Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары Cмерти

На верхнюю ступеньку крыльца они вышли с особой осторожностью – на окутанной туманом площади так и торчали двое Пожирателей смерти с опухшими от бессонной ночи рожами. Гермиона трансгрессировала с Роном, потом вернулась за Гарри.

После обычного краткого полёта в удушающей тьме Гарри оказался в узеньком проулке, где должно было начаться выполнение первой части их плана. Если не считать двух мусорных баков, в проулке было пусто, первые сотрудники Министерства обычно появлялись здесь не раньше восьми утра.

– Ну, так, – взглянув на часы, сказала Гермиона, – она будет минут через пять. И когда я её оглушу…

– Мы знаем, Гермиона, – твёрдо сказал Рон. – Только мне казалось, что открыть дверь мы собирались ещё до того, как она покажется.

Гермиона ахнула:

– Чуть не забыла! Отойдите-ка…

Она ткнула палочкой в запертую на висячий замок густо изрисованную дверь пожарного выхода, и дверь со скрежетом распахнулась. Тёмный коридор за ней вёл, как они выяснили во время разведывательных вылазок, в пустой демонстрационный зал. Гермиона захлопнула дверь, чтобы та выглядела по-прежнему запертой.

– А теперь, – сказала она, повернувшись к стоявшим посреди проулка Рону и Гарри, – мы снова надеваем мантию-невидимку и…

– И ждём, – закончил Рон, набрасывая мантию на голову Гермионы, точно платок на клетку с попугайчиком, и выкатывая глаза на Гарри.

Через минуту с небольшим раздался тихий хлопок, и примерно в футе от них возникла трансгрессировавшая министерская волшебница. Маленькая, с развевающимися седыми волосами, она мелко-мелко заморгала от яркого света – солнце только что выглянуло из-за тучи. Впрочем, наслаждаться неожиданным теплом ей пришлось недолго – беззвучно произнесённое Гермионой Оглушающее заклятие ударило её в грудь, свалив на землю.

– Хорошая работа, Гермиона, – сказал, вылезая из-за мусорного бака, Рон.

Гарри стянул с себя мантию-невидимку. Втроём они затащили маленькую волшебницу в тёмный, ведший за кулисы зала коридор. Гермиона выдернула у неё несколько волос, опустила их во фляжку с мутным Оборотным зельем, которую достала из бисерной сумочки. Рон тем временем обшаривал сумку чиновницы.

– Её зовут Муфалда Хмелкирк, – сообщил он, прочитав карточку, которая обозначала их жертву как референта Сектора борьбы с неправомерным использованием магии. – Это тебе лучше взять, Гермиона, и жетоны тоже.

Рон вручил ей несколько найденных им в сумке золотых монет с тиснеными буквами ММ.

Гермиона выпила Оборотное зелье, уже обретшее приятный светло-лиловый цвет, и через секунду обратилась в вылитую Муфалду Хмелкирк. Пока она снимала с носа Муфалды очки и водружала их на свой, Гарри поглядывал на часы.

– Запаздываем, мистер Магическое Хозяйство появится здесь с секунды на секунду.

Они торопливо закрыли дверь, оставив за ней настоящую Муфалду. На этот раз под мантией-невидимкой укрылись Рон с Гарри, Гермиона осталась на виду. Через несколько секунд послышался новый хлопок, и появился маленький, смахивающий на хорька волшебник.

– О, здравствуйте, Муфалда.

– Здравствуйте, – вибрирующим голосом произнесла Гермиона. – Как вы себя сегодня чувствуете?

– По правде сказать, не очень, – ответил маленький волшебник, и впрямь выглядевший совершенно пришибленным.

Гермиона и он направились к главной улице, Гарри и Рон крались следом.

– Очень жаль, что вы нездоровы, – сказала Гермиона, перебив волшебника, уже приступившего к подробному рассказу о своих неурядицах; нельзя было позволить ему добраться до улицы. – Вот, возьмите конфетку.

– Что? А, нет, спасибо…

– Но я настаиваю! – с напором заявила Гермиона и сунула ему под нос пакетик с батончиками. Маленький волшебник испуганно взял один.

Подействовала эта отрава мгновенно. Едва волшебник коснулся батончика языком, беднягу начало рвать так, что он даже не заметил, как Гермиона выдрала с его макушки клок волос.

– О господи! – сказала она, глядя, как несчастный поливает рвотой проулок. – По-моему, вам следует взять на сегодня отгул.

– Нет… нет! – сдавленно произнёс он и испустил новую струю, не оставляя, однако ж, попыток добраться до улицы – даром что двигаться по прямой ему уже не удавалось. – Я должен… сегодня… должен…

– Но это просто глупо! – сказала встревоженная Гермиона. – Нельзя приходить на работу в таком состоянии. Думаю, вам лучше направиться к святому Мунго, пусть там выяснят, что с вами!

Сотрясаемый позывами, волшебник упал на четвереньки, но всё ещё пытался ползти к главной улице.

– В таком виде являться на работу нельзя! – закричала Гермиона.

В конце концов волшебник с ней согласился. Цепляясь за испытывавшую отвращение Гермиону, он кое-как встал, повернулся на месте и исчез, оставив после себя лишь портфель, который Рон в последний миг вырвал из его руки, да летевшие по воздуху ошмётки рвоты.

– Уф! – сказала Гермиона, приподнимая подол мантии, чтобы не замочить его в лужах блевотины. – Всё-таки было бы проще оглушить и его.

– Ну да, – отозвался Рон, вылезая с портфелем в руке из-под мантии-невидимки, – но я по-прежнему думаю, что гора бесчувственных тел привлекала бы к себе слишком большое внимание. А любит он свою работу, верно? Ну ладно, давай сюда волосы и зелье.

Через пару минут Рон стоял перед ними – такой же маленький, как приболевший волшебник, и столь же похожий на хорька. На нём была тёмно-синяя мантия, которую Рон обнаружил, сложенную, в портфеле.

– Странно, что сегодня он её не надел, ведь так на работу рвался. Кстати, если верить бирке на спине мантии, моё имя Редж Кроткотт.

– Ну, теперь жди, – сказала Гермиона так и оставшемуся в мантии-невидимке Гарри. – Через пару минут принесем тебе волоски.

Ждать пришлось минут десять, однако Гарри, проведшему этот срок в залитом рвотой проулке, у двери, за которой лежала оглушённая Муфалда, он показался куда более долгим. Наконец Рон с Гермионой вернулись.

– Кто он, мы не знаем, – сказала Гермиона, протягивая Гарри несколько курчавых тёмных волосков, – но у него так пошла носом кровь, что его пришлось отправить домой. Погоди, он довольно рослый, тебе понадобится мантия побольше…

Она достала из сумочки несколько постиранных Кикимером старых мантий, и Гарри отошёл в сторонку, чтобы принять зелье.

Когда болезненная трансформация завершилась, в нём оказалось больше шести футов роста, да и сложение, понял Гарри, взглянув на свои весьма мускулистые руки, он имел мощное. Мало того, он был бородат. Гарри спрятал под новую одежду очки и мантию-невидимку и присоединился к друзьям.

– Господи, страшный какой, – сказал Рон, окинув взглядом нависшего над ним Гарри.

– Держи жетон, – сказала Гермиона, – и пошли, уже почти девять.