Джилл Мерфи - Неожиданное превращение

— Вот, это же всё доказывает! — радостно закричала Милдред. — Мисс Хардбрум, это я была той лягушкой в лаборатории снадобий, той самой, что вы нашли в коридоре, и зелье, которое я там выпила, ещё продолжает действовать, вот почему моих ног не видно. Да, и ещё! У меня есть ещё одно доказательство! Я могу сказать, что лежит у вас в кармане, мисс Хардбрум, — носовой платок, свисток и блокнот, перевязанный резинкой!

Мисс Хардбрум медленно повернулась и пристально посмотрела на Этель.

— Ну? — спросила она таким страшным голосом, что все четыре ученицы задрожали и попятились.

— Я… я не… Она же оскорбила всю мою семью, мисс Хардб-б-брум, — промямлила Этель. — И я честно не хотела ничего плохого. Я только хотела её напугать. Кто же знал, что она возьмёт и сбежит? Я не хотела…

Она сбилась и замолчала.

— Этель и Милдред, — произнесла мисс Хардбрум. — Вы обе завтра прямо с утра, ещё до завтрака, явитесь ко мне в кабинет. А теперь — все немедленно по кроватям.

Классная дама развела трёх подружек по их комнатам. Комната Милдред была последней.

— Будем надеяться, Милдред, твои ноги с утра окажутся на нужном месте, — холодно попрощалась с ней мисс Хардбрум.

Милдред вихрем влетела в комнату и закрыла за собой дверь.

Вскоре после утреннего звонка Милдред и Этель в волнении стояли под дверью кабинета мисс Хардбрум. В первый раз за всё время учёбы Этель вызвали в этот кабинет не для. того, чтобы в очередной раз похвалить.

— Это всё ты виновата, Милдред Хаббл, — злобно шипела она, пока они ходили по коридору туда-сюда. — Если бы ты не рассказала Сибил эту идиотскую историю и не расстроила бы её, я бы не стала тебя превращать. В любом случае, я правда собиралась тут же расколдовать тебя обратно. Но, конечно же, тебе непременно надо было куда-то сбежать и попасться, и это из-за тебя мы так вляпались.

— Ну и бессовестная же ты, Этель Холлоу! — возмущалась Милдред. — Просто не можешь признать, что ты тоже бываешь неправа, да, не можешь? Знаешь, удовольствие ниже среднего прыгать лягушкой по всей лаборатории, чтобы тебя ловили и засовывали в дурацкие кувшины. Тебе не приходило в голову, что…

Тут дверь кабинета наконец открылась, и мисс Хардбрум велела им зайти.

— Садитесь, — коротко приказала она, указывая на пару стульев, стоящих напротив её стола. Они послушно уселись.

— Я ни в чём не виновата, мисс Хардбрум, — выпалила Этель. — Милдред Хаббл рассказала моей маленькой сестрёнке эту историю, будто учителя превратили одну из первоклассниц в лягушку. Она даже сказала, будто та лягушка, которая живёт в пруду за школой, и есть заколдованная первоклассница. Сибил так напугалась, что я подумала, что кто-то должен же дать Милдред хороший урок.

— Всё было совсем не так, мисс Хардбрум, — возразила Милдред, перебивая. — Я подошла к сестре Этель, чтобы утешить её, потому что она выглядела такой несчастной. Я не знала…

— Я выслушала достаточно ваших глупостей, — прервала их мисс Хардбрум, — и больше их слушать не собираюсь. Честно говоря, мне совершенно неинтересно, по чьей вине произошёл инцидент. Я вызвала вас сюда, чтобы напомнить вам обеим, что вы являетесь ведьмами второго года обучения, и я не потерплю, чтобы ваша нелепая вражда имела место в дальнейшем. Это достаточно ясно?

— Да, мисс Хардбрум, — кротко ответили Милдред и Этель.

— Теперь что касается тебя, Этель, — продолжала мисс Хардбрум. — Только того факта, что ты отлично успеваешь в учёбе и являешься активным членом класса, ещё недостаточно. Я не желаю больше видеть, что ты прибегаешь к вранью в случае, когда ситуация выходит из-под твоего контроля. Тебе всё понятно?

— Да, мисс Хардбрум, — кивнула Этель.

— Также, — добавила мисс Хардбрум, — я требую, чтобы ты впредь не смела нарушать второй параграф правила номер семь Кодекса ведьм, превращая своих знакомых в животных по каким-либо причинам. Это тоже понятно?

— Да, мисс Хардбрум, — сказала Этель.

— Это хорошо, — удовлетворённо заметила мисс Хардбрум. — Тогда тебе должно быть также понятно, почему ты должна написать сто раз фразу: «Я всегда должна говорить только правду».

Закончив с Этель, она обратила своё внимание на Милдред.

— Теперь ты, Милдред. Я бы попросила тебя впредь воздерживаться от причинения мучений первоклассницам посредством рассказывания им пугающих историй про академию, а также всё же пытаться думать — если это возможно в принципе, прежде чем ввязываться в очередную свойственную тебе безумную авантюру.

— Да, мисс Хардбрум, — ответила Милдред. — Ой, мисс Хардбрум, мисс Хардбрум, я совсем забыла! Там, в пруду, действительно есть лягушка, и эта лягушка действительно заколдована. Я понимаю, вам может показаться, будто я это придумала…

— Милдред Хаббл! — сердито воскликнула мисс Хардбрум. — Что я тебе только что сказала? Нет, не отвечай. Я подозреваю, что у тебя уже всё успело вылететь из головы. Иногда мне кажется, что любые попытки донести до тебя хоть что-то совершенно бесполезны. Теперь, девочки, — продолжила она, — когда я сказала вам всё, что собиралась, — кроме того что ты, Милдред, напишешь сто раз фразу: «Я должна изо всех сил стараться не быть такой глупой», — немедленно отправляйтесь на завтрак, пока он не закончился. У меня всё.

Теперь перед Милдред стояла практически невыполнимая задача убедить хоть кого-нибудь, что в пруду на самом деле живёт старый волшебник. Она попыталась сообщить об этом Мод и Инид, но те сказали, что с них достаточно лягушечьих историй, и не стали её слушать, особенно после того как Милдред призналась, что выдумала ту самую историю, которую она рассказала Сибил и с которой всё началось.

Дело казалось безнадёжным. Единственная возможность найти какого-нибудь волшебника могла представиться только во время Хэллоуина, но после прошлогоднего провального выступления, причиной которого невольно стала Милдред, она очень боялась устроить ещё какой-нибудь беспорядок.

Милдред много времени проводила у пруда, рассказывая волшебнику-лягушке, что она не позабыла о нём и выручит его непременно, чего бы ей это ни стоило.

Лягушка никогда не приближалась к ней, но Милдред была уверена, что она её узнаёт. Глядя на лягушечью морду, полускрытую в мутной воде, было и правда довольно сложно поверить, что это может быть вовсе не лягушка, а кто-то другой, и Милдред начинала понимать, почему никто не узнавал её, когда она находилась в таком же состоянии.

До празднования Хэллоуина оставалась всего неделя, когда мисс Хардбрум вошла в класс с очень озабоченным и мрачным видом.

— Садитесь, девочки!

Она обвела их суровым взглядом и продолжила.