Александр Грэй-Биркин - Дракон острова Кенгуру

Лишь, придворные Дракона хорошо знали дворец, и Хиллу, с первых минут, пришлось знакомиться с его апартаментами и коридорами. Хилла поразила отделка коридоров и их потолков, когда он проходил по коридорам дворца, и в которых он раньше никогда не был, увидев их впервые. Они были отделаны золотым узорчатым покрытием, выложены изумрудами и другими драгоценными камнями. Охранники быстро вели Хилла в темницу, где томилась принцесса Чжан, и он, по ходу, не переставал удивляться расточительству Дракона. Темница находилась в подвальной части дворца, и трое охранников освещали, факелами, путь Хиллу. Наконец, через пятнадцать минут, Хилл и шестеро охранников, вошли в темницу.

__

Принцесса предстала перед Драконом. Как он и велел, Хилл и охранники привели её в главный зал дворца. Бедняжка Чжан дрожала от страха. Дракон, с грохотом, подошёл ближе к центру зала, где стояла принцесса, и, для устрашения, изрыгнул к потолку три языка пламени, одновременно, из всех трёх своих пастей.

— Принцесса Чжан! — громовым-прегромовым голосом, обратился Дракон к принцессе, головой Завр.

Принцессе стало очень страшно, и она, ещё сильнее, задрожала от страха.

— Я принял решение! — рявкнул Дракон, головой Тавр. — Ты будешь моим новым статс-секретарём!

Дракон сделал ещё один шаг навстречу принцессе, и той стало совсем страшно. Дракон уставился на принцессу всеми тремя головами, и головой Кавр крикнул, приказным тоном:

— Будешь делать то, что я прикажу!

Дракон, слегка, приподнял крылья, и, головой Завр, устрашающе, начал разъяснять принцессе о её предстоящих обязанностях:

— Ты поможешь мне захватить Китай! Ты поможешь мне овладеть всеми богатствами Поднебесной — её казной и её лесами, горами, полями, реками, морями, её людьми, её мастерами, её воинами, её моряками.

— И, её бандитами и разбойниками, — добавила голова Кавр.

— Ха-ха-ха!!! — захохотали все три головы Дракона.

— Ха-ха-ха!!! — захохотал Хилл, а вместе с ним, все охранники, и все пятнадцать придворных, находившихся в зале.

Голова Тавр оглядела зал, и сказала, сквозь хохот:

— Бандиты и разбойники будут мне служить.

Голова Кавр добавила:

— После Китая, мы захватим Индию!

— И Африку! — выкрикнула голова Завр, после чего, все три головы, снова, захохотали:

— Ха-ха-ха!!!

— Ха-ха-ха!!! — вновь, захохотали, вслед за Драконом, Хилл, все охранники и придворные, находившиеся в зале.

Хохот стих, и Дракон начал объяснять принцессе Чжан, чем она будет заниматься на должности статс-секретаря Дракона.

— Нужно будет подкупить, всех-всех китайских чиновников, — хитро промычала голова Завр.

— И обязательно, тайно, чтоб император Китая ничего не знал, — сказала голова Кавр.

— Ты хорошо знаешь Китай, и тебе знаком весь китайский двор. Будешь делать то, что мы тебе прикажем, — разъяснила голова Тавр.

Принцесса подняла свои глаза вверх, и сказала Дракону, своим тоненьким голоском:

— Нет. Я никогда не буду твоим статс-секретарём.

Дракон, моментально, пришёл в бешенство, рассвирепел, и грубо спросил принцессу:

— Ты отдаёшь себе отчёт, что тебя ждёт, если ты откажешься?

Голова Завр, задавшая этот вопрос, стала злобно осматривать принцессу, с ног до головы. Головы Тавр и Кавр, также, не скрывали своего негодования, и злобно шипели, глядя на принцессу.

— Никогда, я не буду помогать тебе в твоих злобных делах, — ещё раз ответила принцесса Дракону.

