Дэвид Фарланд - Волшебник Подземного города

«Почему? — думала она. — Неужели этот горностай настолько могущественнее меня? Или он просто опытнее и больше тренировался? Может быть, он знает что-то такое, чего не знаю я, — например, как противостоять чарам другого волшебника?»

Последнее больше всего походило на правду.

Янтарка знала, что силы у нее предостаточно. С самого рождения ей твердили, что она — Золотая, Тринадцатая Мышь, которой предназначено спасти весь мышиный род, привести мышей к свободе. Ее появление на свет было предречено тысячу лет назад. И у нее есть предназначение, которое она должна выполнить.

И по той простой причине, что она пришла в этот мир с какой-то определенной целью, Янтарка до сих пор искренне полагала, что ничто в этом самом мире не способно ее остановить.

«Какая же я идиотка, — подумала она. — Говорила мне леди Чернопруд…»

Она воздела лапки кверху и принялась поспешно ткать заклинание, которое бы скрепило вместе землю и камни.

У нее на глазах земля плавилась, делалась черной, как смола, обволакивала камни, ставшие вмиг похожими на стекло, которое тоже, в свою очередь, таяло, размягчалось, и отдельные его островки текли навстречу друг другу.

«Пусть попробуют обрушить это», — довольная собой, подумала она.

И тут в пещеру, словно невидимая рука, ворвалась другая сила. С невероятной мощью обрушилась она на потолок; Янтарка безмолвно закричала и снова вскинула лапки, сосредоточивая всю свою мощь, собирая ее, чтобы не дать потолку обрушиться внутрь.

Земля рыдала и корчилась; пыль вихрилась вокруг Янтарки, снова вступившей в магическую схватку с горностаем.

— На помощь! — в отчаянии закричала она…

В струе холодного воздуха, текшей из щели, чувствовался чеснок: горностаи были близко.

Янтарка из последних сил удерживала крышу.

Терн валялся на земле, задыхаясь и мучительно кашляя. Бушмейстер, уронив лапы, глядел на потолок и дрожал от страха.

Драться оставалось только ему.

Бен схватил копье и метнулся в щель, протиснувшись в трещину в камне. Впереди смутно мелькнул свет, навстречу пахнуло холодным воздухом, и через мгновение кругом яростно завихрился снег.

Горностаи расположились у входа в нору. Самый крупный из них, явно предводитель, вперил немигающий взгляд внутрь, в темноту, глаза его сверкали, а левая передняя лапа была сжата в кулак.

Остальные двое стояли чуть позади и внимательно следили за ним.

Когда Бен выскочил из тоннеля, времени реагировать у них особо не было.

«Три горностая, — успел прикинуть Бен. — Всех трех мне не победить, но одного я могу и достать».

Он поскакал к нападавшим, и тут главный из них заметил опасность. Глаза его от удивления стали очень большими .

Один из его ассистентов прянул к Бену, распахнув алую пасть и оскалив страшные острые клыки.

Но Бен был мышью-прыгуном, с которыми эта деревенщина вряд ли сталкивалась. Он оттолкнулся от земли и одним прыжком перелетел через голову горностая. Еще в воздухе он издал воинственный вопль и нацелил копье прямо в сердце того, кто пытался сейчас похоронить Янтарку под тоннами камней и земли.

Всем своим весом он дослал копье вперед и поразил противника — и вогнал свое оружие глубоко ему в грудь, так что обоих силой удара отбросило назад, и они покатились по снегу, едва не обнявшись, словно близкие друзья.

Бен услыхал крики, полные ярости и боли. Двое других обернулись и с быстротой молнии кинулись к нему. Словно дюжина ножей воткнулась ему в бедро.

Тут раздался отчаянный писк, и в битву с воплем: «Полевки, вперед!» — вступил Бушмейстер.

Взмыв в воздух, он всем своим весом приземлился на горностая, укусившего Бена, и вонзил копье ему в ухо. Горностай завизжал от боли и, извиваясь, отпрыгнул прочь.

Бен поднялся на ноги и замахнулся копьем, но двум оставшимся противникам, судя по всему, было уже хватит. Колдун, которому они служили, погиб, а две бешеные мыши с копьями были готовы переключиться на новую цель. С криками ужаса горностаи кинулись наутек, складываясь пополам на каждом прыжке, словно огромные, толстые, мохнатые гусеницы.

Бен оглушенно сел в снег. Его задняя лапка горела и страшно болела. Никогда еще у него не было такой ужасной раны.

Но еще ужаснее была кровь у него на копье. Горностай-колдун лежал на снегу, хрипя и хватая пастью воздух, и глаза его заволакивало туманом.

На его белой груди расплылось алое пятно крови — там, куда вошло копье; часть ее попала и на Бена.

Лапой колдун зажимал рану, словно надеясь остановить утекающую жизнь.

Бен никогда еще никого не убивал. О'кей, мух он бил и пару раз наступал на паука, но чтобы большое животное…

А горностай был действительно огромным — раза в четыре длиннее Бена и раз в пять тяжелее. Бен чувствовал себя так, словно только что завалил великана.

В некотором роде это так и было: горностай-то был колдуном, и весьма могущественным.

Даже сейчас Бен опасался, что он может волшебным образом исцелиться, восстать и напасть снова. Или наколдовать какое-нибудь последнее заклятие, после которого от Бена мокрое место останется.

Бен попятился.

В воздухе все еще чувствовалась магия — невидимая, могучая, тяжелая рука, готовая ударить, смять, раздавить.

Бушмейстер, судя по всему, тоже это почувствовал. Он тревожно посмотрел вверх, потом рысцой подбежал к умирающему волшебнику и вонзил в него собственное копье — почти на всю длину!

— Аааааааааааа!! — раздался крик из недр норы.

— Янтарка? — крикнул в ответ Бен.

Янтарка ощутила смерть колдуна: давившая на нее рука разжалась, исчезла. И в тот же момент на нее обрушилась другая сила, куда более жестокая и яростная, чем хватка горностая.

Грохот раздался у нее за спиной. Камни и земля расступились, оседая и трескаясь, и Янтарка едва успела подхватить копье и отпрыгнуть: из гигантского пролома вывивался невероятный пурпурный червь.

Ничего подобного она доселе не видала. Шкура его была испещрена вздувшимися венами. Он был громаднее самого большого питона в зоомагазине и, казалось, так и пульсировал злостью.

О, она узнала его сразу. Перед ней был сам волшебник Подземного города!

Расшвыряв боками камни и грязь, червь вполз в пещеру и тут же принялся петь:

«Только не давай ему раскрыть рот…» — проскрипел у Янтарки в голове голосок леди Чернопруд.

— А ну заткнись! — яростно приказала она червю.

Она кинула в него заклинанием раньше, чем тот успел спеть первую строчку. Янтарка выбросила вперед лапку, и вдруг звук оборвался, и гигант растерянно задергался на полу.

У него исчез рот!

Словно ослепленный, он замотал головой из стороны в сторону, врезаясь в стены и поднимая тучи пыли.