Александр Охотин - Спасём наш Мир

Следом за мордой показался и весь котище: спина чёрная, брюхо белое, морда черная с белым. Типичный кот Васька, только непривычно крупный для кошачьей породы. Он стоял на задних лапах, а передними держал гусли. Ростом котяра был почти с Вовку. Кот уселся на цепь, положив гусли рядом. Передними лапами он несколько раз провёл по усищам, приглаживая их, а потом спросил:

— Ну-у-у! Мяу! И кого-о-о же это вы есть собирались?

— Наверное, меня, — сказал Вовка.

— Погоди-и-и, маульчик, не мяуша-а-ай мне с этими злоде-е-еями беседовать. Пусть они са-а-ами ответят. Ну-у-у, так что ска-а-ажете, злодеи?

— Да мы просто так, мы пошутили, — подхалимисто прохрипел Кощей. — Что уж, и пошутить нельзя?

— Знаем мы ваши шутки, — сказала сверху русалка, затыкая рот Гоблину очередным фруктом.

— Знаем, зна-а-аем, мяу! А меняу, значит, уса-а-атым обозвали.

— Это мы по-дружески, по-дружески, — прохрипел Кощей.

— Мы ужо Вас так уважам, так уважам, Котофей Иваныч, — добавила Яга.

Кощей стал потихоньку пятиться назад. Вовка с удивлением понял, что Яга с Кощеем кота, мягко говоря, побаиваются. Вид у них был очень испуганный. Ступа, в которой сидела Яга, тоже медленно, еле заметно, двинулся вслед за Кощеем. Кот сразу заметил движение. Он вскочил на четыре лапы, напружинился, выгнул спину, приготовившись к прыжку, шерсть у него встала дыбом, хвост распушился, и он прошипел:

— Шшш!!! стоять на мя-а-усссте! А то порву-у-у! Шшш! Ма-а-о!!!

— А если… если… не… не по… не побежим? — дрожащим голосом спросил Кощей.

— Ну-у-у, если не побежи-и-ите, тогда друго-о-ое дело, — сказал кот, снова расплывшись в хищной злодейкой улыбке, — тогда то-о-очно порву. Мя-а-ау! — Кот приготовился к прыжку.

— Погоди их рвать, усатый, — услышал Вовка у себя за спиной насмешливый голос Кирилла. Он обернулся и увидел брата.

— Киррю-у-уша! — обрадовался кот. — Наконе-е-ец-то! Я уж думал, забы-ы-ыл ты друга!

— Ну что ты, усатый, как я могу тебя забыть? Ведь мы же с тобой друзья. Нас ведь столько всего связывает хорошего… ну, правда и плохого тоже, но это так, пустяки.

— Да-а-а, хоро-о-ошего-то, мяу, бо-о-ольше было. Поду-у-умаешь, тот смяу… ха-ха-ха-ха-Мяу! Смяушной слу-у-учай. Жа-а-аль, конечно, картину…

— Не бери в голову, усатый, я ту картину поправил: приклеил сзади кусок холста, загрунтовал и на том месте снова мышку нарисовал.

— Ну-у-у, тогда, можно счита-а-ать, мяу, что только хоро-о-ошее было… ты вискас принёс?

— Принёс, принёс, конечно, вот он, — Кирилл достал из появившегося откуда-то мешка целую кучу баночек с кошачьим кормом.

В кошачьих глазах вспыхнули хищные искорки, кот распушил хвост и, тряся усами, заорал:

— Дрру-у-уг! Я так и зна-а-ал! Мя-а-ау! Что ты настоя-а-ащий друг! — и жадно набросился на еду. Он каким-то чудом запихивал в пасть не раскупоренные банки с кормом, жевал их, а то, что оставалось от банки, выплёвывал в виде искромсанного смятого металла.

— Ну всё, Вова, — сказал Кирилл, — пора возвращаться. Усатому, к сожалению, не до нас. Пока всё не сожрёт, с ним не поговоришь, а сожрёт — спать завалится.

— А как же мы? — прохрипел Кощей. — Нам что теперь делать?

— Да пошли вы к лешему, — ответил Кирилл.

— Нет, нет, тока ня к Лешаму! — завопила Яга. — Я яму картычнай долг ня отдала, лучша к Горынычу!

