Владислав Крапивин - Сказки о рыбаках и рыбках

— Нет, что ты! Это целое скопление, завихрение такое из миллионов звезд. Просто оно очень далеко и кажется пятнышком… Это галактика Гельки Травушкина.

— Чья?

— Мальчик такой был в далекой стране. Он спасал от беды друзей, а сам погиб: сорвался с высоты и разбился. Но кое-кто говорит, что не разбился, потому что его не нашли. Будто бы, когда он ударился о Землю, вспыхнула вот эта галактика…

— Значит, он как Юхан Трубач? — тихонько спросил Дём.

— Юхан ведь не падал и не исчезал. Он до старости дожил, — подал со стороны голос Юкки. Он про Юхана все знал.

— Да я не про то… Я про то, что этот Гелька тоже спасал друзей…

— Многие спасали, Дём… А вот смотри. — Юр-Танка ладонями осторожно повернул голову Рожка. — Видишь три яркие звезды? Они называются Щит Великана. А левее верхней еще одна переливается, поменьше. Это — Яшка…

— Я знаю! Говорят, если поглядеть в увеличительную трубку, видно, что она двойная… Правда?

— Правда… Если в сильную трубу смотреть. В такую, что была у старого Учителя, а сейчас в Главной школе, в городе…

Дём повозился под боком и спросил нерешительно:

— Юр, а правда, что ты велел повесить за ноги одного наставника в школе, который нарушил твой приказ?

Юр-Танка засмеялся.

— Никто его не вешал. Просто я сказал Смотрителю всех школ, чтобы этого дурака прогнали. И вовсе не мой приказ он нарушил. Еще отец запретил наказывать в школах детей палками и прутьями…

— Старики говорят, что без битья учить нельзя, — робко вставил Вашура.

— На то они и старики, — заметил Тэник. — Они не слыхали о гранях и Меридианах. Сейчас другое время…

Дём опять повозился под боком у Юр-Танки.

— Я только не понимаю… Почему, если звезда двойная, имя такое… единичное: Яшка и только…

— Говорят, у этого Яшки был еще друг, это их общая звезда. Но имя одно, потому что Яшка зажегся первым…

— Значит, все люди потом превращаются в звезды, да?

Тэник сообщил издалека:

— Не все. Вредные и приставучие превращаются в козявок.

Дём показал брату язык, но это осталось незамеченным.

Совсем невысоко по сравнению со звездами — ниже, чем долетает арбалетная стрела, — прошли над головами два светящихся тела. Розовато-оранжевые. Снизу казалось — размером с дыню. На миг выбросили расходящиеся яркие лучи, высветили круглыми пятнами траву и стреноженных коней. Кони всхрапнули. Потом загадочные “летучки” быстро унеслись во тьму, и вдали посыпался в степь искристый дождик.

— Это звездные лодки? — прошептал Дём Рожок. — В них нездешние люди, да?

— По-всякому бывает, — вздохнул Юр-Танка. — В некоторых люди. Например, бывают совсем как мы. Приземлялись у “Сферы” и там в футбол играли с местными… А бывает, что на людей не похожи ничуть и не ясно, чего хотят… А есть, что это и не лодки вовсе, а живые светящиеся шары… Или вовсе непонятно что… Тысячи разных “летунов” бывают, ими все межзвездное пространство засеяно.

— Космический микромир, — сказал Тэник.

— Как это? — не понял Дём Рожок.

— Ну, вот спросил у Вашуры, сколько в траве всяких мошек, личинок, жучков-червячков. Называются одним словом “букашки”, а на самом деле их тысячи не похожих. Так и в пространстве…

— Но букашки, они ведь бестолковые. А летучие пришельцы — разумные, — очень толково заспорил Дём.

Вашура сказал:

— Букашки, они тоже всякие. Бывают поумнее человека.

Тут Дём спорить не стал: Вашуре виднее. И спросил Рожок о другом:

— А вот это имя, Гелька Травушкин, оно что значит?

