Мэри Стентон - Дорога на Балинор

При мысли об этом Ари помрачнела и в сердцах шлепнула Бега по крутой шее. Она хотела поговорить с Лори и попросить ее не пользоваться мундштуком, когда та будет ездить верхом на Беге. Фрэнк сам соглашался, что Лори не бог весть какая наездница, а такие непутевые ездоки первым делом любят прибегать к металлическим удилам: так ведь проще всего управлять лошадью, которая умнее хозяина.

Бег повернул голову и посмотрел на нее. В глубине его карих глаз застыл вопрос.

— Это будет недолгий урок, Бег. Обещаю. — Бег — конь могучих статей, добрых семнадцати ладоней высоты, и ей приходилось тянуться к его уху на цыпочках. Ари не обращала внимания на струи воды, попадающие ей на спину. — Я попрошу ее сегодня пользоваться трензелем. Ты же сам знаешь, будь на то моя воля, и духа этих Кармайклов на ранчо не было б.

Бег кивнул головой, словно понимая, что она говорит. Ари погладила его по атласной шее, потом по белому шраму в центре лба. С Бегом всегда так. Он все понимает.

За те месяцы, что Ари пришлось здесь выздоравливать, она заново изучила ранчо «Глетчеров ручей» и весь круг здешних работ. Энн и Фрэнк выращивали и натаскивали на ранчо свыше четырех десятков лошадей. Фрэнк говорил, что на их ранчо лошади имеют все, о чем может мечтать коневладелец, и даже больше. Выгоны были сочные и зеленые. Их окружали со всех сторон изгороди из трех слег. Все постройки — конюшни, сараи, дом и крытый корт были выстроены из красного кирпича, жарко горящего на солнце и нежной охрой переливающегося в дождливый день. У ветеринара, обслуживающего ранчо, дока Бонс было свое достаточно просторное помещение с настоящей больничкой для покалеченных лошадей в большой конюшне. Был на ранчо даже маленький ресторанчик, где посетителям подавали ленч и обеды во время лошадиных ярмарочных смотрин.

И, главное, были, разумеется, конские тропы. Километры троп. Ари и док Бонс как-то днем обследовали замысловатые тропы, петлявшие через лесок и по лощине. Док Бонс везла Ари в коляске. Некоторые глухие тропинки не вели никуда. А иной раз вели куда угодно. Ари расспрашивала доктора Бонс о загадочных пещерах и катакомбах, которых и лесу было великое множество. Она говорила пожилой женщине-ветеринару, что они ужасно манят ее, особенно пещера на южном выгоне.

Вспомнив об этой пещере, она даже застыла, не снимая руки с шеи Бега. Южный выгон. Там она видела этот жуткий глаз.

Доктора Бонс ее признания не смутили. Но она предостерегла Ари от катакомб. Миллионы лег назад глетчеры-ледники двигались по этим краям подобно гигантскому призрачному кораблю. Они медленно двигались, а земля под ними дыбилась, как океанские волны, вздымалась и опускалась, вздымалась и опускалась и складывалась в складки, сглаживая путь ледникам к морю. Этот гигантский айсберг давно уже исчез, но после него под гладкими холмами остались пещеры и катакомбы.

Ари ужасно тянуло гуда. Она и сама не понимала почему. Она как-то сказала об этом Фрэнку и добавила, что хотела бы исследовать их и посмотреть, куда они ведут, но он с каким-то странным испугом посмотрел на нее. По натуре он был кротким человеком, даже пугливым. Лоб его испещряли морщины, по обе стороны рта пролегали глубокие складки. Складки стали еще резче, когда Ари поведала ему о том, как эти пещеры манят ее.

— Что ты! Что ты! — воскликнул он, наклоняясь к ней, так что она почувствовала его дыхание. — Не вздумай. Держись от них подальше!

— Линкольн не даст мне заблудиться, — напомнила она, пораженная его резкой реакцией. — Он приведет меня домой. Да и Бег тоже.

Вот только Бег больше ей не принадлежал. Не забывай об этом, напомнила себе Ари.

— Я и так помню, — вслух сказала она. — Что угодно могу забыть, только не это. — Она стерла воду с шеи Бега. Грива у него была длинной и так и струилась, переливаясь на свету. — Как я могу забыть, что ты теперь принадлежишь кому-то другому? — Она дотронулась до серебряной раковины в кармане. Она так и лежала там теплая. — О, Бег, — с грустью поговорила она. — Как бы мне вспомнить самой, откуда я? Или чья? — Она покатала ракушку на ладони. Она была почти горячей.

— Да, Бег, есть кое-что, — проговорила она громко, — есть кое-что, что я хочу сделать. И кое-куда сходить. Помоги мне, Бег!

Большой конь опустил голову ей на плечо, тепло дыша в волосы. Но ответа у него не было.

— Спокойнее, принцесса, — закричал через весь ипподром мистер Кармайкл. — А если не будет слушаться, проучи его хлыстом.

Лори Кармайкл усмехнулась.

— Ради бога, папа, — и нагнулась, чтобы обмахнуть свои новенькие блестящие сапоги для верховой езды полотенцем. Лори была ширококостной девушкой, ростом немного ниже Ари. Ее белокурые волосы были подвязаны узлом на затылке. — Ты еще не готова? — резко бросила она Ари.

Ари на дух ее не переносила.

Все трое — Бег, Ари и Лори — стояли в центре большого крытого корта, или ипподрома. Это было средоточие всей коннозаводческой деятельности на ранчо «Глетчеров ручей».

Землю покрывали шесть дюймов песка, что служило доброй подушкой для обкатываемых здесь скакунов. Само круглое строение было внушительным. Стропила сходились на высоте тридцати футов. Высота стен, вдоль которых с трех сторон арены тянулись трибуны, была двадцать футов. Мистер Кармайкл, его супруга и старший брат Лори сидели в судейской ложе, где обычно собирались местные тузы в день показательных забегов, когда победителям выдавались призы.

— Ну, давай, — повелительным голосом проговорила Лори. — Подстрахуй меня.

— Только не забудь, не тяни удила, — спокойно сказала Ари. — И не наваливайся на него всей тяжестью, если не хочешь, чтоб он остановился или повернул.

— Чего-чего? — проговорила Лори, высокомерно подняв бровь и презрительно прищурившись. — Мой папа пять минут назад передал Фрэнку чек. А это значит, что лошадь моя.

Ари вспыхнула. Все ее благие намерения смириться с наймом Бега в миг улетучились.

— Это всего на год, — бросила она. — К тому же по контракту он твой только когда ты приходишь сюда, на ранчо. — Она была взбешена, но следила за своими выражениями и жестами. — Подожди секунду, пожалуйста. Я подправлю длину стремян. — Ари вежливо улыбнулась Лори и подошла к Бегу. Она погладила его по блестящей холке и прошептала так, что слышно было только скакуну: — Пожалуйста, Бег. Слушайся меня, когда она сядет. Слушайся меня.

Она отступила назад, передала поводья Лори и сложила вместе ладони, чтобы та могла поставить в них ногу и вскочить в седло. Девочка поставила каблук своих черных сапожек на ладони Ари и, оттолкнувшись, перекинула ногу через спину коня. Короткий хлыст болтался у нее на запястье. Она тяжело шлепнулась в седло, сжала поводья и потянула. Бег дернул головой и шагнул назад.