Кир Булычев - Меч генерала Бандулы

Дверь в зал музея открылась, и вошел бирманец в военной форме. Он быстро направился к группе людей, склонившихся над мечом. Он был маленький, крепко сбитый, темный и подвижный. Он громко смеялся на ходу и, когда все подняли головы, сказал:

– Здравствуйте. Здравствуйте. Ну какие же вы дипломаты! Ведь такие дары следует производить в торжественной обстановке и в присутствии большого начальника. Большой начальник – это я. И без меня церемония дара недействительна.

Он говорил громко, и сначала Игорю даже показалось, что он в самом деле недоволен тем, что меч развернули без него. Но глаза у военного смеялись.

– Майор Львин, из министерства культуры, по совместительству директор Института военной истории, – сказал директор музея. И добавил, представив Исаевых и Глущенко: – Мы еще не приступили к церемонии, мы просто с помощью нашего юного друга выяснили, что этот меч и в самом деле принадлежал генералу Маха Бандуле.

– Не может быть! – воскликнул майор Львин. – А ну, покажите мне, и я его конфискую. Я буду им рубить врагов нашей страны, как рубил генерал Бандула. И этот молодой человек станет моим адъютантом. Желаете?

Игорь тоже засмеялся и сказал:

– Желаю.

– Тогда следуйте за мной.

Майор довольно бесцеремонно схватил меч в одну руку, ножны – в другую и побежал по крутой лестнице на галерею. Игорь еле за ним поспевал, а толстый директор и вовсе отстал. Львин добежал до большой картины, на которой был изображен человек на коне, с мечом в руках, и стал рядом с ней. Игорь уже знал – на этой картине нарисован генерал Бандула.

– Тот меч? – спросил он, обращаясь ко всем сразу.

– Тот, – ответили и Игорь, и директор, и отец.

– Спасибо, – вдруг очень серьезно сказал бирманский майор. – И за меч спасибо, и за вашего дедушку или прадедушку. Я уже все знаю. Большое спасибо. Амьязи чезутембаре.

Игорь знал, что последние слова значат «большое спасибо» по-бирмански, и поэтому ответил тоже по-бирмански: «Пожалуйста, не стоит благодарности».

Майор потрепал Игоря по голове и сказал:

– А теперь можно перейти к официальной части. Вы нас пригласите в свой кабинет? – Это относилось к директору.

– Разумеется, – сказал директор.

В кабинете директора майор сказал гостям:

– Мне хотелось бы, чтобы вы поняли, что сегодняшний праздник для меня праздник вдвойне. Мы давно думали, что меч Бандулы безвозвратно утерян. И я немного волнуюсь. – Майор улыбнулся так, что Игорю показалось, что у него не два ряда зубов во рту, а по крайней мере четыре.

Дверь открылась, вошли советский атташе, два бирманских репортера и солдат с подносом, на котором стояли бокалы и бутылки.

Все рассматривали меч, потом отец официально, как владелец меча, передал его бирманскому правительству, а майор сказал небольшую речь, в которой благодарил отца за дар и за деятельность Ивана Исаева; потом наш атташе, очень похожий на директора музея, тоже сказал несколько слов о том, как давно зародилась дружба бирманского и советского народов. Потом один из репортеров попросил рассказать, как меч был найден, и Игорю пришлось рассказать всю историю, с начала до конца. И про Исаева, и про письмо бабушке. Он все время только боялся, чтобы не сказать лишнего, не сказать чего-нибудь о казне, о путешествии Исаева и последнем бое с англичанами.

– Вы напишите об этом рассказ, – сказал Львин Евгению. – На то вы и журналист.

– Обязательно напишу, – ответил Глущенко.

Пили виски с содовой и другие напитки, а Игорю дали лимонада, хотя майор хотел налить и ему немного виски. Но Игорь сказал: «Я не пью», все посмеялись немного, но больше предлагать не стали. «Все равно, – подумал Игорь, – напишу ребятам в Москву, что пил виски с одним бирманским майором. Уж очень хорошая деталь. Как в романе».

Все занялись разговорами, и, заметив, что директор музея сидит с мечом в руках в сторонке, Игорь подошел к нему и тихо спросил:

– А можно задать вам один вопрос?

– Конечно, конечно, – сказал директор.

– Скажите, пожалуйста, известно ли вам что-нибудь о казне генерала Бандулы?

Вы бы посмотрели, как удивился директор музея! Он даже рот открыл от изумления.

– Удивительно! – сказал он наконец, и так громко, что все остальные в комнате обернулись. – Меньше всего на свете я ожидал услышать именно этот вопрос. И больше того, как раз об этом я думал в эту минуту. Молодой человек, может быть, вы умеете читать мысли?

– Какую уважаемую мысль он прочел, Сая? – спросил Львин.

Игорь знал, что «сая» значит «учитель». Это такое обращение в Бирме. Там к имени молодого человека добавляют «Маун», к имени друга – «Ко», к имени взрослого – «У», а к имени ученого, уважаемого человека – «Сая».

– Он спросил меня о судьбе казны Бандулы. А я о ней как раз и думал.

– Так расскажите нам всем. Я никогда раньше не слышал об этом.

– С удовольствием. Дело в том, что судьба казны так же загадочна, как судьба меча. Но меч нашелся, а о казне ничего не известно. Когда бирманские войска отступили из Рангуна, они успели вывезти некоторые драгоценности, хранившиеся в пагоде Шведагон. Кроме того, в армии Бандулы была своя армейская казна и часть военной добычи, захваченной его войсками в Аракане. В общем, большая сумма. Так вот, известно, что, когда после смерти Бандулы новый генерал принимал армию, он обнаружил, что ни казны, ни драгоценностей нет. Он обратился к казначею, и тот сказал, что ценности по личному приказу генерала отправлены на север, в столицу. Но в столице их не получали. Казначей знал только, что ценности отправлены с небольшим конвоем секретно, за два дня до смерти генерала. Вот и все. В столицу казна не поступала. И конвой как сквозь землю провалился. С тех пор о казне ни слуху ни духу. Было несколько человек, которые уверяли, что знают, где она спрятана, но на поверку оказывалось, что они лгали. Так загадка и осталась неразгаданной. Наверно, казной поживились разбойники. А почему вы спросили об этом, молодой человек? Вы что-нибудь слышали?

– Совершенно случайно, – сказал Игорь, густо покраснев.

– Да, это большая тайна, – сказал директор.

И только Глущенко не поверил Игорю. Игорь знал это, хоть и не смотрел в его сторону.

Когда, попрощавшись с майором и директором музея, Исаевы и Глущенко ехали домой, Евгений, который вел машину, обернулся к сидевшему рядом с ним Игорю и спросил очень простым, обыденным голосом:

– Ты мне расскажешь обо всем?

– О чем? – спросил Игорь.

– О том, о чем не рассказывал.

Игорь подумал немного и ответил:

– Обязательно, Евгений Александрович. Сейчас я не могу, но обязательно расскажу. Может быть, даже сегодня. Попозже.

– Ну ладно.

– О чем это вы там? – спросил отец.