Константин Глебов - Кыш-Пыш и армия Вия

— Можете передать в свое управление, что письмо вами доставлено.

— Но вы так и не прочитали его?

— С чего вы взяли? — удивилась в ответ госпожа ведьма.

— Вы сожгли письмо, даже, не прочитав его.

— С чего вы взяли, что я сожгла письмо, не прочитав его? Я, просто, не стала распечатывать его.

— Ах, тетушка, их совершенно ничему такому не учат на службе, — вмешалась в разговор Лисачка.

— Понятно — протянула госпожа ведьма, то ли с сожалением, то ли с негодованием. Она посмотрела на Никифора и четко произнесла:

— В этом письме ваш начальник Глеб Порфирьевич Дознанский нижайше просил меня принять участие в поиске пропавшего на днях в лесу под Харьковом ребенка, а также в возможной поимке чудовища похитившего его.

Так случилось, что Никифор был прекрасно осведомлен о содержании письма. Таинственное исчезновение ребенка не могло оставить общественность города равнодушным. Харьковские газеты наперебой писали истории о "звере-людоеде, дерзко похитившем ребенка, средь бела дня, прямо, на глазах у его убитых горем родителей". Заголовки пестрили упоминаниями про волков-оборотней, упырей и вурдалаков, вспоминали, даже, Жеводанское чудовище. Начальнику губернской жандармерии все эти домыслы очень не нравились и он поручил расследование единственному, в их департаменте, специалисту по делам связанным с загадочным и необъяснимым — Глебу Порфирьевичу Дознанскому. Недельное расследование и опрос родителей ребенка не сдвинул дело с мертвой точки, а между тем подогретая слухами общественность уже собиралась "искоренить зло в зародыше" — совершить облаву на близлежащие леса, дабы изловить чудовищного зверя. Городскую полицию, а заодно и тайный сыск завалили анонимными сообщениями от добропорядочных горожан, в которых они подозревали других добропорядочных горожан в том, что те являются оборотнями, вампирами или же вурдалаками. Как ни странно часть этих сообщений была не далека от истины, но Глеб Порфирьевич давно уже опросил всю местную нечисть, и те в один голос твердили, что похищение ребенка не их лап дело. Оставалось одна надежда на помощь некогда могущественной колдуньи, главным образом давно отошедшей от дел. Поэтому Никифор Муромец и находился в доме номер тринадцать в переулке Богдана Чернокнижника. Но он не понимал, как ведьма могла узнать о содержимом письма, не открывая его?

— Обычное чтение через препятствие первого уровня, — нехотя, пояснила Лисачка. — Даже я, при желании, могла бы прочесть ваше письмо, причем, не вынимая из вашего кармана.

Никифор чувствовал себя как школьник на первом экзамене. Он и раньше, в управлении, имел дело с разного рода волшебством, но в этом доме, волшебство, похоже, было нормой. Глеба Порфирьевича подобные штучки очень бы заинтересовали, а вот, Никифор имел от рождения иной склад ума. Волшебство был не его конек. Когда он учился в технологическом институте, то любимым его предметом была механика и общая теорией воздухоплаванья. В управление городской жандармерии он попал, почти, случайно. Глеб Порфирьевич был старинным другом его отца и в память о прежней дружбе, решил помочь молодому человеку устроиться на службу. Отец к тому времени давно скончался и Никифор, чтобы не влачить полуголодное существование с радостью взялся за первую предложенную работу. В управлении он к этому дню проработал уже три года и все же не терял надежды когда-нибудь заняться в жизни любимым делом — проектированием воздушных летательных аппаратов.

— Бедный, молодой человек, он совершенно ничего не понимает в магии, хотя встречается с ее проявлениями каждый день. Я всегда говорила, что увлечение современной молодежью наукой не приведет к добру, — сокрушенно покачала головой Немезида Аидовна.

Никифору захотелось возразить ей, что так называемое "увлечение современной молодежи наукой" на самом деле прогресс, а вот всякие там магические фокусы и чудодейственные эликсиры не более чем пережитки прошлого. Но он не рискнул заявить подобное в присутствии столь грозной особы.

— Простите, но что мне передать Глебу Порфирычу?

— Передайте ему, что я займусь этим делом как только у меня появиться свободное время.

Давая понять, что на этом их встреча закончена Немезида Аидовна направилась к лестнице на второй этаж, а Никифор сердито подумал ей вслед.

"Представляет из себя невесть что. Зря только время потратил. Можно подумать, к ней каждый день из Жандармского управления на поклон ходят."

Немезида Аидовна тут же остановилась, как будто подуманное о ней Никифором, могло прозвучать вслух. Молодому человеку захотелось провалиться на месте или как можно быстрее, сбежать из дома. Ведьма медленно развернулась к нему, но вместо гневных слов он услышал:

— Вам не нравиться кофе приготовленное Лисачкой?

Никифор смутился. Он совсем позабыл о кофе и чтобы не обидеть привлекательную Лисачку, взял миниатюрную чашечку со стола. Кофе здесь было ровно на два глотка, не больше. Зато аромат стоял чудесный.

Немезида Аидовна и Лисачка выжидающе смотрели на него. У Никифора сложилось смутное подозрение, что они чего-то ждут. Он попытался натянуто улыбнуться, что у него вышло не очень убедительно. Никифор подумал, что находиться в доме у ведьмы, а следовательно даже чашка кофе может таить здесь неизвестную опасность. В голове моментально всплыло по-отечески суровое лицо Глеба Порфирьевича и одно из его малопонятных выражений на латыни "Timeo Danaos et dona ferentes" (бойтесь данайцев, дары приносящих)

Вся надежда оставалась на кроличью лапку в кармане, которая по-прежнему была с ним.

— Пейте, чего же вы ждете? — строгим тоном воспитательницы потребовала ведьма.

Никифор зажмурился и сделал глоток из фарфоровой чашечки. На вкус кофе оказалось немного крепковатый и с перцем. На языке ощущалось слабое жжение. Никифор неудачно поперхнулся, закашлял, расплескивая остатки кофе себе на мундир. Жжение перекинулось с языка на горло и дышать сразу же стало невыносимо.

— Дабы вы молодой человек впредь не думал о магии и колдовстве как о пережитках прошлого я продемонстрирую вам действие одного магического приема.

Голос ведьмы донесся до воспаленного сознания Никифора сквозь удушающую пелену. В голове у него будто одновременно взорвались тысячи фонтанов разноцветных брызг. Он утратил чувство равновесие, перед глазами на мгновение мелькнуло насмешливое и высокомерное лицо Лисачки.

— Когда вы еще только пришли в мой дом, я думала, что не стану вмешиваться в дела города. Ведь, пропавший ребенок в конце концов забота властей. Город давно научился жить и обходиться без Ведьмы с Лысой горы. Теперь я уверенна в обратном. Я помогу вам отыскать ребенка, но не так как вы думаете…