Марина Воскресенская - Последний из эльфов

— Они ведут в любые миры? Или каждая такая "яма" имеет свой мир?

— По-разному. Бывает, что вечером такая "яма" открывается в Твой Мир, бывает — в Альвхейм, или например, утром — в Твой, а вечером — в другой мир…. Никогда не знаешь, куда такая "яма" тебя приведет.

Том немного помолчал, затем обратился к магу с новым вопросом.

— Сколько Дагде II лет?

— Пятьсот или шестьсот. Я точно не помню. Короче говоря, где-то около семнадцати лет по человеческим меркам.

— Да-а. Несравнимо с моим возрастом, — с грустью заметил Том.

— Это ничего. Ты еще сумеешь наверстать упущенное. Хотя, какое там упущение…. Скорее, еще только предстоящее.

В это время Монивайс Гуд тренировался в стрельбе из лука. Он одним точным движением натягивал тетиву лука, направлял стрелу прямо в "яблочко". Эльфы были в восторге. Это так раззадорило Брова Якюса, что он тоже решил немного пострелять. У него, правда, получилось немного хуже, чем у Монивайса или у самого Тома: он попал в цель только один раз, а два других оказались неудачными (стрелы угодили в фонтан). Но он был очень доволен и этим. Один за другим эльфы вставали перед целью и пробовали свои силы в неоговоренном поединке.

Вскоре к Тому снова приблизился Дагда II и предложил сесть рядом с его семьей. Том расположился около Дагды II и они завели разговор, который существенно пополнил знания Тома об эльфах Зеленой Долины. Сын Соляриса рассказал Тому историю об эльфе, который был градоначальником в столице Дэйойн Сайд Гелиос. Однажды он встретил Блуждающий Огонек, который предрек ему скорый переход в один из параллельных миров. И действительно, спустя каких-то десять дней, он исчез. Некоторые эльфы рассказывали, что видели его летящим высоко над землей, широко расставив руки. Он возносился в небо, как чайка, которых множество над морем Хвергиль на юго-западе Западной части Перекрестья. Никто с тех пор его не видел, но норна Урд говорит, что найти его сможет только Великий Друг. Она не объяснила, что это означает, и кто может быть этим Великим Другом. Сначала эльфы думали, что Великий Друг или Ангел — это Том, но Урд сказала, что "это и он, и не он". Вот уже двести лет они ждут, когда эту загадку можно будет разгадать, но пока это никому не удавалось. Дагда II спросил Тома, что он думает по этому поводу, но Том сказал, что не может даже предположить, что Урд имела ввиду.

— Был бы очень рад, — заметил Том, — но меня самого это удивило.

— Ты не представляешь, о Избранный, как это повергло меня в изумление, как скоро я услышал эту престранную историю от своего отца, Соляриса I. Я возлагал большие надежды на тебя, о Избранный, полагал, быть может, ты знаешь, кем может быть Великий Друг, но, коли ты не знаешь, я не имею ни малейшего понятия, к кому в таком случае обратиться. Все же, я так счастлив принимать в нашем доме такого замечательного эльфа. Я уже говорил тебе, о Избранный, что многое слышал о твоих подвигах. Слухи о них долетели на крыльях чаек и малиновок даже до таких далеких народов, как Западные эльфы. Мы получили письмо от будущего короля Агнуса I, который пока является принцем. В нем подробно излагается история о том, как ты победил гнусного короля Ангуса, и тем самым помог воцариться Агнусу I. Ты поистине великий эльф, о Избранный.

Том покраснел и обратился к Дагде II:

— Это сделал не я, а скорпионы. Их много в Мадре. Им помог Морлан и сам Агнус. Я здесь ни при чем.

— Я наслышан о твоей доблести и храбрости, о Избранный, но теперь вижу, что ты еще и скромный. Это грандиозно. Хотел бы я быть хотя бы наполовину таким великим путешественником и воином, как ты, о Избранный, — восхищенно воскликнул Дагда II.

— Ты ничем не хуже меня, Дагда. Я понимаю, ты рос на легендах об Избранном, который придет однажды и спасет Перекрестье от надвигающейся Тьмы, но даже если так, то это еще ничего не значит, не значит, что ты чем-то хуже меня. Освободить Перекрестье — это моя обязанность, мой крест, но никак не беспричинное величье. Я такой же мальчик, как и ты. Ты даже старше. Я не знаю, как тебе это объяснить, но тебе бы лучше это понять, причем понять поскорее. Ты — сын короля, я — парень из параллельного мира, быть может, и Избранный, но это не дает мне никаких преимуществ, просто есть долг перед всеми вами, но не только перед вами, но и перед собой: моя мать наполовину эльфийка, она из Перекрестья, поэтому я и обязан спасти его от Нарионуса. И давай больше не говорить об этом. Запомни: я ничем не лучше тебя, ты ничем не хуже меня, поэтому-то мы оба эльфы, хоть я и не целиком, и даже не наполовину.

Дагда слушал Тома внимательно, и по его лицу было заметно, что он жутко смутился. Наконец, когда Том закончил, он опустил глаза и вздохнул. Том заметил его смущение и поспешил исправить положение:

— Я, кажется, обещал сделать тебе рогатку?

— Да! — оживился Дагда II. — Пару дней назад, о Избранный, в ясень ударила молния, и он упал. Мой отец хотел его оживить, но из ясеня уже вышел Дух. Полагаю, о Избранный, одна из веток может пригодиться.

— Конечно. И пожалуйста, не называй меня "о Избранный", — попросил Том.

— Хорошо, о Избранный…. То есть, я хотел сказать, Том, — поправил себя Дагда II.

Эльфы отправились к изуродованному ясеню. Он не просто "упал", а раскололся надвое. Дагда сказал Тому, что эльфы восприняли это как знак свыше и решили, что надо ждать чего-то непредвиденного, может быть, даже страшного. Том вытащил из кармана рог единорога и принялся отпиливать им сук должной формы. Рог резал дерево, словно нож масло. Вскоре Том уже обстругивал будущую рогатку этим же рогом. Дагда с увлечением следил за его руками.

— У тебя есть резинка? Или тетива? — спросил Том.

— Сейчас! — сказал Дагда II и бросился прямо через Лес к дому мастера-лучника, затем Том уже прилаживал тетиву к рогатке.

— Эх… Слишком тонкая. Нужна лента, а не тетива, — с досадой заметил Том.

— Ты бы сказал. У меня их много. Вот еще, — с этими словами Дагда вытащил из кармана серебристых одежд еще семь или восемь тетив.

— О! Отлично. А ты запасливый малый! — воскликнул Том.

Взяв тетивы из рук Дагды, он сложил их вместе, направил на них свой посох и сказал:

— Jung bowstringum!

Тетивы срослись вместе, образовав одну хорошую резинку. Затем Том привязал ее к рогатке, взял кусок кожи, которую он заранее захватил с собой, вырезал полочку рогом и пришил ее лайтирновой иглой к резинке.

— Вот я и закончил. Это тебе, — Том протянул рогатку Дагде II, тот принял ее с восторгом.

— Как ты говорил, Том? Клево? — спросил он, гладя рогатку кончиками пальцев.

— Да. Только твой отец не будет в восторге от твоего нового слова и от того, какими еще словами пополнится твой лексикон, — заметил Том.

— Он не узнает. Ибо он до сих пор не ведает об этом диковинном слове, значит, не будет ведать об этом диковинном слове и далее, — беспечно сказал Дагда II.