Терри Пратчетт - Джонни и бомба

— Что он сказал? — спросила Керсти.

— «Хочу домой», — ответил Джонни.

— Ага, но бежит-то он где? — начал Бигмак. — Ну, типа если мы сейчас там, где стоит пассаж… в смысле, будет стоять, то это поле — будущие магазины и закусочные. А Холодец по нему скачет. — Он сощурился, оценивая расстояние. — Вот сейчас он несется через будущий «Кэрри».

— А как мы узнаем, что скоро нас выбросит обратно в наше время? — спросил Ноу Йоу.

— Обычно все как бы мигает, — сказал Джонни. — А потом — раз! И все. Э-э… а что будет, если Холодец окажется там, где стоит холодильник или что-то вроде? То же, что с бетонной стеной или хуже?

— Насчет холодильных атомов я знаю мало, — ответил Ноу Йоу. — Возможно, столкновение холодцовых атомов с холодильными не так страшно, как с бетонными. И все же, если кто-то в округе хотел новые обои, думаю, он их получит бесплатно.

— Класс! — присвистнул Бигмак. — Атомный Холодец!

— Берем тележку — и за ним, — сказал Джонни.

— Она нам не нужна, — сказала Керсти. — Оставим ее здесь.

— Нет, — упрямо помотал головой Джонни. — Это тележка миссис Тахион.

И они покатили тележку через поле.

— Одного я не понимаю… — начал Ноу Йоу.

— Хорошо тебе. Я миллион вещей не понимаю, — вздохнул Джонни.

— О чем ты?

— Телепередачи. Алгебра. Почему сосиски без оболочки не разваливаются в кастрюле. Китайский, — перечислил Джонни. — Ничего этого я не понимаю.

— Но как эта тележка работает? — гнул свое Ноу Йоу. — В ней же нет никаких механизмов для перемещения во времени.

— Может быть, время хранится в этих мешках, — предположил Джонни.

— Ну конечно! Мешки времени! Время в пакет для мусора не засунешь!

— Миссис Тахион может этого и не знать. Она вечно подбирает всякий ненужный хлам без разбору.

— Между прочим, время подобрать нельзя! Наоборот, все, что происходит, нанизывается на время, как на нитку! — безапелляционно заявила Керсти.

— А моя бабка нитки коллекционирует! — встрял Бигмак тоном человека, который непременно хочет внести свою лепту в обсуждение вопроса.

— Неужели? Слушайте, если вы не заметили, нельзя взять сэкономленные полчаса и привязать их к лишним десяти минутам, — стояла на своем Керсти. — И вообще, скажите честно, у вас что, в школе физики совсем не было? Одни холодильные атомы чего стоят! Что еще за холодильные атомы?

— Мельчайшие частицы, на которые можно расщепить холодильник, — ответил Ноу Йоу.

И все-таки, упрямо думал Джонни, вполне может оказаться, что время можно собирать и хранить. Ведь тратить же его можно, и оно часто убегает и летит, а еще его можно беречь. Конечно, возможно, что это просто так говорят и все зависит от того, как посмотреть, но взгляд миссис Тахион на вещи чем-то смахивает на штопор.

Он вспомнил, как что-то с шипением просочилось сквозь его пальцы, когда он открыл пакет. Может, это была утечка времени?

— Мельчайших частиц холодильника не бывает! Он состоит из атомов железа и всего такого прочего!

— Значит, бывают холодильные молекулы. В каждой по одному атому от всего, из чего состоит холодильник.

— Да нельзя же взять… Хорошо, взять по одному атому от всего, из чего состоит холодильник, можно. Но холодильных молекул все равно не бывает, потому что… — Керсти закатила глаза. — Боже, что я несу? Я заразилась от вашей компании этим бредом! Я уже думаю как вы!

Вся вселенная дружно считает, что время не вещь, что это просто способ, который Природа изобрела, чтобы, чего доброго, все не случилось единым махом. А миссис Тахион заявляет: «Это ты так думаешь!»

Тропа вела через поля к предместьям с садами и огородами. Сады были вполне как сады, и огороды как огороды. В некоторых копошились старики. Они тоже выглядели точь-в-точь как старики, копошащиеся на приусадебных участках: все они носили типичные стариковско-огороднические штаны.

По мере того как тележка скрипела по дорожке мимо, каждый из пожилых огородников прерывал свою работу и молча, по-огороднически, провожал прохожих взглядом.

— Должно быть, они таращатся на куртку Ноу Йоу, — предположила Керсти. — Мало того что она лилово-зелено-желтая, так еще ведь и синтетическая, верно? Синтетика в ходу не так давно. Хотя, конечно, не исключено, что внимание привлекает футболка Бигмака. Кто такие «Металлюги»?

Эти люди сеют бобы и окучивают картошку, думал Джонни. А наутро здесь будет только перепаханное воронками поле.

— Что-то кольцевой дороги не видно, — сказал Бигмак. — И телебашни на Сплинпике тоже.

— Зато фабричных труб тут гораздо больше, — заметил Ноу Йоу. — Я их раньше не видел. И почему не слышно шума машин?

Сегодня двадцать первое мая тысяча девятьсот сорок первого года, думал Джонни. Я знаю.

Через реку был перекинут узкий каменный мост. На середине мостика Джонни остановился и оглянулся. Некоторые из пожилых огородников до сих пор смотрели им вслед. Дальше, за садами-огородами, простиралось поле, откуда Джонни и остальные пришли. Поле нельзя было назвать особенно живописным: у него был тот характерный сероватый оттенок, который приобретают все поля, когда оказываются в непосредственной близости от города и понимают, что рано или поздно им суждено быть забетонированными.

— Я помню, как вокруг были сплошь дома, — пробормотал Джонни себе под нос.

— А теперь ты о чем?

— Так, ни о чем.

— Кое-что я вроде узнаю, — сказал Бигмак. — Вот это — Ривер-стрит. А вон там, на углу, раньше была лавочка мистера Пейтела, верно?

Но вывеска над окном гласила: «Дж. Вилкинсон. Табак и папиросы»

— Папиросы? — не понял Бигмак.

— Наверное, это такие сигареты.

Мимо проехала машина. Черная. Но вовсе не той жуткой чернотой, что у давешнего зловещего автомобиля. Нет, эта машина была заляпана грязью и кое-где проржавела. Она выглядела так, будто кто-то задумал соорудить гигантский пудинг на колесах и на полдороге передумал, но было уже слишком поздно. Джонни заметил, как водитель обернулся, чтоб посмотреть на пришельцев из будущего.

Глазеть на людей на улицах было неинтересно. Из одежды часто встречались шинели и шляпы, но все они были скучными. Сотни разнообразных фасонов скучности.

— Не стоит тут болтаться, — сказала Керсти. — На нас смотрят. Давайте попробуем раздобыть газету — хочется выяснить, в когда нас занесло. Тут так мрачно!

— Может, у них Великая Депрессия, — предположил Джонни. — Дедушка вечно твердит, что его детство прошло в годы Великой Депрессии.

— Теликов нет, все ходят в старомодных шмотках, ни одной приличной тачки, — сказал Бигмак. — Неудивительно, что все сидят в депрессии.

— О господи, — вдруг спохватилась Керсти. — Слушайте, только держитесь очень осторожно, ладно? Любая мелочь, которую вы тут натворите, может значительно изменить будущее. Вы меня поняли?