Татьяна Леванова - Ночные Птицы Рогонды

– Ладно, я понял. Я не прав. Но я, Птицы вас побери, понять не могу, что можно сделать! Ну перестану я тоже с ним общаться. Так ведь Анька и Оля все равно вам не поверят. И Карась Боцману предан.

– Поздно, мы уходим! – Кирилл попытался было увести Машу, но та вырвалась.

– Андрей, ты что-нибудь придумаешь. Проследишь за ним, подбросишь ему телефон… то есть ракушку, поговоришь с ним… Но не оставляй это дело так! А вдруг на месте Кирилла завтра окажется кто-то из девчонок?

– Да, об Оленьке своей подумай, – издевательски подхватил Кирилл, цепляясь за Машу.

Но та снова автоматически отодвинулась. Ей не хотелось обижать Кирилла, просто еще болели царапины и синяки, которые он наставил ей, когда в воздухе, во время полета на Птицах, схватил ее за руку, словно утопающий.

– Ладно, решили, – угрюмо согласился Андрей. – Давайте теперь по домам – отдыхать. А я что-нибудь придумаю. Кирилл, заряди аккумуляторы ракушки, я позвоню тебе после обеда. А с тобой, Маша, свяжусь через ракушку Кристины, ладно?

Парни все-таки довели до дома Машу, а потом уже разошлись в разные стороны. Кирилл поплелся в район рыбаков, а Андрей пошел в сторону роскошных особняков, розовевших далеко вверху. И оба, пройдя несколько шагов, остановились, чтобы посмотреть, как Маша войдет в дом.

Девочке казалось, она так устала, что ей даже спать не хочется. И всю жизнь способна простоять на пороге неподвижно или просидеть на скамейке возле дома. Однако, когда умная дверь, поздоровавшись, распахнулась и в лицо пахнуло теплом, знакомыми сладкими запахами кухни Кристины, Маша поняла, что готова улечься в одной из пустых коробок у порога. В прихожей она опустилась на табурет, чтобы расшнуровать ботинки, и вдруг задремала прямо так, сидя.

– Машенька, это ты? – раздался снизу слабый, обеспокоенный голос. – Ты вернулась, какое счастье! Где ты была? Ты здорова? Не голодна?

– Я в порядке, – промычала Маша, силясь разлепить ресницы. – Только не спала всю ночь.

Снизу послышался шелест – Кристина в длинном теплом халате поднималась по ступенькам. Если бы девочка открыла глаза, она бы очень удивилась, что молодая женщина идет согнувшись, держась за поясницу и припадая на левую ногу, а полы халата стелются за ней по ступенькам. Но Маша вовсю клевала носом, и пока Кристина поднялась к ней, успела увидеть катящиеся морские волны…

– Да ты на ногах не держишься! – Женщина подхватила девочку под мышки и повела вниз, а потом в свою комнату. – Осторожно, тут ступеньки. Ложись на кровать, тихонечко. Не волнуйся, я сниму с тебя ботинки и подотру пол. Где же ты была? Расскажешь потом? Главное, что с тобой все в порядке. А что за куртка на тебе? Она тебе мала…

– Это моя… Я потом объясню… Моя, правда, из дома, я просто выросла немного…

– Пока ты спишь, я перешью.

Кристина ненадолго вышла, а потом вернулась с сантиметром. Маша уже спала. Женщина измерила девочку, повертела в руках куртку, что-то прикидывая. Прежде чем уйти, подошла к Маше и потрогала ее лоб, желая удостовериться, что та не заболела. Сонная девочка накрыла ее руку своей рукой и пробурчала:

– Со мной все хорошо, мам, я не болею.

Затем повернулась на другой бок и заснула еще крепче.