Дракон, окончательно, разозлился. Все три головы завертелись, и голова Завр, злобно и громовым голосом, крикнула:

— Стража!

В зал, моментально, вбежало десять стражников, служителей Дракона. Стражники выстроились перед Драконом, и тот, всеми тремя головами, хором, приказал им:

— Приковать её цепями к скале, что на Змеиной горе!

Стражники, моментально, подбежали к принцессе, схватили её за руки, и поволокли её из зала, через выходную дверь, стараясь, изо всех сил, беспрекословно выполнить распоряжение Дракона.

— Чёртова девка! — крикнул ей, вслед, Дракон, головой Завр.

Как только, принцессу выволокли, Дракон начал ходить по центру зала, о чём-то раздумывая. Наконец, Дракон остановился, поглядел на Хилла, и проворчал, подняв вверх правое крыло, и, жестикулируя им:

— Эта чёртова девка ставит заслон на всех моих грандиозных планах.

Сказавшая это голова Завр, а вслед за ней и головы Тавр и Кавр, от злобы на принцессу, изменили свой окрас с зелёного на синий.

— Это — наглость, — заворчала голова Кавр. — Это — неслыханная наглость! Отказаться, служить мне! Мне, Великому Дракону!

— Какая наглость! — согласилась голова Тавр, с головой Кавр.

Дракон, вновь, начал ходить взад и вперёд, ища решение, а Хилл покорно ждал его распоряжений. Наконец, Дракон остановился, и, ничего не придумав, дал Хиллу указания:

— Ступай, Хилл, и сформируй для меня новое правительство. Да, побыстрей, поторопись!

— Будет исполнено, Ваше Трёхглавие! — ответил Хилл.

— И знай, — добавил Дракон головой Тавр, — ты должен, во что бы то ни стало, добиться от принцессы согласия, нам служить. Иначе, нам не овладеть ни Китаем, ни Индией, ни Африкой.

— Повинуюсь, Ваше Трёхглавие, — сказал Хилл, и направился к выходу.

Хилл, через дверь, вышел из зала, а Дракон, немного погодя, решил отправиться на отдых.

___

Юлия Иголочка прожила в доме Чен-цзы неделю. Чен-цзы, никак, не мог принять решение. Он очень хотел помочь любому, кто положил бы, конец преступлениям Дракона и его разбойников, но не мог решиться на то, чтобы оказать содействие женщине, и тем более, девятнадцатилетней девчонке. Лишь, указ императора остановил его дать немедленный отказ Юлии. Сама Юлия очень надеялась на помощь Чен-цзы, и возвращаться домой, без брата, она не хотела.

В доме Чен-цзы многое напоминало о предках хозяина, и предках его жены, на что Юлия обратила особое внимание.

Отдельное большое помещение, с двумя обращёнными на юг дверьми, пристроенное к востоку от дома, являлось семейным храмом предков, как было принято в Китае у состоятельных людей, в соответствии с их конфуцианской религией и китайскими традициями. Даже, в бедных китайских семьях, под домашний мини-храм предков, всегда выделялось место в основной комнате жилища, но в доме Чен-цзы культ предков был особенно силён.

В главной храмовой комнате, шикарно отделанной, находился алтарь — комод, на котором располагались поминальные таблички главных, самых значимых предков, а также, — курительницы, свечи, и всевозможная жертвенная утварь. Здесь же, хранились родословные свитки с именами всех предков до пятого колена, а также, портрет отца Чен-цзы, написанный, когда-то, знакомым художником. В комоде хранились, также, уцелевшие, значимые личные вещи предков, как память о них, а на изящно отделанных стенах комнаты были написаны, крупными китайскими иероглифами, надписи священного содержания. И сам домашний храм предков был самым священным местом для Чен-цзы и его жены, и перед алтарём совершались земные поклоны, и коленопреклонения, со строгим соблюдением всех необходимых ритуалов.