Эмма Клейтон - Агония

— Ты в порядке? — Один из прибежавших на шум охранников протянул Мике руку и рывком поднял его на ноги.

— Эй, ты, псих, — прохрипел Мика, глядя сверху вниз на валяющегося на полу Рубена. — Лучше держись от меня подальше, если не хочешь неприятностей!

— Это у тебя будут неприятности, — прошипел Рубен, стараясь не смотреть в глаза Мике. — Изображаешь из себя супермена? Думаешь, после того, что ты сейчас сделал, я наложу в штаны? Напрасно.

Мика увидел чуть дальше по коридору дверь в туалет.

— Я хочу умыться, — сказал он, обращаясь к охраннику. Лицо и руки Мики были перепачканы кровью Рубена.

— Хорошо, иди. Только недолго.

Мика, пошатываясь, двинулся по коридору. Дыхание со свистом вырывалось у него из груди, и рев бушующего пламени все еще преследовал Мику, словно крадущийся по пятам зверь, который выжидает удобного момента, чтобы броситься на свою жертву. Мика тщательно вымыл руки и несколько раз плеснул холодной водой себе на лицо, пытаясь успокоиться. Он прекрасно понимал, что сам создал этого зверя — огнедышащее чудовище, порожденное его собственным гневом и ненавистью. Мика обернулся и увидел Авен. Собака пугливо жалась к стене в дальнем углу комнаты; она прижимала уши и нервно постукивала хвостом по кафелю.

— Иди сюда, — мягко позвал Мика. Он присел на корточки и вытянул вперед руку. Но собака поджала хвост и попятилась, стараясь не смотреть на Мику; он видел лишь голубоватые белки испуганных собачьих глаз, — Ну же, Авен, иди ко мне, — умоляющим голосом произнес Мика. Он сделал шаг вперед, но собака поспешно развернулась и скрылась в стене. Мика прижался лбом к холодному кафелю и заплакал от обиды и горечи.

Едкий дым и запах горелой пластмассы постепенно рассеялись, охранник принес новый шар, и полчаса спустя мальчики снова сидели напротив друг друга. Мика старательно делал вид, что ничего не произошло, хотя это было не так-то просто: посредине стола зияла большая дыра, которую прожег расплавившийся шар, а напротив сидел Рубен, который сверлил Мику кровожадным взглядом голодного людоеда.

«Ради Элли, — напомнил себе Мика. Он на секунду прикрыл глаза и глубоко вдохнул. — Я делаю это ради Элли».

Последний раз, когда Пак покинул борт «Снежной королевы», он вместе с Элли побывал в авиакатастрофе и чуть не утонул в Темзе; затем провел несколько часов в закрытом гробу, пока их везли обратно на станцию, и в конце концов оказался в полном одиночестве в комнате, где ему приходилось довольствоваться пластмассовым деревом и редкими визитами Элли. Само собой, у обезьянки остались самые неприятные воспоминания об этом путешествии; поэтому, вновь оказавшись на борту самолета, Пак пришел в страшное волнение. Он всю дорогу метался по своей клетке и возмущенно визжал; вдобавок ко всему клетку поместили в грузовой отсек, и их снова разлучили с Элли.

Как только самолет прибыл на Кейп-Рот, Элли потребовала, чтобы ее отвели к Паку. В сопровождении вооруженного охранника она отправилась в комнату, где поселили обезьянку. Однако она оказалась далеко не первым посетителем, который пришел навестить Пака, и далеко не тем, кого хотела видеть сама Элли. Перед застекленной дверью стоял Мэл Горман — он размахивал бананом, пытаясь привлечь обезьянку. Но Пак забился в угол и, повернувшись спиной к двери, не обращал внимания на маячившую за стеклом фигуру старика.

— Избалованное животное, — буркнул Горман. — Если хочешь, корми его сама, — добавил он, отдавая банан Элли.

— Он не хочет есть, — грубо ответила Элли. — И напуган. Интересно, как бы вы себя чувствовали, если бы вас без всяких объяснений вдруг схватили, затолкали в клетку, привезли в незнакомое место и заперли в пустой комнате?

— Но эта комната намного больше той, которая была у него на «Снежной королеве», — словно бы оправдываясь, заметил Горман. — Чего этой обезьяне не хватает? Многие люди были бы счастливы, будь у них такое жилище.

— Возможно, ему не хватает общения. Если бы рядом были те, кого он любит, Пак чувствовал бы себя намного счастливее.

— О, пожалуйста, не начинай, — Горман устало закатил глаза. — У меня еще масса дел. Я просто зашел посмотреть, как ты устроилась.

— Ах, как мило с вашей стороны, — усмехнулась Элли.

Она открыла дверь и вошла в комнату. Капуцин прыгнул хозяйке на руки и прижался к ней всем телом.

— Привет, — ласково прошептала Элли, поглаживая хохолок на голове обезьянки.

Она обвела глазами новое жилище своего любимца. Комната действительно оказалась намного просторнее старой и гораздо лучше приспособленной для игр — пластмассовое дерево стояло в углу, его ветки тянулись вдоль стены и упирались в потолок; середина комнаты оставалась свободной, так что теперь, играя с Паком, Элли не придется ползать под ветками дерева. Она достала из кармана печенье, покрытое шоколадной глазурью, и протянула его Паку; затем скинула с плеча сумку, в которой лежали небольшие пластмассовые кубики с нарисованными на них буквами, и рассыпала их по полу. Горман сидел в коридоре, наблюдая через стеклянную дверь за игрой Элли и обезьяны. Охранник с пистолетом стоял у него за спиной.

— Не обращай на них внимания, — шепнула Элли Паку, усаживаясь вместе с ним на пол.

Элли очень хотелось задать Горману один-единственный вопрос, который в данный момент интересовал ее больше всего на свете и тяжким грузом давил ей на сердце. Мика находится на Кейп-Роте! Элли чувствовала близкое присутствие брата и хотела знать, зачем его привезли сюда, но в то же время боялась услышать ответ. Беспокойство Элли передалось Паку. Капуцин нерешительно откусил кусочек печенья и отложил его в сторону, и столь необычное поведение обезьянки усилило тревогу Элли. Нет, она должна спросить Гормана о Мике. Если не ради собственного спокойствия, то хотя бы ради Пака.

— Мой брат находится здесь, — тихо произнесла Элли.

— Да, — после короткой паузы ответил Горман.

— Я могу повидаться с ним? — спросила Элли, ее глаза наполнились слезами.

— Нет, — сказал Горман. — Он сейчас занят.

— Занят? Интересно, чем? И вообще, зачем его привезли сюда?

— Черт подери! — сердито воскликнул Горман. — С какой стати ты допрашиваешь меня? Или ты до сих пор не поняла, что меня лучше не злить? Мой тебе совет — заткнись и занимайся со своей обезьяной!

Элли поднялась на ноги и медленно подошла к двери.

— Я хочу знать, что вы намерены делать с моим братом, — повторила она, в упор глядя на Гормана через стекло. Черные глаза Элли вспыхнули недобрым огнем.

— Нет, — упрямо качнул головой Горман. Ему стоило немалых усилий заставить себя спокойно сидеть на стуле под прицелом горящих глаз Элли. — Не стоит давить на меня, Элли. Или ты горько пожалеешь об этом.