Кристина замерла у ее изголовья, ошеломленная – ее впервые в жизни назвали мамой. Она не стала задаваться вопросом – показалось ли Маше спросонок, что она снова дома, или девочка всерьез назвала ее мамой, просто положила руку на живот, где спал ее сын, и представила себе, что почувствует, когда малыш впервые скажет «мама». Потом Кристина взяла Машину куртку, ботинки, жилет и вышла из комнаты. Она тоже не спала всю ночь, беспокоясь за Машу, и решила принять энергодуш, чтобы сначала перешить куртку, а уже потом лечь отдыхать. Пока Маша спала, в кабинете стрекотала швейная машинка, лязгали ножницы, звякали пластинки легкой драконьей стали…

Маша проснулась через шесть часов. Ей приснился Черный Час, открытые двери склада, куда с ящиками в руках заходили существа с рыбьими мордами. Среди них она заметила Карася, Боцмана, Аню и, хоть не любила их троих, ужасно за них испугалась. Сердце ее стучало, как сумасшедшее.

В спокойствии и тиши спальни Кристины, среди кружевных занавесок и наволочек, не было ничего опасного или страшного, но гнетущее чувство не проходило. Девочка подумала, что Андрей, может быть, уже звонил, вскочила с постели. Но вдруг у нее закружилась голова и задрожали колени. Она села обратно на постель. Хорошо было бы снова лечь и заснуть, но при одном только воспоминании о приснившемся кошмаре Маше еще больше захотелось на улицу – посмотреть на небо, солнце, обычных людей. Девочка поправила волосы, которые сосульками свешивались на лицо, и удивилась – они были грязными, в какой-то темно-зеленой пыли, в соли, в песке. И кожу лица тоже пощипывало от соли. Ну да, купание в море и приключения в пещере не прошли даром…

Маша отправилась в энергодуш. Она яростно намыливала волосы, и мутно-зеленая вода стекала по ее плечам. После душа ей стало намного лучше, хотя сильно щипало ссадины на плечах и руках, а в зеркале по-прежнему отражалось бледное лицо с кругами вокруг глаз. У Маши не было времени постирать свою одежду и высушить ее, она просто восстановила ее с помощью магии. Одежда стала чистой, словно ее только что постирали в машине, но все равно колготки выглядели мятыми, ворот водолазки был растянут, у юбки загибался краешек подола. Вспомнилось, что в Как-о-Думе, когда тетушка Душка восстанавливала ее одежду, блузка выглядела накрахмаленной, о складочки юбки можно было порезаться, а от белья пахло лавандой. «Видимо, одной магии недостаточно. Может быть, если бы я своими руками умела все делать, то и магия бы цветы вышивала на моей одежде», – с тоской подумала Маша, одеваясь.

– Кристина! – позвала девочка, выходя из ванной.

Но хозяйка не отвечала. Ее не было в детской, кухне, гостиной. А дверь кабинета оказалась заперта. На стук никто не отозвался.

– Кристина, Кристина, вы там? – упорно стучала в закрытую створку Маша.

И как только ей в голову пришла мысль, что молодой женщины, возможно, нет дома, внутри кабинета запиликала ракушка.

– Хорошо, Андрей, я передам, – ответила в ракушку Кристина. – Но надеюсь, Маша до темноты вернется домой.

Дверь отворилась, Кристина, свернув ракушку, повернулась к Маше.

– Почему вы заперлись?

– Где ты была ночью?

Два вопроса прозвучали одновременно.

– Я заперла дверь, потому что говорила с мужем. Когда сигнал нечеткий, я закрываю дверь, на ней специальное устройство, оно глушит помехи.

Маша обернулась на дверь – на створке было обыкновенное зеркало.

– Вы уверены, что говорили с мужем?

– Конечно. Я предупредила его, что не очень хорошо себя чувствую и могу лечь в больницу, а дом оставлю на тебя. Игореша пообещал, что приедет немного раньше, чем мы думали. Они уже поймали морского змея. Я поговорила с ним и, кажется, уснула сидя. Я тоже не спала всю ночь: лежать не могу и временами сильно болит поясница…