначе они убили бы нас. Но сейчас мы живем за Стеной, и нам больше не о чем беспокоиться. А теперь пора спать, ложись в кроватку. Вот так. Спокойной ночи, дорогая.

Элли послушно ложилась в кроватку и закрывала глаза, но в душе она все равно продолжала жалеть животных.

Стена была самым крупным сооружением на плане те, когда-либо построенном людьми. Она поднималась на пятьдесят метров над уровнем моря и тянулась на многие тысячи километров, за Стеной оказались вся Северная Европа, север России и Канада. Там, где море вплотную подступало к Стене, серый бетон был покрыт налетом соли, издали напоминавшим подтаявшее мороженое; верхняя часть Стены потемнела от дождя и снега. На суше основание Стены вырастало прямо из скальной породы, так что ни одно животное не смогло бы совершить подкоп и проникнуть в мир людей. Верхний край был надежно защищен тремя рядами колючей проволоки, проволока находилась под напряжением, которого было достаточно, чтобы заживо изжарить целого носорога. Кроме того, вдоль всего сооружения были установлены сторожевые вышки с интервалом в семьдесят пять метров. На каждой вышке находился киборг-охранник, вооруженный мощной лазерной пушкой; за пару секунд он мог покрошить в мелкий винегрет целое стадо слонов. И вот Элли неслась на своем истребителе прямо к Стене — в твердой решимости миновать это грозное укрепление, с живой обезьянкой-капуцином на борту, которая сидела позади нее в кресле стрелка и как ни в чем не бывало уплетала попкорн. Элли вглядывалась в приближающуюся серую громаду сквозь лобовое стекло кабины. Лазерная пушка на ближайшей вышке медленно поворачивалась из стороны в сторону, красная точка прицела горела в темноте, словно злобный глаз дракона. Но Элли не чувствовала страха, киборги не запрограммированы на то, чтоб сбивать самолеты, идущие из-за Стены, поскольку ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову притащить животное в мир людей. Гораздо больше Элли опасалась того, что ждет ее за Стеной. Вероятно, люди Гормана уже поджидают ее, спрятавшись на крышах отелей, которые выстроились вдоль пляжей Брайтона. Они готовы по первому же сигналу поднять в воздух свои истребители, и рядом с этими пилотами сидят не маленькие обезьянки с пакетиком попкорна на коленях, а настоящие стрелки.

Элли глубоко вздохнула.

«Ты сможешь сделать это, — уговаривала она саму себя. — У тебя все получится».

Несмотря на подстерегавшую ее опасность, у Элли был неплохой шанс улизнуть от преследователей и благополучно добраться до дома. Элли заранее рассчитала маршрут: она решила лететь через Лондон, где постройки располагались на двух уровнях, напоминая карточный домик. Элли собиралась спуститься на нижний уровень, где почти нет света, там им будет гораздо труднее сбить ее; затем — вдоль Темзы к родному Барфорд-Норду, который находился чуть южнее Оксфорда. Дома в новых городах для беженцев, расположенных в пойме Темзы, строились на высоких сваях, чтобы во время наводнений их не заливало водой. Ей нужно будет пролететь между сваями, используя здания в качестве прикрытий. Конечно, это очень опасно, но вряд ли кто-либо из пилотов Гормана отважится последовать за ней.

Элли сняла шлем и сделала несколько глотков воды из пластиковой бутылки. Затем с трудом расстегнула пряжку на ремне, который прижимал ее к креслу, перегнулась через подлокотник и взглянула назад, чтобы убедиться, что Пак тоже надежно пристегнут ремнем. Обезьянка была подарком Мэла Гормана на день рождения Элли.

«Или, скорее, взяткой, — подумала Элли, — чтобы заставить меня хорошо учиться и вести себя, как подобает послушной девочке. Сейчас мистер Горман наверняка горько сожалеет о своем опрометчивом поступке».