Андрей Салов - Нафаня

Я выбрал жизнь, так как был молод и безумно хотел жить. Меня миновала участь, постигшая многих. Выживший, я вновь представлял интерес, как исправный механизм, которому можно всучить тяжелую работу и затем нещадно эксплуатировать.

Нелегок был хлеб подземных выработок. С каждой минутой кирка становилась все тяжелее, а отбитые куски породы все мельче. Усталость жила в каждой клетке крохотного тела. Порой начинало казаться, что я родился с ней. Я заметно слабел. Нужно бежать, даже если платой за побег будет казнь. Это лучше, чем просто загнуться в глухом каменном мешке.

Сон седьмой. Побег

И я бежал. Дорога к побегу открылась в образе подземной реки. Я бросился в воду. Отчаянно работая вмиг позабывшими усталость руками, устремился с ее течением вдаль, злорадно успев отметить вой тревожных сирен, возвещающих охранникам об исчезновении пленника.

Я успел уйти далеко, когда меня взяли. Наверняка я далеко не первый беглец, а река, элементарная ловушка. Рыболовная сеть преградила путь в самом узком ее месте, там, где она, радостно урча, вырывалась на свободу из каменного плена подземного мира.

Меня били. Долго. Нестерпимо ломило все тело, пока грузовик вез в неизвестном направлении.

Сон восьмой. Казнь

Я не питал иллюзий насчет своей участи после неудачного побега. Но, тем не менее, действительность оказалась ужасной. Огонь. И нет сил сопротивляться. Руки и ноги, словно налитые свинцом, и гигантский костер. Я стиснул зубы, чтобы не закричать в те последние мгновения, что я буду еще жив в огненном аду.

Сон девятый. Победа

Но боль была превыше. Я рванулся и закричал. Крик боли, вырвавшийся из глубины подсознания, заставил открыть глаза.

Я лежал на почерневшей от гари и копоти, усыпанной обломками метел и ступ поляне. Лежал и кричал от боли. Огненный ручеек от догоравшей поблизости ступы жадно лизал руку. Я попытался высвободить ее из огня, но мое отчаянное усилие отозвалось лишь сумасшедшей болью, затмившей на мгновение все краски мира. Тогда я предпринял еще одну попытку вырваться из огненного плена. Напрягшись в неимоверном усилии, откинул свое непослушное тело в сторону, уступив дорогу пылающему ручейку.

Последнее, что я видел перед тем, как надолго погрузиться в забытье — гномов и троллей, бегущих в панике, и преследующий их сказочный люд. Это была победа!!!

Это был последний сказочный сон из тех, что посещали меня каждую ночь. Сны прекратились, и я стал собираться в дорогу. Подходило к концу богатое впечатлениями лето, приближался сентябрь и новый учебный год.

Простившись с бабулей, уходя, повинуясь какому-то неясному чувству, я обернулся, и в этот миг с порога дома улыбнулась такая родная плутоватая рожица Нафани и ослепительно блеснула на его груди большая золотая медаль!