Стюарт Хилл - Клич Айсмарка

— Ваше величество, позвольте первым из присутствующих должным образом поприветствовать вас во дворце их вампирских величеств. Сами они, очевидно, позабыли о любезности и обходительности, которые следует выказывать правителям держав. Некоторые настолько глупы, что думают, будто физическое бессмертие может оправдать недостаток манер и воспитания. — Вервольф повернулся к тронам и встретил суровые взгляды короля и королевы вампиров. — Некоторые правители ошибочно полагают, что их многолетнее пребывание на троне никогда не закончится и ничто не грозит их власти. Хотелось бы напомнить, что войны разгорались и по менее весомой причине, чем оскорбление дорогого друга. А еще хочу напомнить, что те войны были ими проиграны, а их бессмертное королевство едва не обратилось в пыль!

Гришмак действительно был зол — с того самого дня, как он поклялся в дружбе юной принцессе Айсмарка, он привязался к этой девочке. Конечно, учитывая, что в случае отказа заключить союз дружинники Редрота повесили бы и четвертовали вервольфа, у него вряд ли был иной выход. Но дело было не только в этом и не только в политической и военной выгоде в создании мощного союза против империи Полипонт. Просто Фиррина понравилась Гришмаку.

И теперь вервольф сердито смотрел на вампиров, ожидая, когда те скажут что-нибудь, кроме оскорблений в адрес юной королевы.

Фиррина же была очень признательна королю волчьего народа за его заступничество и с радостью наблюдала, как их вампирские величества отвели глаза, сделав вид, будто их заинтересовало нечто на другом конце залы.

— А еще следует напомнить, — продолжил Гришмак Кровопийца, — что истинное королевское достоинство и величие дается от рождения. Поэтому порой оно бывает присуще самой юной из королев, в то время как другие, просидев на троне не одну сотню лет, так его и не обрели. А может, и никогда не обретут.

Фиррина улыбнулась королю вервольфов — к ней в полной мере вернулись самообладание и уверенность.

— Я искренне рада встрече с вами, король Гришмак Кровопийца. Баронесса Грозный Оскал говорила мне, что вы будете здесь, и я поистине счастлива видеть подтверждение ее слов.

— Ах, баронесса! Как она поживает? Мне следует непременно навестить ее пещеры, когда буду в следующий раз обходить свои владения.

— Она поживает прекрасно и любезно предложила нам кров, когда мой отряд заблудился во время сильнейшей метели. Ее вервольфы спасли нас от верной гибели и привели в пещеры баронессы. Я очень благодарна ей за гостеприимство, — ответила Фиррина, обращаясь исключительно к Гришмаку и не удостаивая короля и королеву вампиров взгляда. — А также она рассказала мне интереснейшую историю о происхождении ее имени. Как жаль, что мне не дано было своими глазами увидеть, как баронесса Падфут содрала кожу со знаменосца вампирской армии.

— Да, и мне не привелось, — ответил король Гришмак. — Но это, несомненно, было восхитительное зрелище!

— Ну, если ваш обмен любезностями закончен, может, перейдем к делу? — прервал их беседу бесстрастный голос королевы вампиров.

Огромный вервольф украдкой подмигнул Фиррине и повернулся к тронам.

— К делу? А разве еще не все улажено? У вас просто нет другого выбора. В союзе у нас есть хоть какой-то шанс одолеть империю. Поодиночке же — никакой надежды.

— Но нужно обсудить многие детали, — возразил король вампиров.

— Этим пусть займутся советники и писари, — рявкнул Гришмак. — Составьте договор, и мы все его подпишем. Сейчас же, — прорычал он и обратился к Фиррине: — Неподалеку от этого мерзкого каменного мешка у меня есть несколько удобных и теплых пещер. Там найдется место для всех ваших солдат и в избытке нежнейшего красного мяса. Ах, да, вы предпочитаете есть его горе… жареным, но я все устрою.

— Вы, без сомнения, правы, — притворно улыбнулась королева вампиров. — Нам непременно нужно объединить наши силы. Тем более что у королевы Айсмарка такой знатный советник, который по крови ближе нам, чем ей.

— Что вы хотите сказать? — разозлилась Фиррина.

Их вампирские величества единодушно улыбнулись, будто бы говоря: «Счет сравнялся», и королева продолжила:

— Этот юноша, Оскан Ведьмин Сын, — кажется, так вы его зовете? На нашей земле много ведьм, так что он почти наш гражданин.

— Его мать была доброй ведьмой. Они сражались против вас и до сих пор защищают королевство от ваших злыдней!

— Да, должна признать, что кое-кто нам еще сопротивляется. Но магия — она везде магия, источник у нее один. А ваш советник крепко связан с этим источником. Все это чувствуют.

— Я не чернокнижник! — взорвался Оскан, покраснев и сверкая горящими глазами.

— Чернокнижник? Мы что-то сказали о чернокнижии? — презрительно усмехнулась королева. — Я толкую не об этой вашей арифметике да прочей ерунде, которая только и под силу мужчинам. Источник своей силы ты унаследовал по женской линии. Что же до твоего отца, то его трудно причислить к смертным, не так ли? Но главное, дорогой мой Оскан Ведьмин Сын… что твой дар по сути своей — женской природы. Ты не волшебник, ты ведьмак. Та же ведьма, только в штанах.

Теперь настала очередь Фиррины спасать своего советника — Оскана явно охватили такие противоречивые чувства, что он не нашелся с ответом.

— Думаете, вы сказали нам что-то новое? — спросила Фиррина. Ее тон был ничуть не менее презрительным, чем у ее вампирского величества. — Каждый, кто видел, как мой главный советник помогал нам пережить последние недели, был свидетелем его чудес. Но я благодарю ваше вампирское величество за то, что вы дали им имя, — добавила она твердо и уверенно. — Если Оскан Ведьмин Сын действительно ведьмак, то мы знаем, что его сила обращена против зла. За это мы ему искренне благодарны.

В зале повисла тишина, воздух, казалось, потрескивал от ненависти и возмущения. Тогда король Гришмак обратился к вампирам напрямик:

— Может, прекратим эту нелепую пикировку? А то я уже проголодался, да и убранство вашего дворца чересчур мрачное и унылое. Мне не терпится вернуться в свою пещеру. Давайте просто признаем, что мы нужны друг другу, и пусть писари займутся договором. Подпишем его и больше не будем мозолить друг другу глаза. Согласны?

Их вампирские величества еще немного покипели, но все-таки кивнули, и Гришмак устало вздохнул.

— То-то же. Так, Фиррина… то есть ваше великодушное величество, мое приглашение остается в силе. Вы присоединитесь к нам за ужином?

— С удовольствием, — улыбнулась Фиррина.

Огромный вервольф взял ее под руку и церемонно повел к дверям.

— Кстати, мои слова о том, чтобы перестать мозолить друг другу глаза, никоим образом не относились к вам. Я имел в виду их трупные величества.