П. Баккаларио - Кольцо Огня

Незнакомец посмотрел на нее широко открытыми глазами.

— Не знаю, — дружелюбно ответил он. — Но ты должна мне помочь, пока они не пришли.

— Я тебя не понимаю.

— Ты и не должна понимать. Ты должна… — Мужчина, весь дрожа, протянул ей чемоданчик из коричневой кожи. — Держи.

— Я не хочу! — воскликнула Электра. — Что это? Зачем это мне? Я даже не знаю, кто ты.

— Пожалуйста, — взмолился незнакомец. — Они ищут меня. Нет времени объяснять. Ни у кого нет времени. Ни у кого.

Электра посмотрела на ребят в надежде найти хоть какую-то поддержку. Шенг вместе с Харви опустили взгляд и покачали головами, Мистраль стояла бледная, словно привидение. Поддержки было ждать неоткуда. Снег кружится вокруг них, словно в танце. Странная энергия, от которой дрожали кончики пальцев, витала в воздухе.

«Не надо ничего понимать. Нужно просто довериться инстинктам», — говорил ей внутренний голос. А он призывал ее взять коричневый чемоданчик.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила она, взяв чемодан.

— Сохрани его, — повелительным тоном сказал незнакомец.

Его лицо казалось более спокойным. Он будто избавился от невыносимой тяжести.

— Я вернусь и заберу его, как только смогу.

Электра кивнула:

— А когда именно?

— Скоро. — Он посмотрел на всех ребят своим необыкновенно грустным взглядом. — Бегите, пока не поздно, — добавил он, затем встал и скрылся в темноте улиц.

Ребята собрались вокруг Электры и кожаного чемоданчика.

— Тяжелый? — спросил Шенг.

— Нет.

— Ничего себе! — воскликнул он, стаскивая шапочку для душа с головы. — В Риме всегда происходят подобные вещи?

Электра пыталась перевести дыхание.

— Зачем ты это сделала? — спросил ее Харви обвиняющим тоном.

— Не знаю, — ответила Электра. — Ему была нужна помощь. Он был напуган. И он… повторял это слово.

— Что за слово?

— Он лежал на земле… смотрел на меня и повторял его… Я сначала не поняла… Но потом… когда мне удалось понять… как будто в моей голове сложилась картинка…

— Что он говорил?

— Число. Всего лишь число… Он назвал «двадцать девять». День нашего рождения…

Мужчина в плаще убегал от моста Четырех Голов.

На этот раз он совсем не оглядывался.

Спустившись по лестнице, которая вела к насыпи на берегу Тибра, он продолжил свой бег. Без чемодана ему было легко, и он чувствовал себя необыкновенно счастливым.

Он смеялся, едва не падая на насыпь, затем снова выпрямлялся и опять падал. Справа от него возвышалась черная стена набережной. А слева, меньше чем в метре от него, текла река. Все остальное казалось ему таким далеким, тихим, нереалистичным. Словно весь мир остановился здесь и больше ничего не существует. Он чувствовал эйфорию.

Мужчина остановился, чтобы перевести дыхание. Он добежал до каких-то темных арок. Между ними видны были черные ветки колючих кустов, в которых застряли куски ткани и пластика.

Он слышал какую-то мелодию… Медленную и невероятно печальную. Заунывная песня о чем-то далеком и меланхоличном. Она звучала под черными арками, смешиваясь с шумом падающего снега.

Тихая музыка. Теплая. Как приглашение.

Мужчина откинул мокрые волосы со лба и задал себе вопрос: «Существует ли на самом деле эта мелодия, или это всего лишь стук его сбившегося с ритма сердца?» Он шумно вдыхал, заглатывая холодный воздух, делал несколько шагов, спотыкался и снова останавливался. И наконец, понял, что мелодия действительно СУЩЕСТВУЕТ. Она настоящая. Она шла из темноты, из подземного мира, из-под улицы, на которой кишат нервные машины, стоящие в пробке.

Это глубокий, чистый звук, живой и печальный.

«Скрипка», — понял мужчина, приближаясь к источнику музыки.

Он опирался рукой о стену, чувствуя сырой холод старых кирпичей. Он шел, шаркая ногами, погружаясь в тень… Его вел лишь зов скрипки.

Он чувствовал себя очень усталым. Но не мог остановиться. Мужчина продолжал блуждать в сырой темноте арки. Чем дальше он заходил, тем громче раздавалась музыка. И она звала его.

Неожиданно мелодия оборвалась.

Мужчина осмотрелся, не понимая, где он.

«Где я нахожусь? Почему я сюда пришел?» — спрашивал он себя.

Река у него за спиной. Он чуть выше набережной, в полной темноте.

Перед ним стоял скрипач с седыми волосами цвета стали.

Якоб Малер отвел смычок от скрипки и опустил руки.

— Добро пожаловать, Альфред, — холодно сказал он. Тебя сложно было найти.

— Что?

— «Gesang ist Dasein», — продекламировал Якоб Малер, глядя на свою скрипку. — «Песня — это жизнь». Это не мои слова, это сказал немецкий поэт Рильке. Он хорошо знал, что ни один чувствующий человек не может не ответить на зов музыки.

— Что это за сцена? Чего ты хочешь?

Якоб Малер подошел к нему на пару шагов. Мужчина, которого он назвал Альфредом, отступил в ночь.

— Я хочу Кольцо Огня, — шепотом сказал Малер.

Долгая тишина. Слышно, как капает вода.

Издалека доносился шум Рима.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Ты Страж, — шепотом продолжил Якоб Малер. — А Стражу всегда есть что охранять. Я пришел забрать это.

— Ты ошибаешься. Я не Страж.

— Я знаю, кто ты. И отлично знаю, какую тайну ты охраняешь. Я пролетел двадцать девять тысяч километров на самолете, чтобы приехать сюда.

Глаза Стража расширились:

— Ты один из них, — понял Страж.

Смех Якоба Малера прервал его:

— Конечно, я один из них . Кто бы ни были эти они , Страж, я из них . А теперь скажи мне, где оно? Где Кольцо Огня?

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Хватит! — воскликнул Якоб Малер. — Не шути со мной!

Страж сглотнул слюну, потом мимолетно улыбнулся.

— Над чем ты смеешься? — спросил Малер.

— Ни над чем. Я подумал, что ты пролетел двадцать девять тысяч километров, чтобы забрать то, чего у меня нет. И никто из нас двоих не знает, что это. Тебе не смешно?

— Нет. Где Кольцо Огня?

— Хороший вопрос. Но ответить на него не легче, чем на эти: есть ли в мире порядок? Существует ли жизнь после смерти?

— Не шути со мной. Не сейчас. Не в этот вечер.

— Хорошо, не буду. Скажи им , что они не найдут Кольцо Огня. Потому что сегодня вечером все началось, — серьезно ответил Страж.

— Где оно?

— Не знаю.

Якоб Малер схватил его за плечи. Его руки были решительны и сильны. Смычок скрипки только один раз прошел по шее мужчины, точно под кадыком. Он не сопротивлялся. И не почувствовал никакой боли.

Он сполз на землю, опустошенный. Легкий.

Последнее, что он увидел, — это зеленые сапоги женщины.

Последнее, что услышал, — это голос скрипача, приказывающий:

— Сфотографируй. И отправь в газеты. Это должно быть на первой странице.

Свет.

Снег.

Повсюду снег.

Все белое.

А потом все погрузилось в темноту.