Жюль Верн - Том 3

В четверть двенадцатого капитан Тюркот причалил к «Дриму» и поднялся на его палубу.

— Итак, капитан, есть новости? — спросил Годфри, пожимая ему руку.

— Здравствуйте, мистер Годфри! Добрый день!

— Буруны действительно представляют опасность?

— Одна видимость! — ответил капитан. — Мы не обнаружили никаких рифов. Наши люди ошиблись. По правде говоря, я-то не очень им поверил.

— Значит, нас больше ничто не задержит? — спросил Годфри.

— Да, мы пойдем нужным курсом. Но прежде я должен опре­делить координаты.

— Шлюпку можно поднять на борт? — спросил помощник.

— Рано, — ответил капитан, — она еще может понадобиться. Возьмите ее на буксир.

Матросы тут же исполнили приказание капитана.

Спустя сорок пять минут капитан Тюркот с помощью секстан­та измерил высоту солнца и определил курс. Покончив с этим делом и бросив последний взгляд на горизонт, он подозвал к себе помощника и увел в свою каюту, где они довольно долго совеща­лись.

Погода стояла прекрасная. «Дрим» мог идти своим ходом, не поднимая парусов. К тому же ветер утих настолько, что даже при усиленной работе винта паруса не наполнились бы, и потому их пришлось убрать.

Годфри блаженствовал. Плавание по спокойному морю, под безоблачным голубым небом вселяло в него бодрость, укрепило душу и тело! Но ничто не могло развеселить бедного Тартелетта. Хотя море и не внушало ему больше опасений, учитель танцев потерял всякую способность реагировать на что-либо. Он заставил себя пообедать, не чувствуя вкуса пищи и без всякого аппетита. Годфри хотел снять с него спасательный пояс, сдавивший грудь, но Тартелетт решительно воспротивился. Разве не могло это сооружение из дерева и железа, именуемое кораблем, в любую минуту дать трещину?

Наступил вечер. Туман надвинулся густой пеленой, повиснув над морем. По всем признакам, ночь будет непроглядной. Хоро­шо, что хоть рифов не оказалось поблизости! Капитан Тюркот сверил их расположение по карте. Впрочем, случайные столкнове­ния всегда возможны, особенно вот в такие туманные ночи.

После захода солнца на судне зажгли все фонари: белый — высоко на фок-мачте, и два на вантах, справа — зеленый, слева — красный.

Если бы столкновение и произошло, то, во всяком случае, не по вине экипажа, что, впрочем, довольно слабое утешение. Пото­нуть, даже при соблюдении всех морских правил, — все равно потонуть. Не стоит труда догадаться, кому из пассажиров «Дрима» приходили в голову подобные мысли. Этот достойный джентль­мен, катаясь от борта к борту и от носа к корме, добрался все-таки до своей каюты, а Годфри тем временем прошел в свою. Учитель танцев по-прежнему не расстался с сомнением, а молодой чело­век — с надеждой спокойно провести ночь, ибо «Дрим» тихо покачивался на длинной волне.

Капитан Тюркот, передав вахту помощнику, тоже отправился к себе, надеясь немного передохнуть. Все было в порядке. Ко­рабль твердо держал курс даже в тумане, оставлявшем, впрочем, некоторую видимость. Было похоже на то, что туман не будет сгущаться. Никакая опасность больше не угрожала судну.

Через двадцать минут Годфри крепко спал, а мучимый бессон­ницей Тартелетт, не снявший одежды и спасательного пояса, протяжно вздыхал, ворочаясь на койке.

Около часа ночи Годфри проснулся от громкого крика.

Вскочив на ноги, молодой человек впопыхах оделся и натянул сапоги. Еще не успев выбежать из каюты, он услышал вопли на палубе: «Мы тонем! Мы тонем!» Годфри бросился наверх. На полуюте он наткнулся на какой-то мягкий неподвижный предмет, в котором с трудом распознал Тартелетта.

Весь экипаж был на палубе. Матросы быстро выполняли при­казания капитана и помощника.

— Столкновение? — спросил Годфри.

— Не знаю... Ничего пока не знаю.. Такой проклятый туман, — отвечал помощник. — Ясно только, что мы тонем...

— Тонем? — переспросил Годфри.

И действительно, «Дрим», возможно наткнувшись на риф, медленно и неотвратимо погружался в пучину моря. Вода дошла до палубы и, без сомнения, уже залила топку и погасила огонь.

— Бросайтесь в море, мистер Годфри! — вскричал капитан. — Нельзя терять ни минуты! Корабль идет ко дну! Если вы будете медлить, вас затянет в водоворот!

— А мой учитель?

— Я позабочусь о нем. Здесь всего около полукабельтова [85] Кабельтов - морская мера длины - около 200 метров. до берега.

— А вы, капитан?

— Мой долг — покинуть корабль последним, и я остаюсь! — твердо сказал капитан. — Быстрее! Быстрее! Дорога каждая се­кунда!

Годфри колебался, но вода уже начала заливать палубу.

Капитан Тюркот знал, что Годфри плавает, как рыба, он схватил его за плечи и толкнул за борт. И как раз вовремя! Если бы не густая темнота, то можно было бы увидеть, как возле «Дрима» разверзлась водяная бездна.

Благодаря штилю Годфри удалось быстро отплыть от водяной воронки, которая втянула бы его, подобно Мальштрему [86] Мальштрем - водоворот около берегов Норвегии. .

Все произошло за какую-нибудь минуту. Под крики отчаяния один за другим погасли корабельные фонари. Сомневаться не приходилось: «Дрим» пошел ко дну...

Вскоре Годфри добрался до высокой скалы, где и нашел укры­тие от волн.

В кромешной тьме напрасно он звал на помощь. Не услышав ничего в ответ, не зная, где он находится — на уединенной скале или на вершине какого-нибудь рифа, быть может единственный, уцелевший в кораблекрушении, молодой человек решил дожи­даться наступления дня.

Глава VIII, в которой Годфри предается печальным размышлени­ям относительно мании путешествий

Кто знает, сколько часов еще пройдет в ожидании, прежде чем на горизонте появится солнце. В подобных обстоятельствах часы кажутся вечностью.

Для начала — слишком суровое испытание. Но ведь Годфри пустился в море не ради удовольствия! Отправляясь в путеше­ствие, он прекрасно сознавал, что счастливая, безмятежная жизнь остается позади, а дальше придется преодолевать всевозможные трудности, которые встретятся на пути. Но что бы ни случилось, путешественник не должен терять мужества!

Пока что Годфри чувствовал себя в полной безопасности на скале, омываемой морским прибоем. А если начнется прилив?.. «Нет, — рассудил Годфри, — кораблекрушение произошло во время новолуния, когда вода достигает высшего уровня. Значит, волны меня не достанут...»

А что за скала подарена ему судьбой? Была ли она единствен­ной, поднимавшейся из моря скалистой вершиной, или возвыша­лась над цепью рифов? Что за берег разглядел капитан Тюркот во тьме? Какому он принадлежит материку? Очевидно, во время бури, не утихавшей несколько дней, «Дрим» сбился со своего пути, а найти прежний курс не удалось. Безусловно, так оно и случилось, иначе капитан Тюркот не стал бы утверждать, что на его карте здесь не обозначено рифов. И ведь говорил он это не далее, как два-три часа назад. Кроме того, капитан сам ездил на разведку, чтобы проверить утверждение вахтенных, которые буд­то бы заметили на востоке белые буруны...