Александр Грэй-Биркин - Дракон острова Кенгуру

Капитан оглядел матросов своим командирским взглядом, и объявил для всего экипажа:

— Моряки! Мы остались одни, и без боевого сопровождения. Далее, будем плыть в Китай в одиночку.

Помощник капитана Филин добавил:

— Моряки! Приказ капитана — быть бдительными! Не расслабляться ни на минуту! Быть готовыми, отразить любую опасность!

Моряки выслушали своего капитана и его помощника, после чего получили распоряжения и приказы. Окончив, капитан дал приказ:

— По местам!

— По местам! — повторил приказ его помощник.

Моряки стали расходиться по своим местам, и все, вскоре, возобновили исполнение своих обязанностей.

И корабль "Дельфин" продолжал своё плаванье, твёрдо выдерживая запланированный курс. Все последующие дни, океан был, на редкость, спокоен, стояла солнечная погода, и дул тёплый попутный ветер.

Так прошла неделя, наступил очередной день, и ничего не предвещало беды и несчастий.

__

Вдруг, средь бела дня, через четверть часа после того, как пробила рында, просигналив экипажу полдень, тремя колокольными ударами, и когда солнце в небе стояло в зените, в стороне от левого борта, вдалеке на горизонте, показался корабль. Вскоре, за ним, ещё два.

Вперёдсмотрящий, с фок-марса, крикнул экипажу:

— Полундра! Чужие корабли!

Корабли приближались. Капитан выбежал на палубу, вытащил подзорную трубу, и начал осматривать, идущие вдогонку, парусники.

— Кто они? — недоумённо, спросил Клякса у Гвоздя.

— Не знаю. Может пираты, может наши, из каравана, может другие корабли. Подплывут ближе, увидим, — тревожно ответил Гвоздь.

Фикса подошёл к Кляксе, и сказал ему, полушёпотом:

— Скорее всего, пираты.

Клякса испугался, и схватился, правой рукой, за свой христианский медный крестик, висевший на его шее, на медной цепочке.

— А может, не пираты? — предположил Клякса, уставившись на Фиксу.

— Может, и не пираты. Скоро узнаем, — сказал Фикса, в ответ.

Наконец, капитан сложил подзорную трубу, и крикнул всему экипажу:

— Вижу пиратский флаг! У нас полные трюмы, и нам от них не уйти.

Капитан повернулся к своему помощнику и приказал:

— Раздать оружие!

Затем, капитан Твёрдая Рука оглядел палубу и моряков, что были вблизи него, и дал приказ всему экипажу:

— Приготовиться к бою!

Весь экипаж забегал по кораблю. Матросы стали готовить пушки, ружья, пистолеты, ядра, пули, порох. Все пришли в движение, исполняя приказ капитана.

— Матрос Клякса! — позвал, к себе, Кляксу, помощник капитана.

Клякса, мигом, подбежал к помощнику капитана Филину.

— Держи огонь! — сказал Филин, протягивая Кляксе зажжённый боевой фонарь, после чего приказал: — Обеспечь огнём все орудия верхней палубы. Затем — в распоряжение матроса Фиксы.

— Исполню мигом, — ответил Клякса, схватив боевой фонарь, и молнией понёсся исполнять приказание помощника капитана.

Клякса выполнил приказ, обойдя все пушки на верхней палубе, и снабдил их боевые фонари огнём, после чего, занял своё штатное место у орудия, установив возле себя горящий фонарь, как и приказал Филин. Он кинул взгляд на вражеские корабли, увидел на палубах, готовящихся к нападению пиратов, и громко крикнул Фиксе:

— Они, нас, догоняют!

— Но, мы идём на всех парусах, — громко объяснил Кляксе Фикса, готовя пушку к бою. — Наш корабль, полностью, загружен товаром, он слишком тяжёл, и мы,

быстрее, плыть не можем.

Такие аргументы Кляксу не, очень-то, обрадовали. Он захлопал глазами, и переспросил, хотя и сам хорошо осознавал ситуацию:

— Значит, будем давать бой?

— Придётся, Клякса, — ответил ему Фикса.

Три пиратских парусника — бригантина и два шлюпа — продолжали приближаться, и моряки "Дельфина" начали подавать к орудиям недостающее артиллеристское оснащение, дополнительные ядра и порох в картузах.

