Терри Пратчетт - Джонни и бомба

— Что, и плечи тоже?

— Да. Тогда были в моде широкие плечи. Женщины носили подплечники.

— А в двери ты как будешь проходить? Боком? — поинтересовался Ноу Йоу.

— Может, хватит, а? У нас много дел.

— Я вот о чем все время думаю: помните, старина Холодец… в смысле, старый старина Холодец, сказал, что для того, чтобы вернуть его обратно, надо что-то исправить? — сказал Ноу Йоу. — А что именно?

— Это нам и нужно выяснить, — ответил Джонни. — Он же не говорил, что будет легко.

— Идем, — сказал Бигмак — он уже стоял на пороге часовни. — Мне не хватает старины Холодца.

— Почему?

— Доводить некого.

Физкультурники давным-давно уковыляли по домам. Джонни вытолкал тележку на середину зала и уставился на черные полиэтиленовые пакеты. Позор устроился прямо на них и мирно спал.

— Э… — нерешительно начал Ноу Йоу. — Это же не волшебство, правда?

— Не думаю, — ответил Джонни. — Скорее это просто очень-очень чудная наука.

— И на том спасибо, — сказал Ноу Йоу. — Но э… разве это не одно и то же?

— Какая разница! — сказала Керсти. — Давайте лучше к делу.

Позор принялся мурлыкать.

Джонни взял один из пакетов. Ему показалось, что в пакете что-то тихонько колышется. Очень осторожно Джонни чуть ослабил шпагат, которым был завязан мешок.

И сосредоточился.

На этот раз все получилось легче. Раньше его просто подхватывало течением, будто щепку, и несло. Теперь Джонни знал, куда хочет попасть. Он чувствовал время.

Мы постоянно путешествуем во времени — мысленно. Черные пакеты в тележке просто-напросто позволяли прихватить в такое путешествие еще и тело. Миссис Тахион ведь так и сказала.

Годы закрутились воронкой и втянулись в мешок, как вода — в сливное отверстие ванны. Время вытекало из старой часовни.

И вот уже вокруг церковные скамьи и запах тщательно отполированного благочестия.

И Холодец с открытым ртом.

— Что?..

— Все хорошо, это мы, — сказал Джонни.

— С тобой все нормально? — спросил Ноу Йоу.

Может, Холодец и не выиграл бы Чемпионат Европы по Скоростному Шевелению Извилинами, но по лицу его медленно разлилось то выражение, которое бывает у человека, заподозрившего, будто что-то не так.

— Что стряслось? — спросил он. — Вы таращитесь на меня, как на привидение! И что это вы так вырядились? Почему на Бигмаке немецкая форма?

— Ну вот, — с удовлетворением произнес Ноу Йоу. — А я ведь говорил, но разве кто-нибудь меня послушал?

— Мы просто вернулись за тобой, — сказал Джонни. — Ничего страшного.

— Именно так. Ничего страшного, — поддакнул Ноу Йоу. — Все отлично.

— Ага, отлично. Просто класс, — подхватил Бигмак. — Э… слушай, ты, случайно, не чувствуешь себя… э-э… постаревшим?

— Что? Через пять-то минут?

— Я тебе кое-что принес, — сказал Бигмак и достал из кармана что-то большое и квадратное.

Это оказалась пенопластовая коробка. Слегка помятая, но все равно единственная пенопластовая коробка на свете. А в ней был Биг-хол. Один со всем.

— Стырил, да? — покачал головой Ноу Йоу.

— Да ведь старикан все равно не собирался его есть, — пустился оправдываться Биг-мак. — И бургер бы выкинули, ведь правда? Когда берешь то, что никому не нужно, это не воровство. И вообще, это же Холодцов бургер, потому что…

— Холодец, ты же не собираешься это есть, правда? — поспешно перебила Бигмака Керсти. — Он остыл, и жира там слишком много. Ради всего святого, он же побывал в кармане Бигмака, в конце-то концов!

Холодец заглянул под верхнюю половинку булочки.

— Еще как съем. Мне наплевать, даже если этот бургер лизал жираф, — заявил он и вгрызся в давно остывший бургер. — Хм, а вовсе не дурно. Кто их делает? — Он посмотрел на упаковку. — Что это за старый пердун с бородой?

— Просто какой-то старый пердун.

— Да-да, мы ничего о нем не знаем, — закивал Бигмак. — Ровным счетом ничего.

Холодец посмотрел на них недоверчиво.

— В чем дело, а?

— Слушай, сейчас я объяснить не могу, — сказал Джонни. — Ты тут… застрял, в общем. Вот… Похоже, э-э, что-то пошло наперекосяк. М-да… И… возникла одна загвоздка.

— Что еще за загвоздка?

— Э-э… довольно большая.

Холодец даже жевать перестал — небывалый случай.

— Насколько большая? — спросил он.

— Э-э… ты так и не родишься на свет… вот.

Холодец уставился на Джонни. Потом — на недоеденный бургер.

— Я ведь ем этот бургер? Это же следы моих зубов? — с напором вопросил он.

— Слушай, все проще простого, — принялась объяснять Керсти. — Здесь ты существуешь, но когда мы в первый раз попали в сорок первый год, должно быть, мы как-то изменили историю. Так что теперь есть две истории. Ты родился в одной из них. Но когда мы вернулись, все уже изменилось и мы очутились в той истории, где тебя нет. Нам надо всего лишь вернуть все на свои места, и только.

— Ха! У тебя что, тоже целая полка «Звездного пути» дома? — усмехнулся Холодец.

Керсти пошатнулась, как будто ее ударили.

— Гм, э-э… нет, а что? — пролепетала она. — Ну, одна или две кассеты… может, несколько штук… не много, нет. Да я их почти и не смотрела!

— Послушай, — оживился Ноу Йоу, — а у тебя есть та серия, где таинственная сила…

— Заткнись! Заткнитесь все сейчас же!!! Только то, что сериал отражает некоторые проблемы, типичные для общества двадцатого века, еще не дает никому права изводить человека, который смотрел эти серии из чисто научно-исследовательских соображений!

— А форма стартрековца у тебя есть?

Керсти залилась краской.

— Если кто-нибудь из вас проболтается, он об этом пожалеет! Крепко пожалеет!

Джонни открыл дверь и выглянул наружу. День был на исходе. Близился вечер четверга. Лил теплый ласковый дождь. Джонни набрал полную грудь воздуха сорок первого года. Воздух пах углем, маринадами и вареньем и еще, совсем чуть-чуть, — горячей резиной. Люди делали вещи.

В Сплинбери девяносто шестого никто ничего не производил. Там была только фабрика, где собирали компьютеры из готовых частей, были несколько больших складов да еще местное отделение Департамента дорожных знаков. Люди только перевозили вещи с места на место и занимались подсчетами.

— Да, я смотрела отдельные научно-фантастические фильмы. Мне было интересно выявить в них скрытые нарушения логики. Я вовсе не сидела перед телевизором, восклицая: «Ух ты, как он по нему из лазера, класс!»

— Никто тебя в этом и не упрекает, — сказал Ноу Йоу. Он умудрился вложить в эту фразу убийственно холодную логику.

— Вы мне этого не забудете, верно? — сказала Керсти.

— Никогда в жизни больше не упомянем о «Звездном пути», — заверил ее Ноу Йоу.

— Пусть нас сожрут дикие веганцы, если мы посмеем! — с ухмылкой добавил Бигмак.

— Нет, веганцы — это те, кто не ест мяса, — возразил Ноу Йоу. — Ты, наверное, имел в виду вулканцев — у них зеленая кровь и…