Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары Cмерти

В огромном лесу каждый шорох усиливался во много раз. Конечно, всякий лес полон разной мелкой живности. Нет бы им всем сидеть тихо, чтобы можно было сразу отличить враждебные шаги от их безвредной возни. Гарри вспомнил тот давний шорох плаща по мостовой, среди сухих листьев, и ему тут же показалось, что он слышит его теперь. Он мысленно встряхнулся, отгоняя наваждение. Защитные заклинания исправно работают уже несколько недель, с чего бы они вдруг подвели? И всё же ему никак не удавалось избавиться от ощущения, как будто сегодня что-то изменилось.

Несколько раз он вскидывал голову, чувствуя, как затекла шея оттого, что он задремал в неудобной позе, привалившись к стенке палатки. Вокруг стояла такая глубокая бархатная чернота, словно он застрял в перемещении, не закончив трансгрессию. Гарри поднёс к лицу руку, пытаясь разглядеть свои пальцы; тут оно и случилось.

Прямо перед ним сверкнул между деревьями яркий серебристый свет. Он двигался совершенно беззвучно, словно плыл по направлению к палатке.

Гарри вскочил и поднял вверх волшебную палочку Гермионы. Крик застрял у него в горле. Свет становился всё ярче, деревья на его фоне выделялись чёрными силуэтами, Гарри прищурился, вглядываясь…

То, что светилось среди деревьев, выступило на поляну. Это была серебристо-белая лань, мерцающая ослепительным лунным сиянием. Её копытца ступали грациозно и по-прежнему бесшумно и не оставляли следов на свежевыпавшем снегу. Она подошла к Гарри, высоко держа изящную головку с большими глазами и длинными ресницами.

Гарри смотрел во все глаза. Его поражало даже не само появление этого странного существа, а то, что лань кажется такой знакомой. Он как будто ждал её, только забыл, что они договорились о встрече, а теперь вдруг вспомнил. Ему уже не хотелось звать Гермиону. Он голову готов был прозакладывать, что чудесная лань пришла к нему и ни к кому другому.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, а потом она повернулась и двинулась прочь.

– Постой! – сказал Гарри охрипшим от долгого молчания голосом. – Не уходи!

Лань углубилась в чащу, и скоро толстые чёрные стволы почти совсем заслонили её сияние. Ровно одну секунду Гарри колебался, весь дрожа. Осторожность шептала: «это обман, ловушка, западня», но всепобеждающий инстинкт говорил: «здесь нет тёмной магии». Гарри кинулся вдогонку.

Снег скрипел у него под ногами, но движения лани были беззвучны, потому что она вся состояла из чистого света. Она уводила его всё дальше, в глубь леса. Гарри торопился, он был уверен, что когда она наконец остановится, то позволит ему подойти, и заговорит с ним, и расскажет обо всём, что ему так нужно знать.

Наконец лань остановилась и повернула к нему свою прекрасную голову. Гарри побежал. Вопрос уже вертелся на языке, но стоило ему открыть рот, как она исчезла.

Темнота разом поглотила её, но сияющий отпечаток всё ещё горел у него перед глазами, словно выжженный на сетчатке, мешая смотреть. Когда Гарри зажмурился, образ только сделался ярче. Гарри стало жутко; пока лань была здесь, он чувствовал себя в безопасности.

– Люмос! – прошептал он.

На конце волшебной палочки зажёгся свет. Образ серебряной лани постепенно тускнел. Гарри стоял, моргая, и прислушивался к лесным шорохам, потрескиванию сучьев, тихому шуршанию снега. Что, если на него сейчас нападут? Неужели она нарочно заманила его? Там действительно кто-то стоит на самом краю освещённого круга или ему это кажется со страху?

Он поднял палочку над головой. Никто на него не бросался, не ударил из-за деревьев зелёный луч. Зачем же она привела его сюда?

В свете волшебной палочки что-то блеснуло, Гарри круто обернулся, но увидел всего лишь замёрзшее озерцо. Чёрный потрескавшийся лёд заблестел, когда Гарри поднял палочку повыше, чтобы лучше его рассмотреть.

Он осторожно подобрался к берегу. Поверхность льда отразила его искажённую тень, луч света от волшебной палочки, а в глубине под толстой мутно-серой коркой блестело что-то ещё… Похоже на большой серебряный крест…

Сердце Гарри подпрыгнуло и застряло в горле. Он упал на колени в снег, поднёс волшебную палочку к самому льду. Густо-красный отблеск… Это же меч, и рукоять украшена рубинами… На дне лесного озерца лежал меч Гриффиндора.

Гарри смотрел на него затаив дыхание. Как это может быть? Откуда здесь, в глухом лесу, совсем рядом с их палаткой взялся этот меч? Какая-то неведомая магия заставила Гермиону устроить стоянку именно на этом месте или серебряная лань, которую он сначала принял за Патронуса, на самом деле что-то вроде хранительницы озера? Или меч поместили в озеро уже после того, как они здесь появились? А тогда где сейчас человек, который это сделал? Гарри снова нацелил волшебную палочку на кусты и деревья, высматривая между ними очертания человеческой фигуры или блеск глаз, но никого не увидел. Остатки страха только подстёгивали его ликование, когда он снова наклонился над заледенелым озерцом, на дне которого покоился меч.

Гарри указал волшебной палочкой на серебристый контур и проговорил вполголоса:

– Акцио, меч!

Меч не шелохнулся, да Гарри этого и не ожидал. Будь всё так легко, меч просто оставили бы лежать на земле, а не в глубине замёрзшего озерца. Гарри обошёл круглое ледяное окошко, усиленно вспоминая, как в прошлый раз меч оказался у него. Он тогда был в ужасной опасности и попросил о помощи.

– Помоги! – прошептал Гарри, однако меч остался неподвижен.

Гарри снова двинулся вокруг озерца. Что же такое сказал тогда Дамблдор? «Вынуть меч из Шляпы может только истинный гриффиндорец». А какие качества отличают истинного гриффиндорца? Тоненький голосок в голове у Гарри ответил словами из песни Распределяющей шляпы: «Быть может, вас ждёт Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, к тому ж благородны они».

Гарри остановился и тяжело вздохнул, пар от его дыхания быстро рассеялся в морозном воздухе. Теперь он знал, что нужно делать. Если честно, он опасался этого с той минуты, как увидел меч подо льдом.

Он снова оглянулся по сторонам, хоть и был уже уверен, что никто на него нападать не собирается. Если бы среди деревьев таились враги, у них было больше чем достаточно возможностей прикончить Гарри, пока он бродил в одиночестве по берегу. Нет, он просто оттягивал неприятный момент, поскольку предстоящее дело отнюдь его не радовало.

Гарри начал стаскивать с себя одежду, путаясь в многочисленных свитерах. Не совсем понятно, при чём тут благородство, мелькнула едкая мысль, разве только считать благородным поступком, что он не заставил Гермиону лезть в озеро вместо него.

Вдалеке заухала сова, и у Гарри сжалось сердце – он вспомнил Буклю. Его колотило от холода, зубы стучали, но он упорно продолжал раздеваться, пока не остался в одних трусах стоять босиком на снегу. Положив на кучку одежды мешочек с обломками волшебной палочки, маминым письмом, осколком зеркала и старым снитчем, Гарри взмахнул палочкой Гермионы, направив её на лёд.