Андреа Робинсон - Королева вампиров

— Софи, что произошло? — спрашивает Джеймс.

Усаживаясь на кровать рядом с Невиллом, я пытаюсь подобрать слова, чтобы мой рассказ не казался полным бредом, но потом понимаю, что таких слов просто не существует. Так что я спокойно излагаю факты, рассказывая о новых безумствах Влада. Реакция моих слушателей вполне предсказуема.

— Ха-ха, — скучным голосом говорит Джеймс. — Ну, а если серьезно?

— Я серьезно, — отвечаю я. — Он ворвался ко мне домой сегодня утром, чтобы сделать это двусмысленное предложение.

— Но почему...

— Он думает, что тогда он станет Мерво, — отвечаю я и затем смотрю на Невилла, который вдруг хватается за голову.

— Это так?

— Если бы ты была тем, за кого он тебя принимает, то, думаю, да, — отвечает Невилл. — Ох, не нужно мне было поддерживать Влада в его заблуждениях.

Я думаю о том, что это вполне можно назвать самым ужасным провалом этого года, когда Джеймс откашливается.

— М-м-м... а ты ему отказала? — спрашивает он.

Я бросаю на него убийственный взгляд, чтобы прекратить все убийственные взгляды, которые бросает на меня он.

— Да, Джеймс, я ему отказала, но по какой-то загадочной причине он не удовлетворился моим «Мне очень приятно, но нет, спасибо». В конце концов я уговорила его дать мне неделю на раздумья, но никому неизвестно, будет ли он соблюдать наш договор. — Я поворачиваюсь к Невиллу. — А что именно происходит на свадьбах вампиров?

— Ничего необычного. Вы обмениваетесь кровью перед лицом свидетелей, которые дают показания в суде, что все было сделано по правилам.

Действительно, ничего необычного.

— Но он не может жениться на тебе, если ты не вампир, — добавляет Невилл. — Браки между людьми и вампирами запрещены.

Это немного меня обнадеживает.

— Виолетта говорила, что вы не можете сделать кого-то вампиром без его согласия.

— Ха! Никто не может проследить за этим. Возьмем меня, к примеру. В тот день я великолепно сыграл Оберона в замечательном спектакле и чувствовал себя очень великодушным, так что я позволил поклоннице, которая сидела в переднем ряду на последних десяти спектаклях, пройти со мной за кулисы, чтобы поболтать и взять автограф. И что же она сделала? Эта сумасшедшая дама укусила меня. Следующее, что я помню, — это то, как я лежу и смотрю на нее снизу вверх, а она говорит, что подарила мне особенный подарок и теперь я являюсь чем-то, что называется Вандевельд, и она проследит за тем, чтобы меня приняли в члены «Данай», потому что у нее большие связи и...

Он замолкает, увидев мое лицо, от которого отлила вся краска после того, как он отнял у меня мою последнюю надежду на спасение. Он изо всех сил старается изобразить на лице нечто обнадеживающее:

— Но нет, он вряд ли так поступит. Думаю, он побоится вызвать недовольство данаев. Они любят, когда правила соблюдаются, даже если сами им не следуют, — говорит он и затем, оживляясь, добавляет: — В самом худшем случае он сделает тебя вампиром, но жениться на тебе без твоего согласия он все-таки не сможет. Принудительные браки считают незаконными в вампирском обществе в течение по меньшей мере трех десятилетий.

— Ты имеешь в виду столетий, — поправляет Джеймс.

— Нет, десятилетий, — жизнерадостно возражает Невилл и поднимает вверх большой палец, чтобы меня подбодрить.

Я могу добавить еще один пункт к моему списку Причин, По Которым Я Не Хочу Стать Вампиром. Головокружительный восторг оттого, что все живы, начинает пропадать, постепенно сменяясь тихой паникой. Неделя — это совсем немного. Мне нужен план. Мне нужен план и большая лазерная пушка, чтобы отгонять всех вампиров, которые хотят на мне жениться.

— Мы защитим тебя, — твердо говорит Джеймс, и хотя надо признать, что от этого заявления мое сердце плавится, как шоколадное печенье в микроволновке, я понимаю, что убежище в доме вампиров — не лучший вариант.

— Нас пятеро, а их трое, включая Эшли и Девона, — говорю я. — Должен же быть какой-то способ навсегда прогнать его из нашей жизни.

Сначала никто ничего не отвечает, и я с удивлением думаю: неужели только мне кажется, что Влад уже исчерпал гостеприимство этой планеты.

— Прежде чем начать строить какие-то планы, — говорит Невилл, — нам надо разобраться с...

Его прерывает звонок в дверь, и в комнате повисает тишина; пожалуй, глупо предполагать, что кто-то из нас заказал пиццу. Невилл, только что сидевший рядом со мной, в мгновение ока оказывается у маленького окна. Он осторожно выглядывает наружу.

— Мне не видно отсюда, — говорит он, — но вряд ли он бы стал звонить в звонок, перед тем как прийти и убить нас.

Я собираюсь сказать, что я бы не была так в этом уверена, но по лестнице уже раздаются шаги. Джеймс и Невилл становятся по обе стороны от двери, бдительные и готовые к нападению. Раздается тихий стук в дверь.

— Вы здесь? — щебечет Виолетта. — Там на крыльце женщина с какой-то большой емкостью. Она спрашивает, здесь ли Софи и нельзя ли ей также поговорить с Джеймсом.

Джеймс вопросительно смотрит на меня.

— М-м-м... да. Марси знает, что ты живешь здесь, — говорю я и предупреждающе поднимаю руку, когда вижу его слегка возмущенный вид. — Прости, но я некоторым образом думала, что. в первую очередь мы сейчас должны беспокоиться о Владе.

Не успевает он ответить, как Виолетта снова стучит в дверь.

— Эй? Я сказала ей, что вернусь с решением о том, допущена она или нет.

Я уверена, что она хорошо справилась с этой ролью.

— Думаю, у нас больше шансов выгнать Влада из города, чем заставить Марси уйти с крыльца, — говорю я им.

— Ладно, — отвечает Джеймс. — Мы спустимся через секунду.

Когда мы открываем дверь, Марси старательно сметает ногой опавшие листья с крыльца, держа в руках большой противень, затянутый фольгой, — видимо, ее знаменитые запеченные макароны. Увидев нас, она ставит противень на перила и обнимает Джеймса, бормоча, что она, конечно, знает, что он подросток, но все равно не может его не обнять.

— Я очень сожалею о том, что случилось с твоими родителями, — говорит она и отстраняется. — У тебя все в порядке? Тебе нужно что-нибудь? Софи должна была сказать мне, что ты вернулся.

— У меня все хорошо, — немного ошарашено отвечает Джеймс. — Спасибо вам за пирог. И за открытку.

— О, ты всегда был таким вежливым, — говорит она и затем впервые смотрит на меня. — Не то что некоторые знакомые мне дети.

Так вот ее способ мщения: засмущать меня до смерти. Я не могу придумать достойного оправдания тому, что не рассказала ей про Джеймса, поэтому прикидываюсь глупым подростком.

— Прости, — бормочу я. — Я забыла.

Марси, не удостоив меня ответом, поднимает

противень с макаронами.

— Можно отнести это на кухню? — спрашивает она Джеймса, пытаясь заглянуть ему за спину.