Клякса взял в руки, за деревянный черенок, фитильный пальник. Затем, он вытащил из фитильного бочонка один фитиль, и укрепил его, как полагается, на пальнике. Потом, Клякса потрогал пальцами железное остриё пальника, и вертикально воткнул его в палубу. В этот миг, он бросил взгляд на пиратский флагман — бригантину — которая значительно обгоняла два своих шлюпа, и отчётливо увидел на её мачте развевающийся пиратский флаг "весёлый роджер" — череп, над скрещенными кинжалами, белого цвета на чёрном полотнище. Кляксе, впервые за всё плаванье, стало очень страшно, и он, испуганно, спросил:

— Послушай, Фикса. Мы можем справиться с тремя боевыми кораблями?

— Скорее нет, — ответил матрос Фикса, открывая, в фальшборте, пушечный порт, как называлось на кораблях окошко для стрельбы. — Но мы будем надеяться на чудо.

— На чудо? — настороженно переспросил Клякса.

— На чудо, — кивнув головой, вздохнул, тяжело, Фикса.

За всю свою недолгую жизнь никаких чудес Клякса не помнил, и в них, почти, не верил. Он испугался ещё сильнее, и про себя подумал: "Эх, зря я не послушал отца с матерью. Был бы, лучше, землепашцем. Не надо было идти в моряки".

Пираты, тем временем, подплыли на расстояние пушечного выстрела. Капитан, разгадав вражеский замысел, и хорошо осведомлённый о тактике пиратов, крикнул на всю палубу:

— Они пойдут на абордаж!

Весёлый роджер зловеще улыбался всему экипажу "Дельфина". Капитан Твёрдая Рука, ещё раз, оглядел в трубу пиратский головной корабль, и громко крикнул помощнику и экипажу:

— Это пират Черная Борода! Исчадие ада!

— Чёрная Борода! Чёрная Борода! — пронеслось над палубой.

Клякса спросил у Фиксы:

— Что за Чёрная Борода?

— Главарь. Известный пират. Его имя и другое прозвище — Эдвард Тич, — ответил Фикса. — Слышал, что его настоящая фамилия Драммонд. А то, что его прозвище Тич — это, я думаю, от исковерканных английских слов, означающих "густая шевелюра". Его ещё зовут Брат Сатаны.

— Брат Сатаны? — испуганно переспросил Клякса.

— Да, брат самого Сатаны! — кивнул головой Фикса.

Клякса, вдруг, побледнел, и ему, вновь, стало не по себе. Он показал рукой на бородача, командовавшего и жестикулировавшего на носовой части головного пиратского корабля, и спросил дрожащим голосом:

— Это тот, что впереди?

— Он самый. Видишь, раскомандовался.

На носовой части головной пиратской бригантины стоял здоровенный пьяный бородач. Его борода, действительно, была чёрная и густая, и свисала до самого пояса. В его бороду, в разных местах, были вплетены четыре тлеющих запальных фитиля, которые Тич использовал при крайней необходимости, — для осуществления по?джига заряда пушки, или ядра-гранаты. Его голову покрывала чёрная треугольная шляпа, из краёв которой, также, торчали по два фитиля, слева и справа, установленные вниз и загнутые от головы по сторонам, и чуть к верху. Все фитили тлели и дымились, устрашая экипаж "Дельфина", и от бороды и треуголки Тича, в сторону по движению ветра, валил дым. Его усы и копна волос на его голове, представляли, с бородой, нечто единое целое, и, тоже, были чёрного, как смоль цвета. Крючковатый нос, широкий лоб, густые чёрные брови, и ярко белые, звериного типа зубы, наводили ужас на любого, кто на него посмотрит в лицо. Его глаза сверкали, блестели от ярости, бегали в разные стороны и, словно, горели огнём. Шея и уши Тича были скрыты бородой и шевелюрой, и казалось, что даже океан скован страхом от его облика. Ярко красный камзол, обыкновенные туфли на ногах, и панталоны и чулки, по европейской моде тех лет, начала XVIII века, указывали на его европейское происхождение. На поясе, слева, свисала сабля, справа — кинжал. На его животе, на специальной кожаной перевязи, свисали пять пистолетов — три справа и два слева. Ещё один пистолет Тич держал в левой руке. В правой руке Тич держал бутылку рома. Чёрная борода жестикулировал, раздавая команды направо и налево, размахивал своим любимым пистолетом, и периодически делал очередной глоток рома из бутылки. Время от времени, для наблюдения за "Дельфином", Тич использовал свою подзорную трубу, которая висела у него на поясе, в футляре. Пираты носились по кораблю, словно угорелые, выполняя его приказы.