Джеймс Роллинс - Джейк Рэнсом и Король Черепов

— Интересно, как чувствует себя охотница Ливия?..

Громкий удивленный вздох Джейка заставил ее насторожиться.

У стола с корзиной фруктов в руках стоял невысокий парень — возможно, на год младше Джейка. Мальчики смерили друг друга изучающими взглядами, после чего незнакомец поспешил скрыться за узкой боковой дверью. Джейк успел заметить лестницу — очевидно, потайной ход в покои Балама. Поняв, в чем дело, Марика небрежно взмахнула рукой.

— Это Бачуюк, он помогает нам по хозяйству.

Лицо незнакомца все еще маячило перед внутренним взором Джейка: широкие скулы, синие глаза, выступающие брови и покатый лоб, прикрытый длинными черными волосами. Он так посмотрел на Джейка, будто уже видел его, будто узнал. Впрочем, мальчик тоже многое мог рассказать об этом парне — точнее, о его племени. Несомненно, Бачуюк был неандертальцем.

— Они называют себя урами, — сказала Марика.

Девочка пригласила Джейка к столу и показала, как снимать кожуру с необычных фруктов, наполнявших плетеную корзину. Они походили на бананы, только извивались спиралью, и очищать их следовало аккуратно. Плоды назывались квармабобами, но по вкусу напоминали вовсе не бобы и бананы, а переспелый персик. Марика хмурилась, не понимая, почему Джейк впадает в оторопь на каждом шагу, и его изумление принимала за страх.

— Не бойся, уры выглядят странно, но они совершенно безобидны.

Джейк рассеянно кивнул, в голове роились мысли. Получается, в долине оказались не только человеческие племена, но и предки людей. Сила пирамиды выхватила их из родных земель и переместила в неведомый мир.

— Они крайне примитивные существа, — добавила Марика. — Алхимия Кукулкана дает нам общий язык, но уры редко разговаривают, а если общаются с кем-то, выражают мысли довольно коряво. Папа думает, что их разум не вполне сформирован, однако они очень сильны и исполнительны.

Пытаясь скрыть недоумение, Джейк склонился над квармабобом. Он не стал спорить, хотя знал, что многие археологи — в том числе его родители — считают неандертальцев разумными. Девочка продолжала рассказывать о племени Бачуюка.

— Прошлым летом небольшая группа шумерских писцов вошла в их пещеры на горном гребне. Вернувшись, они описывали изумительные наскальные рисунки. Мне хотелось бы побывать там. Говорят, на стенах изображены неведомые животные. Уры раньше пришли в долину и повидали намного больше нас.

— Они основали город? — заинтересовался Джейк.

Девочка задумчиво потерла подбородок.

— Считается, что уры появились здесь задолго до любого Потерянного племени. Ранние истории о Калипсосе рассказывают, что прежде они селились рядом с великим храмом Кукулкана и приветствовали странников, прибывавших в этот суровый мир. Но сам город, конечно, основали люди. Уры охотно помогают нам в домашнем хозяйстве. Они прислуживают в Калакрисе и добывают в шахтах минералы для алхимии.

Взглянув на узкую дверь, Джейк вспомнил о вчерашнем ужине и своей вычищенной и аккуратно сложенной одежде. Значит, неандертальцы здесь слуги? Или, хуже того, рабы? В глазах Джейка светлый образ мирного и гармоничного Калипсоса сделался не ярче тени.

— Многие никогда не выходят из своих пещер, — вздохнула Марика. — Они очень робкие и необщительные. Племя построило дома на другой стороне хребта — лицом к внешним джунглям. Не бойся Бачуюка, его отец служил нашей семье долгие годы. Когда мама заболела… когда она…

Голос Марики внезапно затих, она покачала головой и принялась сосредоточенно очищать квармабоб. В следующее мгновение в замке щелкнул ключ, позволив ей оставить фразу незаконченной. Из коридора донеслись голоса.

— Мы ничего не можем сделать, Освин. — В интонации магистра Балама чувствовались тревога и усталость.

— Очевидно, что в плече остались осколки кровавого камня, — возразил его собеседник. — Иначе она уже очнулась бы. Исследовав темную алхимию Рекса, мы сможем оценить силы, которым противостоим.

— Это слишком рискованно — и для Ливии, и для Калипсоса. Кровавые камни заражают все, к чему прикасаются, они изменяют любое живое существо.

— Но нельзя жить в вечном неведении! Особенно теперь, когда тень смерти нависает над долиной. Захур излишне осторожен и, возможно, неспроста.

Повисла долгая пауза.

— Ты действительно веришь в это, Освин? — укоризненно спросил наконец Балам.

Ответом был громкий вздох. Марика и Джейк переглянулись. Они не хотели подслушивать, но деться было некуда.

— Наверное, я не прав. Но у меня из головы не выходит, что Захур когда-то учился у Кальверума.

— Как и все мы.

Джейк вновь посмотрел на Марику.

— А как насчет его экспериментов? — понизив голос, настаивал монах. — Он использует подвалы Рекса, он проводит опыты с животными! Он идет путем того изувера!

— Искусство исцеления требует работы с живыми существами, а ему приходится восстанавливать утраченные знания. Ты же знаешь, как много мы потеряли после изгнания Кальверума.

— Наверное, ты прав, — согласился Освин. — Похоже, недостаток сна поверг меня во мрак подозрений. Я просто хочу, чтобы Захур поторопился. Кажется, у нас почти не осталось времени. Слова, которые передал мальчик… Мы больше не можем сидеть сложа руки.

— Я все понимаю, мой друг, и меня восхищают твои достижения. Ставя рискованные эксперименты, ты открываешь все новые пути применения алхимии, и они безмерно улучшают нашу жизнь, однако сейчас я поддерживаю Захура. Возможно, промедление обречет охотницу Ливию на мучительную смерть, но когда речь идет о кровавом камне или даже о его осколках, необходима предельная осторожность.

— Надеюсь, ты прав, мой добрый товарищ, — ответил монах. — Но я предвижу темные времена.

— Но даже во мраке мы должны верить в свет, — торжественно произнес Балам.

Невеселый смех рассеял напряженность.

— Так нечестно. Ты цитируешь моего отца.

— Он был мудрым человеком.

Монах тяжко вздохнул.

— Гораздо мудрее своего сына.

Донеслись приглушенные слова прощания, и дверь распахнулась. Марика припала к столу и притворилась, что выбирает самый спелый квармабоб. Балам вошел в гостиную.

— Уже вернулись? — удивленно воскликнул он.

Оглянувшись на дверь, магистр попытался пригладить волосы, но только больше взъерошил их.

— Значит, вы все слышали?

— Мне жаль, папа, — глядя ему в глаза, ответила Марика. — Но неужели охотница Ливия умрет?

Балам подошел к столу и нежно ущипнул дочь за щеку. Джейк заметил, как он печально поморщился, решая, говорить ли правду. Наконец Балам повернулся к девочке и с грустью ответил:

— Да, это лишь вопрос времени. Мы ничего не можем сделать.

Марика побледнела. Она кивнула, поднялась на ноги и обняла отца, тот прижал ее к себе. Джейк едва мог дышать от нахлынувшей тоски по родителям. Магистр и его дочь выпустили друг друга из объятий, но Марика продолжала держать отца за рукав.