Эмили Родда - Роуэн и Хранитель Кристалла

Учеба, наставники, книги. Бессонная ночь над страницами в меркнущем свете свечи. Кристалл сияет ярче, чем солнце. Манит к себе. Мир сжался до размеров подземной пещеры…

В испуге Роуэн попытался выбраться, спастись, и от этого еще глубже погрузился в самые давние воспоминания.

Древнее Море. Ужасные извивающиеся чудовища затаились под водной гладью… Великий Змей навис надо мной. По капле сочится яд…

Яд. Роуэн ухватился за это слово и попытался остановить круговорот видений. Он сосредоточился на одном: Джиллер. Моя мама. Ее отравили. Она лежит неподвижно. Спит. И жизнь покидает ее. — Роуэн уцепился за этот образ. — Смертный Сон.

— Скажи мне, как спасти мою мать, — потребовал он. — Отвечай, Хранитель.

— Кристалл меркнет… Я так устала… нет времени.

— Отвечай!

Внезапно что-то отступило, и перед глазами Роуэна появился ответ. Он увидел в чьих-то перепончатых руках кувшинчик, до половины заполненный серебристой жидкостью. А затем прямо на глазах у Роуэна жидкость изменила цвет — она стала небесно-голубой. Голубой цвет превратился в зеленый. А потом жидкость стала прозрачной. Роуэн услышал голос:

Со вздохом облегчения Роуэн высвободил руку и отпрянул от Хранительницы. У него кружилась голова, а рука горела.

Он медленно открыл глаза и оказался в темноте, в которой лишь изредка мелькали цветные пятна.

Наконец к нему вернулось зрение и он увидел, что Хранительница привалилась к спинке кресла. Глаза ее были закрыты. Мутно мерцал Кристалл. Позади кресла стояли Ясинка, Морелюб и Угрюм и с ужасом смотрели на Роуэна.

— Что ты сделал? — выдохнул Морелюб.

— То, что должен был сделать, — ответил Роуэн.

Его слова прозвучали уверенно, но чувствовал он себя совсем иначе. Его ноги дрожали, как у новорожденного букшаха. Рука, которой он касался Хранительницы, пульсировала и горела.

Веки Хранительницы дрогнули и приоткрылись.

— Хранитель… — начала было Ясинка, но старуха смотрела только на Роуэна.

— Чего ты хочешь? — резко спросила она.

Но Роуэн не успел ответить, потому что в то же время с лестницы донесся глухой топот и сквозь завесу падающих капель в пещеру ворвался Джон.

Он быстро огляделся, а затем бросился к Джиллер и склонился над ней. Он схватил ее руки, прижал их к груди и позвал ее по имени. Джиллер даже не пошевелилась.

Джон повернулся к Роуэну. Лицо его было зловещим.

— Она предупреждала меня об опасности, а я так до конца и не верил, — произнес он. — Мне казалось, что с Джиллер ничего плохого произойти не может. Роуэн…

— Джон, все будет хорошо, — тихо сказал Роуэн. — Существует противоядие. Хранительница только что мне его показала.

Из-за кресла послышался потрясенный вздох.

Роуэн тут же обернулся. Ясинка? Морелюб? Угрюм? Он не мог сказать наверняка.

— Мама не умрет. Я этого не допущу, — отчеканил Роуэн.

Он говорил это и самому себе, и всем, кто находился рядом с ним.

— Надо продолжить избрание, — настойчиво сказала Хранительница.

Роуэн повернулся к ней.

— Нет! — отрезал он, но в эхе, разлетевшемся по пещере, он услышал, что голос его дрожит. — Мне очень жаль, но избрание придется отложить. — Роуэн чувствовал на себе ошеломленные взгляды Джона, Ясинки, Морелюба и Угрюма, но сам он смотрел только на Хранительницу. — Я знаю, что время не терпит, — продолжил он. — Но прежде всего нужно раздобыть противоядие. Хранитель, дай мне его. Или подскажи, как его найти. Я должен спасти маму. Для меня это важнее всего.

— Роуэн из Рина, ты обещал мне, что будешь сильным, — гневно произнесла Хранительница. — Я позволила тебе соединиться с Кристаллом, и он признал тебя Оракулом. Ты меня обманул.

— Я сказал, что буду сильным, но по-своему, — ответил Роуэн, безуспешно стараясь говорить спокойно и твердо. Ноги его дрожали так сильно, что он чуть не падал. — Ты должна объяснить мне, как я могу спасти мою мать.

— Говорю тебе, это невозможно! — Хранительница обхватила Кристалл руками, словно надеясь отыскать в нем поддержку. Но Кристалл лишь слабо поблескивал. — Скажите ему! — велела она кандидатам, но те недоуменно молчали. Хранительница глубоко вздохнула. — Объясняю тебе: этот яд не использовали со времен рода миррилов.

Роуэн посмотрел на Джона. Тот отошел от Джиллер и теперь, сжав кулаки, стоял рядом с Роуэном. Роуэн знал, о чем думает Джон. Раз яд такой редкий, нетрудно будет узнать, откуда он взялся. Просто надо выяснить, какой род разгадал тайну Смертного Сна и изготовил зелье.

Но Роуэну сейчас было не до мести.

— Хранитель, противоядие существует, — повторил он. — Я его видел. Серебристая жидкость превратилась в голубую, затем в зеленую, а потом стала прозрачной. Я видел кувшинчик в руках водяного человека.

Твердый взгляд Хранительницы не дрогнул.

— Это был Орин, — сказала она.

— Орин, — прошептала Ясинка.

Морелюб прижал палец к губам. Один Угрюм остался невозмутимым.

— Орин занимался приготовлением противоядия для Смертного Сна в тот самый день, когда он обрел Кристалл, — продолжила Хранительница. — Вот что ты увидел в моих мыслях, Оракул из Рина. Ты увидел воспоминания Орина. Последнюю каплю эликсира из того кувшинчика мы истратили пять столетий назад. Больше его нет.

«Нет, нет…» — зашевелилось эхо.

— Значит, нужно приготовить его заново, — твердо сказал Роуэн. — Ведь если это были руки Орина, значит, слова тоже произнес он.

— Какие слова, Роуэн? — воскликнул Силач Джон.

Все трое кандидатов подались вперед. Даже невозмутимая Ясинка. Даже отрешенный Угрюм.

— Указание, как изготовить противоядие, — ответил Роуэн и начал читать стихи вслух. Ему даже не пришлось их припоминать — строки словно врезались в его память.

Ясинка недоверчиво хмыкнула.

— И что все это значит? — проговорил Морелюб.

Глаза Угрюма заблестели.

— Орин зашифровал свои указания, — сказал он.