Алисе Виейра - Меч короля Афонсу

Ты проедешь стороной, чтобы никто не заметил тебя, и ты смогла разыскать наконец неуловимого Жералду, разыскать во что бы то ни стало.

И снова ты садишься в седло, и снова конские копыта взбивают пыль на дороге. Девочка темного времени, нет у тебя ни карты, ни компаса, и запутаны пути, и плутают тропинки. Выручают только острый глаз и мудрость Мокейме. Не владеет этим краем жадный сеньор, и никто не заставит тебя платить пошлину за прохладную речную воду, в которой ты плещешься на коротком привале, и за проезд по мосту или по дороге. Это вольные земли, они не принадлежат никому, они безлюдны и бескрайни.

И снова просторы, и никого вокруг до самого горизонта, только золотистые пятна пшеничных полей по берегам реки Ана, а потом опять пустоши, там, где топтали землю в кровавых битвах бойцы за христианскую и мусульманскую веру.

— Послушай, Мокеиме, должно быть, несметными богатствами владеют мавры.

— Говорят, здесь под землей, по которой мы едем, лежат медь и серебро. А еще я слыхал, что все тут умеют слагать стихи и песни, даже самые последние бедняки…

— Далеко еще Жералду?

— Близко. Это его места. В любой момент он может появиться перед нами.

— С ножом в зубах и окровавленными руками?

— Ну-ну, не верь этим басням, дочка. Я не раз встречался с Жералду, но никогда он не был в таком виде.

Тут сзади застучали конские копыта, и в облаке пыли подскакал к путникам отряд вооруженных людей, и раздались голоса, в которых смешались непонятные Санше наречия, она сжалась от страха, чуть не закричала, и вдруг…

— Не меня ли ты ищешь? Я Жералду Жералдеш, прозванный Бесстрашным. Ты сильно подросла, девочка, с тех пор, как я видел тебя в последний раз, но все же я узнал: ты дочь Фернанду Переша. Что за дело у тебя ко мне?

Афонсу Энрикеш пребывал в благодушном настроении. День был удачный. Купцы обещали поддержку, так что за город можно не беспокоиться и с легким сердцем отправляться в Гимарайнш. Пора подумать о новых походах. Не такой он человек, чтобы засиживаться в одном городе. Аль-Кассер все еще в руках у мавров… Нужно поговорить об этом с Менду Соарешем и маэстре Алберту, советником. Действовать придется с умом. Эти треклятые крестоносцы дали ему хороший урок: в наше время одними копьями города не завоюешь. А где найти столько умников и столько мараведи, чтобы построить все эти хитрые военные машины, которые есть у чужеземцев? Еще бы неплохо отбить охоту командовать у знати. Чтобы никто не смел строить ему помехи! Ни земель, ни Титулов от него не получат. Больно много графов развелось в королевстве. Хватит и тех, что наезжают из Рима. Сантьяго! Не так-то просто быть королем!

Пока приходится довольствоваться небольшими вылазками во владения мавров и удерживать завоеванное. Эти земли принадлежат ему и его людям, и пусть лопнут от досады леонские и кастильские кузены, да и сам папа. Славное получилось королевство! Ни в какое сравнение не идет с тем ничтожным графством, что унаследовано им от отца! И все это сделал он, Афонсу Энрикеш, и его храбрые люди!.. И его меч, конечно. Такой меч не променяешь ни на какие хитроумные машины! Все может развалиться, только не меч Афонсу Энрикеша. Отнять? Разве что у мертвого.

Вот в какие глубокие раздумья был погружен Афонсу Энрикеш, когда вошел паж, ведя за собой Мафалду.

— Я привел ее, ваше величество. А те двое хотели бы знать…

— Какое мне дело до того, что они хотели бы знать, разрази меня гром! Проваливай, этот разговор не для твоих ушей. Пойди узнай, все ли в порядке с источником Аль-хамма, и расскажи потом королеве.

Мафалда молча стояла перед Афонсу Энрикешем. Кто их знает, королей, мало ли что может прийти им в голову, особенно этому сумасброду. Сначала в шуты их определил, потом в тюрьму засадил неизвестно за что…

Почему он велел привести ее одну? Что он еще выдумал?

В подобных случаях тетя Леокадия обычно говорила: «У меня есть предчувствие, что…» — и очки у нее съезжали на кончик носа. Еще никому не удалось узнать, в чем состоят предчувствия тети Леокадии, потому что она никогда не договаривала эту фразу, а спросить почему-то никто не решался. Дело в том, что у тети Леокадии было кое-что общее с Афонсу Энрикешем: у нее очень быстро менялось настроение. Когда ее ждали в гости, Вашку с Мафалдой заранее высматривали ее в окошко, чтобы определить, есть, ли у тети на шее бархатная ленточка. Если ленточки не было, не оставалось никаких сомнений, что с тетей случилось нечто ужасное, например, молоко сбежало. Тетя Леокадия была влюблена в порядок (братья иногда поддразнивали Мафалду, называя ее Леокадией) и не позволяла себе выйти из дому, не зачесав гладко волосы, не натянув на них тоненькую сетку, не припудрив морщинистые щеки и не надев на шею ленточку из черного бархата. И только в исключительных случаях, когда некие обстоятельства заставляли тетю терять душевное равновесие, она могла забыть одну из этих деталей. Но если она забывала все — тут уж караул, быстро соображай, какие у тебя неотложные дела, чтобы сбежать из дому и спастись от тетушкиных «предчувствий»…

Интересно, предчувствует ли тетя Леокадия в данный момент, что ее племянники находятся в плену у короля Афонсу? И тут Мафалда, впервые за все это время, подумала о том, что творится дома. Столько времени отсутствовать, не оставив даже записки! Наверно, родители заявили в полицию, дали объявление в газету, и теперь их фотографии показывают по телевидению. Ой, какой ужас! Неужели им никогда не вернуться домой?..

— О чем ты думаешь?

Мафалда вздрогнула:

— Я подумала, что скажут родители, когда мы вернемся домой. И как они теперь волнуются.

— Так я и думал, что дело нечисто! Разрази меня гром! Значит, вы сбежали из дому? Ваш отец — какой-нибудь граф из соседней страны? Странно, что он до сих пор не нагрянул сюда со своими людьми, чтобы отбить вас силой! Имейте в виду: я тут ни при чем, вы сами свалились мне на голову, да еще скрываете, как называется ваша страна.

Мафалда вздохнула. Нет, ему ничего не объяснишь, да и как, если она сама толком не знает, какие тут могут быть объяснения. Лучше не возражать.

— Да, в этом вы не виноваты. Вы виноваты в другом: в том, что мы сидим в грязном подземелье, куда даже свет не проникает!

— Виноват? Разрази меня гром, я еще и виноват! Нанесли такое оскорбление моему мечу и удивляются, что их наказали! Скажите спасибо, что я снизошел к вашим юным годам, иначе гореть бы вам в адском пламени! Ладно. Теперь слушай. Я велел привести тебя вот почему. Ты вроде бы говорила, что знаешь, мол, такое, о чем мне тоже следует знать, только никто мне этого не рассказывает. Верно? Я все время думал над твоими словами, столько думал, что у меня даже голова заболела. О чем же таком, думаю, никто мне не рассказывает? Что за тайны? Заговор? Шпионы? Может быть, происки мавров? Говори без страха, я сегодня добрый.