Эрик Ниланд - Слуги света, воины тьмы

Бабушка запрокинула голову. Создалось такое впечатление, будто она смотрит на сестру сверху вниз.

— По всей видимости, неведение все же было не полным… иначе они бы так не вляпались.

— Дамы, прошу вас, оставьте ваши ссоры на потом. — Генри многозначительно постучал кончиком пальца по стеклышку наручных часов. — Песок времени сыпется.

— В кои-то веки ты прав, Генри. — Лючия одернула платье и повернулась к Фионе. — Золотые яблоки, которые тебе нужны, не найти на местном рынке. Эти яблоки наделены величайшей жизненной силой. Они так высоко ценились, что из-за них разгорались войны. [87] Так называемые золотые яблоки фигурируют во многих мифах. Скандинавские эзиры обрели бессмертие, поедая эти плоды. Богиня раздора, обладавшая яблоком, на котором было начертано «Самой красивой», поссорила между собой Геру, Афину и Афродиту, и в результате из-за этого вспыхнула Троянская война. У кельтов повествуется о том, что таким яблоком человек мог питаться целый год. Среди мифоисториков бытует мнение о том, что легендарные Золотые яблоки на самом деле являлись апельсинами, которые в Средиземноморье были редкостью вплоть до одиннадцатого века. Во многих языках слово «апельсин» этимологически восходит к словам «золотое яблоко». (Боги первого и двадцать первого века. Том 4. Древние мифы. Часть 1. Изд. 8: Zypheron Press Ltd.)

Фиона с трудом сглотнула подступивший к горлу ком. При мысли о том, что нужно что-то съесть, ее сразу начинало тошнить.

— В чем тут загвоздка?

— Ну, прекрасно! Ума ты не лишилась, несмотря ни на что. — Дядя Генри похлопал Фиону по колену, но тут же отдернул руку, заметив гневный взор бабушки. — Да, загвоздка есть.

Роберт, стоявший в углу, нервно переступил с ноги на ногу.

— Несколько лет назад, — сказала Лючия, — кусочки одного яблока попали в нехорошие руки. [88] Одно малоизвестное городское предание повествует о том, что несколько волшебных яблок появились в конце шестидесятых — начале семидесятых годов двадцатого века и что некоторые люди съели эти плоды, после чего были основаны звукозаписывающие и компьютерные корпорации, взявшие этот плод в качестве эмблемы. Многие не верят в это предание, а другие утверждают, что молниеносный взлет этих корпораций, их власть и богатство носили исключительно волшебный характер. (Боги первого и двадцать первого века. Том 6. Современные мифы. Изд. 8: Zypheron Press Ltd.)

— Поэтому мы предприняли меры, чтобы отныне яблоки находились в безопасности. — Дядя Генри указал на потолок. — И мы поместили их между звезд.

— На орбитальном спутнике, — пояснила Лючия, — обнаружить который совершенно невозможно.

— Увы, — вздохнул дядя Генри, — мы не учли, что появилось огромное количество космического мусора. Из-за многочисленных столкновений наш спутник в конце концов был сбит с орбиты и упал на Землю.

— Значит, он где-то лежит? — спросил Элиот. — В каком-нибудь кратере? И мы должны его найти?

— Его уже нашли, — ответил ему Генри. — Мы даже не пытались его забрать, потому что никто не сумеет вскрыть его даже за тысячу лет, а хранится он в очень надежном месте: на базе учебного центра ВВС в Неваде. [89] Это место называют также Грум-Лейк, ранчо «Парадиз» и Территория 51.

— ВВС? — переспросила Фиона. — ВВС США?

Дядя Генри кивнул.

— Значит, база охраняется, — сказал Элиот.

Генри небрежно махнул рукой и вздохнул.

— Ну да… бункеры, охранники, специально обученные служебные собаки, а возможно, даже вертолеты-«невидимки».

— Итак, это ваше третье героическое испытание, — сказала Лючия Фионе. — Проникнуть на базу, выкрасть яблоко и съесть хотя бы кусочек, чтобы спасти себе жизнь.

— Или нас там пристрелят, — пробормотала Фиона.

— Мы сможем это сделать, — прошептал Элиот.

Фиона кивнула.

Она ни секунды не сомневалась, что у них нет даже малейшего шанса. Речь шла не о каком-то психе в парке аттракционов и не о говорящем крокодиле. Их ожидала встреча с сотнями охранников. Вооруженных до зубов, на военной базе, где все напичкано электронными системами сигнализации, где трудятся специалисты высшего класса, задача которых состоит в том, чтобы на базу не проникли люди вроде нее и Элиота.

Или может быть, совсем крошечный шанс все-таки был?

Ведь она могла перерезать что угодно: заграждение из колючей проволоки, прочнейшую стену и даже, наверное, дверь бункера, изготовленную из бронированной стали. А чего только Элиот не мог сотворить своей музыкой?

И все же Фиона не поверила в объяснение дяди Генри насчет того, что яблоки хранятся там только потому, что это безопасно. Она догадывалась: Сенат оставил яблоки там потому, что не мог к ним подобраться.

Роберт расправил плечи и шагнул к Фионе.

— Позвольте мне… — Он кашлянул и начал еще раз: — Позвольте мне сделать это вместо нее. Вы же позволяли такое другим.

— Нет, — холодно проговорила Лючия и сердито посмотрела на Роберта.

Роберт замер на месте.

— А он мне нравится, — сказала бабушка дяде Генри. — Храбрый и добрый. Вот только твои водители наделены достойной сожаления склонностью погибать из-за своей бравады.

Роберт побледнел.

Генри улыбнулся ему. Он смотрел на него как на щенка, готового броситься на взрослого бульмастифа.

— Спасибо тебе, Роберт, но, боюсь, ничего не получится. Такое позволяется только членам Лиги, а не ее потенциальным членам.

Роберт кивнул и отошел назад.

— Я должна уйти, меня ждут дела, — сказала бабушка. — Дети, я хочу, чтобы вы были готовы к отъезду через тридцать минут.

— Хорошо, бабушка, — ответили Фиона и Элиот в унисон.

Фиона недовольно сдвинула брови. Ею по-прежнему командовали. Она проводила бабушку сердитым взглядом. Та вышла из палаты.

— Мы будем умирать, а она нам даже не попытается помочь, верно? — проговорила Фиона. — Никто из вас не поможет.

— Существуют правила, дорогая, — сказал дядя Генри и посмотрел на Лючию. — И все мы их придерживаемся.

Лючия вздохнула.

— Ты можешь подвезти их до периметра базы, — сказала она, не глядя на Генри. — О большем не проси.

Фиона понимала Лючию и дядю Генри, немного понимала. Сенат хотел доказать что-то, касающееся ее и Элиота, используя жестокие традиции. Но почему бабушка вела себя с ними так холодно и язвительно?

— Я ее ненавижу, — сказала Фиона.

Си села на кровать рядом с ней.

— Милая моя, ты не должна так говорить.

— Но это правда.

— Другие тоже чем-то жертвовали и совершали ужасные поступки, — дрожащими губами прошептала Си. — Ты не единственная, кому пришлось что-то отсечь от себя. — Глаза Си наполнились слезами. — Быть может, ты никогда до конца не поймешь свою бабушку, но ты должна верить: она делала так, как лучше для тебя. Всегда.