Дэвид Класс - Огненный шторм

Думай, Джек. Тебе осталось не больше минуты.

Думать я могу только о том, что меня вот-вот сожрут.

Панический визг в ушах.

Парализующая истерика.

Я с ней справляюсь. Пятьдесят секунд. ДУМАЙ!

Вот чего делать не надо. Не надо пытаться уплыть от них. Они гораздо быстрее, а ты посреди бухты.

Не стоит также прикидываться мертвым. Потому что волей-неволей пошевелишься, и их ампулы Лоренцини взвоют, что твой обеденный гонг.

Что остается? Да ничего.

Белые акулы предпочитают нападать снизу вверх. Значит, надо нырять.

Вожусь с бусами Эко. Снимать бусины некогда. Скусываю две, проглатываю. Чувствую, как они распадаются в животе. Ныряю солдатиком.

Две акулы мчатся ко мне сквозь красную мглу, будто отощавшие торпеды. Если на свете есть что-то страшнее пары акул-людоедов, которые мчатся прямо на тебя в кровавом тумане, то я этого даже представить себе не могу.

Пятнадцать секунд. Я уже под ними, так что они меняют траекторию. Окрестные рыбы расплываются кто куда. Их предупреждает шестое чувство. Приближаются маньяки-пожиратели. Тревога! Тревога! Очистить территорию!

Стаи скумбрии рассредоточиваются. Угри эвакуируются. Морские окуни отступают.

Помогите! Некому больше мне помочь. А было бы кому — все равно я не умею разговаривать с животными.

Но если мне никто не поможет, мне конец!

Надо же когда-то начинать!

Собираю всю свою психическую энергию. Все, чему меня учили Джиско и Эко. Если я действительно чей-то там маяк надежды, значит, умею это делать. К тому же я загнан в угол, а это мне только на руку. Ощущаю прилив чистой первобытной силы — как будто сам снова стал диким зверем.

Втягиваю в себя эту силу. Прогибаюсь под нее. Выбрасываю обратно — циркуляр об отчаянии по всем наличным каналам: «ПОМОГИИИИТЕ! SOS с маяка надежды! Меня сейчас съедят акулы! Я ваша последняя надежда! Последняя надежда океана! Я должен спасти вас всех, но для этого надо спасти меня! СРОЧНО! ПОМОГИИИИТЕ!»

Все впустую. С тем же успехом можно было бы молиться Повелителю всех собак.

Акулы уже, наверное, футах в тридцати.

Что бы сделал Джиско на моем месте? Какой путь к спасению открылся бы этому гению трусости?

И думать нечего. Джиско бы спрятался. Забился в какую-нибудь дыру.

Но никаких дыр тут нет. Это океан. Сверху вода. Снизу дно.

А на дне… На дне — лавовые пещеры!

Белые акулы меньше чем в двадцати футах. Пасти разинуты. Ряды зубов так и сверкают.

Ныряю на дно. Вот пещера. Нет, не то чтобы пещера, скорее небольшой грот под выступом.

Попадаю туда за долю секунды до того, как эти адские машины догоняют меня. Протискиваюсь внутрь. Надеюсь, угрей тут нет.

Акулы кружат над гротом. Они меня видят. Чуют. Не сомневаюсь, что ампулы Лоренцини у них улавливают мои корчи. Но добраться до меня эти твари не могут.

Одна пытается сунуть нос в мой грот. Фигушки-фиг. Нос слишком большой, а грот слишком маленький.

Другая примеривается отгрызть выступ. Ой.

Если они снесут потолок, то вплывут в грот и слопают меня, как конфетку.

Слышу, как их зубы с хрустом грызут лаву и камень. Выступ трескается и крошится. Еще пять секунд — и они расковыряют мою нору. Пять, четыре, три, два, один…

БАМ! Акула-людоед отлетает в сторону от внезапного удара.

Прекрасный стройный дельфин! Людоед раздраженно пялится на него.

БАМ! БАМ! Еще два дельфина бьют вторую акулу.

Акулы отвлекаются от меня.

