Джеймс Роллинс - Джейк Рэнсом и Король Черепов

Потеряв интерес к горячему шоколаду, Джейк поставил чашу на стол. Им вдруг овладел новый приступ страха: если кто-то действительно хотел убить его…

— Что-то не так? — встревожился Балам, заметив, как побледнел мальчик.

— Кэди… Моя сестра!

Брови Балама поползли вверх — он тут же понял. Несмотря на попытку магистра выставить инцидент случайностью, индеец, видимо, тоже имел некоторые подозрения.

— Я поднимусь в Астромикон и поговорю со старейшиной Борнхольма. Мы сделаем все, чтобы защитить твою сестру.

Путаясь в мантии, он направился к двери. Джейк, попытавшись пойти следом, едва удержался на ногах. Балам погрозил пальцем.

— Оставайся здесь. Мари, присматривай за ним. Согрей какао.

— Хорошо, отец.

Когда магистр ушел, Марика пододвинула стул ближе. В воздухе повисла неловкая пауза. Джейк только теперь осознал, что сидит под одеялом в одном нижнем белье.

— Я видела, что ты сделал с жалохвостом, — наконец сказала девочка. — Мы с Бачуюком убирали комнату, пока пиявка высасывала из тебя яд.

Она сунула руку в карман и положила на стол колючку насекомого.

— Уры чтят орудия смерти. Охотник собирает их и хранит у себя.

Джейк покачал головой, отказываясь прикасаться к трофею.

— Я выварила ее в кипятке, — успокоила Марика. — Она теперь не опасна.

Чертова колючка едва не убила его. Мальчик вытащил руку из-под одеяла, осторожно коснулся предмета и осмотрел со всех сторон. Представилось вдруг, как однажды он поместит жало в экспозицию диковинных вещей, и страх отступил. Джейк уже не волновался о Кэди, как прежде, зная, что сестра под надежной защитой.

— Спасибо, Мари.

Чтобы скрыть проступивший на щеках румянец, девочка отвернулась.

— Поблагодари Бачуюка, это он предложил отдать колючку тебе. Ур просто очарован тобой.

Мальчик вспомнил, как неандерталец поднес палец к губам. Марика внезапно поднялась на ноги.

— Хочешь, я подогрею какао?

Не дожидаясь ответа, девочка схватила его чашу и отошла к буфету у стены. Там на треножнике располагался каменный брусок, зажатый между четырьмя рубиновыми кристаллами, над которыми вился легкий пар. Марика взяла камень и, аккуратно опустив его в пиалу, вернулась к столу с горячим напитком. Теперь она побледнела от тревоги. Девочка посмотрела на дверь, затем перевела взгляд на Джейка. Поставив чашу перед ним, майя снова устроилась рядом, хмурая от тяжких мыслей.

— Что? — спросил Джейк.

Она покачала головой.

— Давай говори.

— Не стала рассказывать отцу, — неохотно начала она. — Возможно, мне показалось. Не знаю… Но сегодня ночью я проснулась от какого-то шороха, прислушалась, но шум не повторился. И, ничего не заподозрив, снова легла. Хотя, возможно, это был сон.

«Вряд ли», — мысленно заметил Джейк.

Беседу прервал топот. Дверь распахнулась, и в гостиную, пыхтя, ввалился отец Марики, он, похоже, бежал всю дорогу. Страх за сестру заставил Джейка вскочить с места, Балам жестом велел ему сесть.

— Она… в порядке, — задыхаясь, произнес магистр. — Я поднял весь Борнхольм… расшевелил его, как муравейник… но там не нашли никакой угрозы.

Балам подошел к столу и, оперевшись на него, перевел дыхание.

— Видишь, как я и говорил, все оказалось случайностью.

Джейка накрыла волна облегчения, но подозрения Освина все еще вертелись в голове.

«Слова точно пули»…

Сжав в кулаке колючку жалохвоста, Джейк посмотрел на Марику и встретил в ее глазах сомнение. Неважно, что думают об инциденте взрослые, ребята знают: нападение — не случайность.

На следующее утро Джейк чувствовал себя намного лучше, поэтому приступил к обучению. Занятие проходило в Астромиконе. Балам поставил перед мальчиком деревянный поднос со множеством коробочек, внутри позвякивали осколки минералов. Здесь были камни всех цветов радуги, но каждый имел неповторимый оттенок.

— У любого кристалла есть предназначение, — склонясь над учеником, пояснил магистр. — Свойства некоторых мы разгадали. Возьмем, например, вот этот.

Он поместил темно-красный драгоценный камень в солнечный луч, пробивавшийся сквозь одно из двенадцати отверстий в куполе. Балам вопросительно посмотрел на Марику, сидевшую рядом с Джейком.

— Что это за кристалл?

— Железноцвет, — недолго подумав, ответила девочка.

— Молодец! — Отец гордо улыбнулся. — Если его намочить, он будет притягивать железо.

Балам лизнул осколок и поднес к небольшому гвоздю — тот подскочил и прилип к камню. Получился магнит! Пораженный, Джейк склонился над столом. Глядя на него, магистр довольно усмехнулся, постучал по камню серебряным молоточком, и гвоздь упал на столешницу.

— Свойства многих остаются для нас загадкой, их изучение требует времени и усердия. — Балам похлопал мальчика по плечу. — Успех в алхимии — это в девяти случаях из десяти случайность, и только в одном он обусловлен мудростью исследователя, потому большинство экспериментов крайне опасны.

Учитель указал на значок, где рубин, изумруд и сапфир треугольником расположились вокруг алмаза.

— На этих четырех камнях основывается алхимия, они порождают остальные оттенки. — Магистр кивнул на поднос с сотней коробочек. — Из них черпает силы Кукулкан, потому-то мы и изучим их в первую очередь.

Пока Джейк рассматривал значок, в уме промелькнула смутная ассоциация с чем-то очень знакомым. Но с чем именно? Взгляд застыл на разноцветных кристаллах. Внезапно его осенило: этот фокус показывал отец во время отдыха на природе! Джейк отодвинул стул и склонился над рюкзаком, лежавшим на полу. Он осмотрел содержимое и на самом дне нашел треугольную кварцевую призму.

— Красный, зеленый и синий! — воскликнул мальчик. — Три основных компонента солнечного света!

Он вспомнил, как отец рассказывал, что миллионы цветов на экранах компьютеров и телевизоров создаются комбинациями только трех. Решив повторить фокус, Джейк пропустил луч через призму — тот разделился на составляющие и спроецировал на стене небольшую радугу.

— Познания твои глубоки, — произнес Балам. — Не многие понимают, что все цвета мира сокрыты в сердце светила, а алхимия порождается солнцем.

Указав на отверстия в куполе, он с любопытством посмотрел на Джейка.

— Кто поведал тебе обо всем этом?

— Отец, — ответил мальчик. — И мать… Она была художницей, учила меня смешивать краски.

Мальчик снова повернулся к радуге и указал на полосы света.

— Красный и зеленый сливаются в желтый, а из красного и синего получается фиолетовый. Сочетая три основных цвета, можно создать любой оттенок.