Эрик Ниланд - Слуги света, воины тьмы

— Он находится между точками проявления сил, — пояснил он, — сил стихии, добра и зла, сил астральных и разрушительных. И точно так же, как волны, катящиеся навстречу друг другу, разбиваются, эти силы здесь замирают.

— Дель-Сомбра, — проговорил Мульцибер и шагнул ближе к карте. — По-испански это означает «из теней».

— Идеальное место, чтобы спрятаться, — отметил Беал. Он кивнул Ури, и тот накрыл карту куском пластика. Прозрачные красные и зеленые пятна окрасили улицы и дома.

— Зеленые районы, — сказал Беал, — контролируются или патрулируются силами Лиги. — Он постучал пальцем по одному из домов. — Здание под названием Дубовый дом, судя по всему, является средоточием силы.

Мульцибер провел корявыми руками по листу пластика.

— А красные районы — наши?

— У нас там агенты. Они наблюдают. Прямых действий не предпринимают.

— А это что такое? — спросил Самсавел, притронувшись к нескольким неокрашенным районам. На пластике остались крошки.

— Очень интересные места, — сказал Беал и немного помедлил для пущего эффекта. — Я полагаю, что их появление связано с Луи.

— Луи мертв. — Узиэль откинул с лица пряди волос.

— Неужто? — В голосе Беала прозвучала насмешка. — Никто этого не подтвердил. Он просто исчез шестнадцать лет назад, связавшись с женщиной из другого семейства.

— Мне это всегда казалось подозрительным, — заметил Мульцибер. — Такая сила, какой наделен он, не могла исчезнуть бесследно. Это как если бы звезда исчезла с небосвода.

Беал дал знак Ури, и тот извлек из-под пальто еще один лист пластика, свернутый в трубку, и положил его поверх карты и первого прозрачного листа. Этот пластик был испещрен тончайшими линиями и крошечными буквами.

— Выявленные нами источники силы, — объяснил Беал. — Обычные пробы и контрмеры… кроме вот этого. — Он постучал мизинцем по центру темного пятна — средоточия слипшихся между собой фигурок и спиралей.

— Это же ритуал Теофила, [71] Теофил из Адана (умер ок. 538 г. н. э.), впоследствии известный как святой Теофил Кающийся, был православным священнослужителем, заключившим сделку с Сатаной, чтобы стать епископом. Позднее он покаялся в своем прегрешении, отрекся от связи с дьяволом и попросил законного епископа сжечь подписанную им бумагу о сатанинской сделке. Освободившись от тяжкой ноши греха, Теофил затем испустил дух (согласно другим источникам, его душа все же была брошена во Тьму). Данный случай считается первым документированным сообщением о заключении союза с инфернальными силами. (Боги первого и двадцать первого века. Том 13. Инфернальные силы. Изд. 8: Zypheron Press Ltd.) — сказал Узиэль.

— Значит, речь идет об одном из нас? — спросил Самсавел.

— В этом нет сомнений, — кивнул Мульцибер. — Но это канал смертного. Кто-то отчаянно просит силы.

— Я полагаю, что это Луи, — сказал Беал. — Кому еще известен этот ритуал? И кто еще мог оказаться там, рядом с его детьми?

— Но зачем прибегать к ритуалу столь низкого порядка? — удивился Самсавел.

— Может быть, он пытается тайно использовать своих детей? — предположил Мульцибер и задумчиво потер подбородок корявой рукой.

Узиэль выпрямился.

— Мы собрались здесь, чтобы поговорить о мальчике. Почему тебя интересует Луи?

— Если Луи действительно жив, — улыбнулся Беал, — и нуждается в силе — это ключ к исполнению наших замыслов.

— Понимаю. — Глаза Узиэля засверкали и пролили белесый свет на карту. — Ты считаешь, что шестнадцать лет назад с нашим великим Луи Пайпером случилось какое-то несчастье, он не был уничтожен, но каким-то образом… лишился силы?

— И что? — Самсавел вытер рот салфеткой. Он настолько увлекся, что даже перестал жевать. — Луи вернулся, чтобы посмотреть, как подрастают его детишки? Решил проверить, в безопасности ли они? Я так не думаю.

— Более вероятно, — вставил Мульцибер, — что Луи кружит, как акула, выжидая возможности использовать их каким-то образом, чтобы обрести потерянное.

Беал кивнул.

— Я предлагаю обвести вокруг пальца и совет, и Сенат. Мы используем того, кто привык пользоваться всеми нами: Луи.

— Если он и вправду лишился силы, — прошептал Узиэль, прикоснувшись к темному участку на карте, — я готов об заклад побиться, что он уже виделся с мальчиком и собирается задействовать его в каком-то своем хитроумном плане.

— Луи хочет обрести силу, — сказал Беал, — и мы дадим ему ее. Мы также можем предложить ему прощение за его выходки в прошлом. В обмен на это он уведет Элиота из-под защиты Лиги и отдаст его нам.

— Слишком просто, — проговорил Самсавел, облизнув губы. — Луи всегда строил планы внутри планов — получалось что-то вроде этих маленьких русских куколок — одна в другой. Почему ты думаешь, что все это не подстроено?

— И потом — эта его связь с другим семейством, — пробормотал Мульцибер. — С той женщиной. Может, они действуют заодно?

— Каковы бы ни были детали, мы защищены, — покачал головой Беал. — Луи стал отверженным среди нас именно из-за связи с этой женщиной. Если его старания добыть для нас мальчишку будут замечены Лигой или советом, его уничтожат либо те, либо другие. Но поскольку он будет действовать в одиночку, без помощи бессмертных, нам нечего бояться.

— Проклятый разрушитель круга, — пробормотал Самсавел и сунул в рот последний кусок сэндвича.

— Значит, договорились? — Узиэль обвел взглядом остальных заговорщиков. — Ответим на зов Луи и сделаем ему предложение, от которого он не сможет отказаться?

Беал нахмурился. Ему совсем не понравилось то, что Узиэль начал руководить собранием, которое созвал он. В поведении Золотого Ребенка проскальзывало коварство. Беал понимал, что приглашать в каббалу того, кто был так умен и амбициозен, опасно. Он ошибся, позвав Узиэля. Значит, следовало подстроить тому какой-нибудь несчастный случай, но позже — когда Беал заполучит Элиота для себя.

— Хороший план, — согласился он. — Все признаки совершенства налицо: вымогательство, похищение ребенка и двуличность.

Мульцибер склонился над картой. Его морщинистое лицо исказила гримаса:

— А не может ли это быть ловушкой для нас? Луи умен, слишком умен, чтобы его можно было так легко загнать в угол.

— Если только он не потерял все, — возразил Самсавел. — Разве ты не рискнул бы, если бы тебе нечего было терять?

Все умолкли и задумались.

Беал чувствовал их сомнения, теперь он и сам засомневался. Дело было в Луи. Даже лишившись силы, он не мог утратить своего ума, острого как бритва. Слишком много раз в прошлом он всех их дурачил. Чтобы Мастер Обмана сейчас стал совсем беспомощным — нет, это немыслимо. Луи был и всегда останется опасным.

— У него есть что терять, мой господин, — прошептал Ури, вежливо кашлянув.