— Да хоть к самой гиппотрахандрилле.

— Не-е-ет! Тока ня к не-е-ей! Не к хандри-и-иле! Лучша к Ле-е-ешаму!

— Давай, Вован, полезай первым, — сказал Кирилл, не обращая больше внимания на Ягу и Кощея.

— Куда лезть-то, — не понял Вовка.

— Куда, куда. Наверх, куда же ещё? Назад-то оглянись.

Вовка оглянулся и увидел знакомую верёвочную лестницу, спускающуюся из ниоткуда.

— А как же Блинов? — спросил он.

— Он нашел свое счастье, — усмехнулся Кирилл, — вон посмотри.

Гоблин сидел в ветвях дуба и пытался прожевать очередной запихнутый ему в рот фрукт. Он больше не пытался вырываться: понял, что не получится.

— Счастливой семейной жизни, Гоблин! — сквозь смех крикнул ему Кирилл, поднимаясь следом за Вовкой.

— Приятного аппетита, Гоблин! — злорадно добавил Вовка, увидев, как русалка запихивает Блинову в рот очередной фрукт. — Я ведь тебя предупреждал, Гоблин!

— Не сомневайтесь! — крикнула в ответ русалка. — Я из этого изверга человека сделаю, мне это не в первый раз! Уж на что Леший злодей был, так и его перевоспитала!..

…Выбрались на знакомый берег в парке «Швейцария». Время уже перевалило за полдень. Всё здесь было привычным: над рекой по-прежнему стоял туман; всё так же шумели листвой деревья; так же, как всегда, несла свои воды Ока, по которой плыл самый обычный теплоход.

— Ну и денёк сегодня выпал, — сказал Кирилл. — Вот уж не думал, что сегодня такие проблемы решать придётся. Я это всё планировал на завтра. Ну, с милиционером, с усатым переговорить. С усатым сегодня не вышло. Да и похищения я не ожидал. А ты следующий раз применяй, чему я тебя научил.

— Слушай, а что это с тем милиционером было, — спросил Вовка, — что ты с ним сделал?

— Да ничего я с ним не делал. Просто заставил его вспомнить детство, родителей и все то светлое, что у него тогда было. Если человек будет это помнить, то никогда не совершит ничего дурного.

— Так он не будет теперь помогать Луганскому?

— Увидим, но, скорее всего, не будет.

— А Луганский?

— А что Луганский?

— Ну, это… его нельзя так же перевоспитать?

— Я пробовал — не получилось. Понимаешь, некоторые люди становятся плохими чуть ли не с младенчества. У таких людей нет мечты, нет цели в жизни, нет ничего, кроме хватательного рефлекса. Первое слово, которые они произносят, это слово «дай», а не «мама». Не знаю, наверное, не всё так безнадёжно, но у меня ничего не вышло. Может быть, тюрьма его перевоспитает… хотя, что толку… сидеть-то ему там до конца жизни…

— Жаль. Слушай, а что это за зверь такой — грибохандрила, ну которого Яга так испугалась?

— А я знаю? Просто сказал, что на ум пришло. Только я сказал не грибохандрила, а гиппотрахандрилла — нет такого зверя, на самом деле.

— А чего же Яга так испугалась, если его нет?

— Так она же не знает, что его нет. Представила себе что-нибудь ужасное наподобие гиперпегона, вот и испугалась.

— А это что ещё за зверь?!

— Потом расскажу.

— Слушай, а кот правда твой друг?

— Котофей Иваныч? Конечно друг, ещё какой!

— А он что, и вправду мог Кощея и Ягу порвать?

— Он-то? Да запросто. Ты, думаешь, почему с ними Змея Горыныча не было?

— Не знаю.

— А потому и не было. Усатый пригрозил Горынычу две оставшиеся головы оторвать, если он ещё раз к нему сунется.

— Ничего-о-о себе котик! Вот бы и мне с ним подружиться…

— Так ты, считай, уже подружился. Ты не думай, это он с виду такой свирепый. На самом деле он отличный парень — душа человек! Ну ладно, давай в Кошелиху. Я Ваську и Юльку просил никому не рассказывали, что с вами произошло.