Высовываю голову из грота. Вижу зияющий в двадцати футах от меня вход в глубокую лавовую пещеру. Если я попытаюсь проплыть такое расстояние, акулы меня схватят.

Акулы приняли бой. Бросаются на дельфинов, как молнии. Местные хулиганы. Гроза соседнего двора. Восстанавливают пошатнувшийся авторитет.

Дельфины отброшены превосходящими силами противника. Не та весовая категория. Акулы-людоеды слишком крупны, слишком сильны, слишком злобны.

Спасибо, ребята. Вы сделали что могли. Вы очень храбрые. Постараюсь держаться не хуже, когда до меня доберутся…

Что, собственно, сейчас и произойдет… Они отгрызают последний кусок выступа… смотрят на меня…

НА ВСЕ ОКЕАНСКОЕ ДНО ПАДАЕТ ГРОМАДНАЯ ТЕНЬ! Кашалот! Выныривает из ниоткуда и вцепляется в бок одной из белых акул!

Акулы не уплывают. Даже не отступают. Бросаются на Моби. Полномасштабное морское сражение. Акулы, дельфины и киты. Зубы, плавники и хвосты.

Фермопилы в сорока футах под водой.

Я решаюсь сделать перебежку. Вылезаю из грота. Плыву, бегу, ползу к пещере по дну — как только могу.

Осталось двадцать метров открытого пространства. Пятнадцать.

Белая акула меня замечает. Выруливает в мою сторону. Это гонка. Я двигаюсь ужасно медленно. Акула меня схватит.

Вход в пещеру зияет прямо передо мной.

Делаю последний рывок и устремляюсь туда.

Сил не хватило. Акула меня догоняет. Откусывает мне голову.

Я ранен. Умираю. Умер. Да, я умер. Смерть черная как сажа. Чернота чернее черного.

И еще здесь холодно. И мучительно больно.

Минуточку! Как может быть больно, если я уже мертв? Искры из глаз и муть в голове — это потому, что я со всего маху стукнулся лбом о потолок пещеры, когда туда вплывал!

Акула меня не поймала! У меня все получилось! Это не смерть! Эта ледяная чернота — подводная лавовая пещера!

Чернота чернее черного. Удушающий мрак. Как внутри куска угля.

И страшный холод. Такое ощущение, будто за мной захлопнули дверь морозилки. Свет погас. Система охлаждения поставлена на максимум. Так что — сиди тихо.

Мне нужен свет, а то я с ума сойду! Часы! Телепатически их включаю. Они освещают пещеру. И согревают меня.

Туннель вьется к самому центру земли. Словно окольный путь в преисподнюю. Я медлю.

Всю жизнь боялся пещер. А эта — особенно жуткая. Что может быть в пещере, вход в которую — на океанском дне? С другой стороны, можно подумать, у меня есть выбор…

Возвращаться откуда пришел? Не вижу большого смысла. Там поджидают акулы-людоеды.

Так что я плыву вперед — глубоко в подводную пещеру.

Туннель круто уходит вниз. Плыву по пересекающимся коридорам. Сквозь некоторые протискиваюсь с трудом. Холодные безжизненные вулканические скалы. Острые края.

Куда я плыву? Не знаю. Я безнадежно заблудился. Но Пламенник совсем близко. Зовет меня. Манит.

Пользуюсь им как компасом. Каждый раз, когда нужно выбирать куда плыть, я направляюсь к загадочному биению, которое словно бы выстукивает мое имя: «Сюда, Джек. Сюда, Джек!»

Может, мне действительно на роду написано его найти. А потом? Пойму ли я, что с ним делать? Разве можно в одиночку отстоять весь Мировой океан?

Если бы кто-нибудь нашел меч короля Артура, смог бы он предотвратить наступление Темного Средневековья? Неужели, если бы нашли Святой Грааль, начался бы золотой век? Или все эти загадки истории — просто погоня за ничем, воплощающая отчаянную надежду человечества на то, что вот стоит устремиться к чему-нибудь недостижимому изо всей силы, и немедленно грядет помощь свыше?