Георгий Почепцов - Сказки

Через десять минут новый замок был готов. Старичок радостно улыбался. Они сидели на лавочке втроем и с нетерпением ждали новой тучи. Наконец она появилась. И не одна. Целое полчище туч окружило замок.

— Давайте туда, — предложил Дин.

— А не боитесь? — с сомнением посмотрел на него старичок.

Они вдвоем легко взлетели вверх, но вскоре вернулись и, подхватив за руки Володю, понеслись к замку все вместе.

Старичок стал бродить по залам, придирчиво проверяя крепость стен. Дин из окон посматривал на тучи.

Наконец они набежали на замок и ударили в него, как волны.

Замок задрожал, загудел, но выстоял.

— Прекрасно! — радовался старичок. — Наконец я построил что-то вечное. Эдак он и до настоящей весны простоит. Как вы думаете? — уважительно спросил он у Дина.

— Конечно, — уверил его Дин.

От непрерывных ударов туч замок сдвинулся с места и поплыл. Внизу замелькали бульвары и улицы. Дин смеялся от души. А Володя со страхом смотрел, как внизу проплывает его родной город.

И вдруг на одной из улиц Володя заметил знакомые косички.

— Эгей! — не выдержал он. — Ковнацкая, ау!

И тут же спрятался за стенку. Ковнацкая моментально взглянула на небо, но не успела разглядеть мелькнувшее между туч лицо. Однако голос, чей же это голос? И внезапно она вспомнила. Сложив ладошки рупором, Ковнацкая грозно закричала в небеса:

— Володя! Не прячься! Я тебя видела. Немедленно вниз!

Тут уж не выдержал Дин и, высунувшись из другого окна, показал Ковнацкой язык. Ковнацкая оторопело смотрела, как он проплывал среди туч, и терла глаза. Потом она решительно топнула ногой и закричала:

— Все равно я не верю! Этого не может быть! Вы меня не разыграете!

И от ее громкого крика замок задрожал и посыпался на землю. С неба посыпались тучи снега.

Володя, Дин и старичок-строитель торчали в сугробах, а Ковнацкая бегала вокруг них, приговаривая:

— Ага! Я всем расскажу! Разве школьникам можно на тучи забираться!?

Дин ругал Володю и себя заодно:

— Не надо было ее звать, а мне язык показывать. Летели бы сейчас и горя не знали.

Старичок выбрался из сугроба, стряхнул с пальто снежную пыль и грустно сказал:

— Стоит одному кому-то засомневаться в моем искусстве, не поверить в воздушный замок, как у меня сразу все рушится. Такое это тонкое дело строительство воздушных замков. Как мечта.

— А вы кто такой? — удивилась Ковнацкая, заметив старичка.

— Заслуженный строитель. На пенсии, — широко улыбаясь, протянул ей руку старичок.

Но Ковнацкая посмотрела на него с опаской:

— А вы что — тоже оттуда?

Старичок посмотрел на небо и вздохнул:

— Нет, я местный.

Он ушел, и за ним долго еще вились снежинки. Ребята нашли в сугробе Володин портфель и тоже ушли.

Одна Ковнацкая долго еще стояла на этом месте и прикидывала: если они все же летели, то почему не разбились, когда упали?

А снег падал, падал, падал… Видно, где-то наверху рушились новые воздушные замки. Но пока на земле не перевелись еще строители воздушных замков, не стоит об этом горевать…

После этого случая Ковнацкая долго приглядывалась к Володе, шушукалась с девочками. Володя заметил, что в классе то одна, то другая украдкой его рассматривают. Вот повернулась в его сторону Сидоркина. Вот просит резинку Майорова, внимательно изучая Володю. Как они надоели, эти девчонки, вечно что-то придумают!

На перемене Витек отозвал Володю в сторонку:

— Ты знаешь, Ковнацкая всем говорит, что ты — это не ты…

— Как? А кто же?

— Он. Тот. Твой двоюродный брат.

— Троюродный, — поправил его Володя.

— Ну, троюродный. Вроде он вместо тебя в школу ходит и оценки за тебя получает. Академику, мол, это легко…

Володя побежал к Ковнацкой:

— Ты что это слухи всякие распускаешь?

— Какие-такие слухи? — воинственно затрясла косичками Ковнацкая.

— Что я — это вовсе не я, а академик.

Ковнацкая изучающе на него уставилась. Володя демонстративно повернулся в профиль.

— Может, тебе так удобней? — угрожающе произнес он.

Но Ковнацкая не обиделась, а обрадовалась.

— Точно, девочки, это не он, — закричала она. — У нашего Володьки нос картошкой, а у этого прямой, благородный. Это — тот!

— Я тебе покажу картошкой! — бросился на нее с кулаками Володя.

Ковнацкая завизжала и спряталась за спины девочек.

— А как ты докажешь, что ты — это ты? — крикнула она, очутившись в безопасности.

Володя опешил. Действительно, доказать, что ты — это ты, было трудно, даже невозможно.

— Ага! Ага! — торжествующе запрыгала Ковнацкая. — Вот и не можешь!

Но Володя смог. Он растолкал девчонок и добрался до Ковнацкой, цепко схватив ее за косичку.

— Теперь веришь, что я — это я? Академики за косы никого не таскают.

— Верю, — сквозь слезы прошептала Ковнацкая, и Володя ее отпустил.

— Раз ты так, то и я всем расскажу! — крикнула она, отбежав подальше.

— Что? Что? — взбудоражился класс.

— Они с одним стариком на тучу залезли, но свалились! — Ковнацкая захихикала.

— Куда? На какую кучу? — недоумевали ребята.

— Не кучу, а тучу. Сама видела. Еще языки мне оттуда показывали…

— Да не показывал я…

— Ага, видите, сознался, что лазил! Да разве школьник имеет право на тучу забираться? Лучше бы макулатуру собирал — вот польза. Кстати, раз вас теперь с братом двое, то вы должны и макулатуры больше принести.

— Еще чего — больше! — возмутился Володя. Но за сбор макулатуры отвечала Ковнацкая, и потому спорить с ней особенно не стоило.

— А не принесешь, я твоей маме все расскажу — и про старичков подозрительных, и про братьев троюродных…

— Ладно, не пугай. Тебя никто не боится. Я и сам хотел больше принести, так и быть, — пообещал Володя и пошел на свое место. Не хватало еще, чтобы всей этой историей заинтересовалась мама.

— А что это за макулатура такая? — спросил Дин, когда они шли домой.

— О, смотри, машина новой марки, — попытался отвлечь его Володя. Но Дина не так легко было сбить с толку: он упрямо ждал ответа.

— Это ненужная бумага, — пришлось разъяснить ему.

— Так зачем же она?

— Из нее потом сделают нужную.

— А из нужной — снова ненужную? — засмеялся Дин.

— Чем смеяться, лучше бы придумал, где нам ее набрать, — рассердился Володя.

Дин замолчал. А с утра началось что-то невероятное. К школе потянулись один за другим дяденьки — высокие и низкие, толстые и худые — и все тащили с собой связки бумаг. Отдышавшись, они спрашивали, где найти Ковнацкую. Потом доверительно шептали ей: «Я от Володи», ссыпали бумагу в школьный подвал, вытирали пот со лба и уходили.