— Юкки, скажи, — попросил Юр-Танка. — Ты нездешние языки лучше всех знаешь.

Юкки родился не в этих местах. Он пришел в Юр-Танка-пал год назад, много побродив по сопредельным граням и всякого навидавшись на Дороге. Но сразу прижился и скоро полюбился трубачам и всему окружению князя… Сейчас он сидел близко от костра и казался медным в отсветах пламени. Тонкоплечий, светловолосый, полуголый — в одном только вышитом хоро-чопе вокруг бедер да с широкой перевязью трубы через плечо. Он помусолил палец, тронул укушенное случайной искрой плечо и, глядя в огонь, объяснил негромко:

— Гелька… ну, это будто “Капелька Солнца”. А Травушкин… вроде как “Сын травы”, только еще с ласковым таким оттенком…

— Как “Кукушкин”? — обрадованно вспомнил Дём про общего приятеля Филиппа, что частенько наведывался сюда из сопредельного Лугового.

— Н-ну… не совсем, — неуверенно сказал Юкки.

— Ты, Дёмище, помирился бы с Филькой-то, — вмешался Тэник. — Что вас мир не берет? До чего скандальные оба…

— Вспомнил! — возмутился Дём Рожок. — Да мы еще в том месяце помирились! Когда я ему рыжего петушка подарил, породы береговой сторож… Ой, вы слышите? Скачет кто-то!

— Небось Варг решил проведать… — сказал Юр-Танка, тоже уловив мягкие толчки копыт.

Вашура озабоченно заметил:

— Не с той стороны…

Заржали лошади — те, что паслись. Им ответили издалека кони незнакомцев. Топот становился отчетливей…

И вот неподалеку от огня остановились трое. Отблески заиграли на шлемах и панцирях, на медных бляшках сбруи.

У костра выжидательно молчали. Дём теснее прижался к Юр-Танке. Тот накрыл его плечи своей курткой-капитанкой, подаренной мальчишками из Реттерберга. С курткой Юр-Танка не расставался: там в боковом кармане, укутанная во влажную тряпицу, всегда лежала Золотинка…

Двое всадников остались на границе света, третий подъехал ближе. Шлем с медной щипастой опояской и кольчужным назатыльником заблестел сильнее. Лицо всадника было узкое, тонкие усы шнурками висели ниже подбородка. На концах их качались жемчужные шарики — это была мода богатых степных жителей.

Наклонив шлем, всадник сказал голосом высоким, но не чистым, с сипловатостью:

— Не лгут ли мои глаза? Сам верховный владыка Юр-Танка-пала со други своя?

— Не лгут твои глаза, Сатта-Нар, — отозвался Юр-Танка с еле заметной ноткой неприязни. — Давно ли в здешних краях? Не слыхать было о тебе…

— Давно, князь, давно… Твоя конная разведка плохо рыщет по степи, не доносит вовремя, что творится в округе.

Юр-Танка чуть зевнул:

— Моя разведка вообще не рыщет… Зачем? Степь велика, место есть всем, пусть живет кто хочет…

— Ты добр, князь…

— Просто я стараюсь не быть жадным, Сатта-Нар, — усмехнулся Юр-Танка. — Учитель говорил: желать земли больше, чем надо для жизни, — это желать крови…

— Учитель был мудр, — согласился Сатта-Нар (а конь его нервно переступал, будто чуял тревогу). — Говорят, он и тебя, князь, научил многим хитростям. В том числе и нездешним. А?

Тэник нетерпеливо двинулся в ответ на дерзость, Юр-Танка движением ладони удержал его.

— Многому научил, дэк…

Дэк — это было вроде титула. Так называли князьков, которые уходили за пределы Юр-Танка-пала и основывали независимые поселения. Или жили в кочевых станах. Сатта-Нар прежде был вассалом Рыжего Медведя, потом ушел…