Влад Ключевский - Желтый цветок

— Ничегошеньки! — тотчас же отозвался Колька. — Подожди немного, фонарик включу. Наконец, Колька достал свой фонарик и стал светить им по сторонам.

— Да-а-а! — протянул Витька, оглядываясь кругом, — Более подозрительного места я ни в одном колодце не видал. Коль, а ты уверен, что, если мы поползем по этой решетке, — Витька показал рукой на ржавую решетку, уходившкю в непроглядную даль, — То попадем куда надо?

— Не дрейфь давай! Ползти надо! — но сам Колька еще не двигался и только задумчиво чесал затылок, — Разве ты не слышишь всякие стоны и крики спереди? Ведь странно, правда? А людей не видать…Нет, по-всему видать, что где-то здесь и надо искать разгадку старушек, фиолетовых котов и пропавших двоечников!

— Правильно говоришь, — со вздохом согласился Витька.

Встав на четвереньки, ребята потихоньку поползли вперед. Фонарик помогал мало. Было ужасно темно, но они продолжали двигаться вперед и вскоре потолок стал таким низким, что дальше пришлось ползти на животе. Стало рудно дышать, воздух стал тягучий и горячий. Они еще немного проползли вперед и вдруг стали проваливаться руками сквозь решетку — под ними было какое-то пустое пространство.

— Витька, под нами какое-то помещение, — тихо прошептал Колька, — Я не могу достать рукой пола.

— Я тоже не могу, — отозвался Витька, продолжая упорно лезть вперед. Вскоре проход круто свернул влево и за поворотом ребята увидели длинный сырой подвал, слабо освещенный редкими фиолетовыми лампочками.

— Ну, мы с тобой и забрались! — Колька даже присвистнул от удивления. Я же говорил тебе, что попадем куда надо! Чуешь, как воняет тухлыми яйцами, гнилыми помидорами и ржавыми трубами, а?

— Чую! — отозвался Витька, — Ты ползи быстрее!

Вместо ответа Колька быстрее заработал руками и ногами и уполз вперед. Решетка почему-то стала мокрая, но не грязная. И эта мокрота, попадая на руки, почему-то быстро испарялась, словно в кожу впитывалась.

— Слушай, Колька! — Витька громко откашлялся, — Как только отсюда выберемся, я тебе по зубам надаю! Чтобы знал!

— Ты?! Дашь?! — Колька остановился и обернулся назад. — Ты шевелись побыстрее, тараканчик! А не то тапком пришибу!!

— Че? Че ты там сказал? — Витька уже собирался укусить Кольку за ногу, чтобы привести свои угрозы в исполнение, как вдруг открылась со скрипом дверь в стене, которую ребята не увидели, и в подвал вошел какой-то человек. При тусклом освещении нельзя было рассмотреть, кто это был.

Вошедший внимательно посмотрел по сторонам, подошел к стене и нажал на слабо мерцающую розовую кнопку. Большой кусок стены отъехал в сторону и ребята увидели длинный ряд красных кнопок.

— Аварийный пульт, — выдохнул Витька, за что Колька тут же лягнул его ногой. Незнакомец резко обернулся, но никого не увидел.

— М-да! Чего только в этом ускорителе не услышишь!… Так, все ясно. Этот злодей-учитель вывел из строя пятый и шестой блоки. Эх! — и незнакомец, громко топая по лужам, ушел.

Как только шаги незнакомца затихли вдали, Колька нырнул сквозь прутья решетки вниз, несколько секунд повисел на руках и спрыгнул. Подошел к пульту и, водя пальцем по строчкам, стал негромко вслух читать:

— Аварийный слив обиды.

— Че?! — зашипел сверху Витька.

— Тихо!! Ты слушай лучше! — Колька повел пальцем дальше, — «Аварийный слив шалости», «Аварийный слив жестокости», «Общий слив». — Кольке очень хотелось сделать хоть что-нибудь плохое — подраться с кем-нибудь, лампочку в подъезде разбить или, что еще лучше, газету поджечь в почтовом ящике. А рядом — ну, как нарочно кто подстроил! — ни одного почтового ящика, ни одного окошка, которое можно разбить мячом! Хоть плачь!! Даже в Витьку нечем запустить!

Колька еще про себя отметил, что там, наверху, у него тоже были такие желания, но гораздо слабее. А здесь, внизу, уже терпения никакого нет! Колька от натуги даже покраснел. А потом

— ни с того, ни с сего — начал кулаками что есть силы лупить по красным кнопкам. Пол моментально высох. Погас свет. Но Колька не сдавался и лупил кулаками по кнопкам. Еще последняя лужа не успела высохнуть, а он уже открутил все до единой кнопки и сунул их в карман. Но тут издалека послышался топот — кто-то бежал в их сторону. Колька метнулся к противоположной стене и затих.

— Ого! — здоровенный поп с широкой окладистой бородой и огромным крестом в правой руке удивленно посмотрел на появившихся Ежевику и Мякину. — Ну, и работы же сегодня! То годами не появляются, а то несколько десятков пар на день! И чего только им не терпится жениться? Молодые ведь еще, могли бы и потерпеть! — поп погладил бороду и строго посмотрел на новую пару.

Ежевика скосил глаза и увидел несколько пар мальчишек и девчонок, которые толпились тут же в церкви. Поп громко крякнул:

— Согласна ли ты, раба божья, Елена, выйти замуж за раба божьего Михаила? — поп в упор посмотрел на Мякину.

— Во-первых, ба-тюш-ка, — сурово ответила ему Лена, — Я не раба божья, а пионерка. А, во-вторых, вы такой большой и не знаете, что бога нет, а религия — опиум?

— Верно, — поддакнул Ежевика, — Наркотик для умственно отсталых и пережитков прошлого!

— Да, ну? И в правду? — притворно-удивленно спросил поп.

— Да, — Ежевика решил быть твердым до конца.

— А сам-то ты, Ежевика, чем отличаешься от умственно-отсталых? Ведь ты же двоечник! — поп злорадно хихикнул, — Так что давай, я тебя обвенчаю с двоечницей Мякиной и делу конец! А там пирком, да за свадебку, а? — поп заговорщически подмигнул Мише, — Соглашайся, соглашайся! А то очень уж хочется погулять на пионерской свадьбе!

Миша почувствовал, как обида захлестнула ему сердце. Даже заплакать захотелось. Ну, какой же он умственно отсталый? Ведь он же книжки читает. И уже много их прочитал. Совсем недавно кончил одну, очень интересную. В мягкой зеленой корочке. Да, что и говорить — ведь стоит ему захотеть он уже в следующей четверти отличником будет! А, может, и лучшим учеником школы! И что поп понимает в сложнейшем процессе обучения и формирования личности в современной школе? Но можно ли хоть что-нибудь доказать этому большому и невежественному человеку? Ежевика посмотрел на попа с нескрываемой обидой и сказал:

— Вы неправы…— повернулся и медленно пошел к выходу из церкви. Лена неприязненно глянула на попа:

— Как вы можете так говорить, совершенно не зная человека?! Он, — Лена на секунду замешкалась и, покраснев, добавила, — Он действительно очень хороший и многое может. А вы… Эх, вы! — она повернулась и побежала догонять Ежевику. Они вышли на крыльцо и увидали во дворе большой костер, вокруг которого бегали и прыгали несколько мальчишек и девчонок.

— Миша, — Лена осторожно прикоснулась к локтю, — Ты не слушай его! Он же ничего не понимает!