Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары Cмерти

– Я хочу повидаться с Ксенофилиусом Лавгудом.

Гарри вытаращил глаза.

– Что-что?

– Ксенофилиус Лавгуд, папа Полумны. Я хочу с ним поговорить!

– А… зачем?

Гермиона сделала глубокий вдох, как будто готовилась к прыжку, и выпалила:

– Да все этот знак из «Сказок». Вот, смотри!

Она сунула Гарри под нос «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», раскрытую на странице с копией письма Грин-де-Вальду, написанного таким знакомым, летящим косым почерком Дамблдора. Гарри было тошно видеть перед собой окончательное доказательство, что письмо – не выдумка Риты Скитер, что Дамблдор в самом деле написал эти слова.

– Подпись, – подсказала Гермиона. – Посмотри на подпись!

Гарри посмотрел. Сперва он не понял, в чём дело, но потом пригляделся, поднеся к книге светящуюся волшебную палочку, и увидел, что Дамблдор вместо буквы «А» в слове «Альбус» нарисовал крошечный треугольный значок, такой же, как в сборнике сказок.

– Э-э-э… вы о чём? – заикнулся было Рон, но Гермиона испепелила его взглядом и снова повернулась к Гарри.

– Всё время этот знак всплывает, понимаешь? Конечно, Виктор Крам говорил, что это символ Грин-де-Вальда, но мы же его видели на той старой могиле в Годриковой Впадине, а даты на ней намного раньше Грин-де-Вальда! И теперь ещё это письмо. Ну, Дамблдора или Грин-де-Вальда мы не можем спросить, что это значит, – я даже не знаю, жив ещё Грин-де-Вальд или нет, – зато можно спросить мистера Лавгуда! Он тогда пришёл на свадьбу с этим символом на шее. Я уверена, Гарри, что это очень важно!

Гарри ответил не сразу. Он посмотрел на исполненную азарта Гермиону, потом в темноту за палаткой и глубоко задумался. Наконец он сказал:

– Не надо нам ещё одной Годриковой Впадины. Мы тогда убедили друг друга, будто нам туда очень нужно, и что вышло?

– Но он же всё время нам попадается, Гарри! Дамблдор завещал мне «Сказки барда Бидля», так откуда ты знаешь, что не ради этого знака?

– Ну вот, опять всё сначала! – Гарри вдруг вышел из себя. – Мы всё время уговариваем сами себя, что Дамблдор оставил нам какие-то тайные указания, намёки…

– Делюминатор здорово пригодился, – подал голос молчавший до этого Рон. – По-моему, Гермиона права. Я думаю, надо навестить этого Лавгуда.

Гарри мрачно глянул на него. Он был совершенно уверен, что Рон просто подлизывается к Гермионе, а глубокий смысл треугольного значка его нисколько не волнует.

– И тут не то же самое, что в Годриковой Впадине, – прибавил Рон. – Лавгуды на нашей стороне. «Придира» с самого начала был за тебя, он постоянно всех призывает помогать тебе!

– Я уверена, что это важно! – твердила Гермиона.

– А вы не думаете, что, если бы это было так важно, Дамблдор сам бы мне всё рассказал, пока был жив?

– Может, это что-то такое, что ты обязательно должен узнать сам, – предположила Гермиона, явно хватаясь за соломинку.

– Вот-вот, – льстиво поддакнул Рон. – Всё логично!

– Совсем не логично, – огрызнулась Гермиона, – но всё равно я считаю, что мы должны поговорить с мистером Лавгудом. Символ, который связывает Дамблдора, Грин-де-Вальда и Годрикову Впадину… Да мы просто обязаны всё о нём выяснить!

– А давайте проголосуем, – подал идею Рон. – Кто за то, чтобы навестить Лавгуда…

Он вскинул руку даже раньше Гермионы. Её губы подозрительно дрогнули. Она тоже подняла руку.

– Извини, Гарри, ты в меньшинстве, – объявил Рон и хлопнул друга по спине.

– Ладно, – сдался Гарри, не зная, смеяться ему или злиться. – Только давайте после Лавгуда поищем ещё крестражей, идёт? Где они хоть живут, эти Лавгуды? Кто-нибудь знает?

– Да недалеко от нас, – ответил Рон. – Точно не знаю, но мама с папой, когда о них говорят, всегда показывают в сторону холмов. Мы их легко найдём.

Когда Гермиона вернулась к себе на койку, Гарри тихонько сказал Рону:

– Ты просто перед ней выслуживаешься, и больше ничего.

– В любви и на войне все средства хороши, – бодро ответил Рон. – А у нас тут и то и другое. Гляди веселей! Сейчас каникулы, Полумна наверняка дома!

На следующее утро, переместившись, они оказались на продуваемом всеми ветрами склоне холма. Оттуда открывался прекрасный вид на деревушку Оттери-Сент-Кэчпоул. С высоты домики казались игрушечными. Косые лучи солнца падали на землю в разрывы облаков. Заслоняя глаза руками, друзья смотрели в сторону «Норы», но смогли разглядеть только живые изгороди и деревья в саду, защищавшие нелепый домик семьи Уизли от взглядов любопытствующих маглов.

– Странное ощущение – совсем рядом, а зайти нельзя, – сказал Рон.

– Вряд ли ты успел соскучиться. Ты ведь был здесь на Рождество, – холодно промолвила Гермиона.

– Не был! – возмутился Рон. – Ты что, думаешь, я бы явился к ним и сообщил, что бросил вас в лесу? Ага, Фред и Джордж меня бы за это по головке погладили. А уж Джинни бы как меня поняла!

– Где же тогда ты был? – удивилась Гермиона.

– У Билла и Флёр, в их новом доме. Коттедж «Ракушка». Билл всегда со мной нормально обращался. Он, конечно, не пришёл в восторг, когда услышал, что я наворотил, но жилы тянуть не стал. Он видел, что я всерьёз об этом жалею. А больше никто из наших не знал, что я у него. Билл сказал маме, что они с Флёр не поедут в «Нору», хотят провести Рождество наедине – типа, первый праздник после свадьбы и так далее. Флёр вроде была не против. Она терпеть не может Селестину Уорлок.

Рон повернулся спиной к «Норе».

– Пошли поищем вон там. – И он решительно двинулся к перевалу.

Они бродили по холмам несколько часов. Гермиона потребовала, чтобы Гарри прятался под мантией-невидимкой. Невысокие холмы оказались необитаемыми, если не считать маленького коттеджа, жителей которого нигде не было видно.

– Может, это их дом, а они уехали на Рождество, как вы думаете? – спросила Гермиона, заглядывая через окно в чистенькую кухоньку с геранью на подоконнике.

Рон громко фыркнул:

– Я думаю, если бы тут жили Лавгуды, это было бы заметно. Пошли теперь вон к тем холмам.

Они трансгрессировали на несколько миль к северу. Ветер мгновенно принялся трепать волосы и одежду.

– Ага! – завопил Рон. Он показывал на вершину ближайшего холма. На фоне неба вырисовывался очень странный дом – громадный чёрный цилиндр, над которым средь бела дня висела призрачная луна.

– Это точно дом Полумны, кто ещё будет жить в такой жуткой конструкции? Похоже на гигантскую ладью!

– По-моему, на лодку совсем не похоже, – возразила Гермиона, сурово разглядывая башню.

– Я имел в виду шахматную ладью, – объяснил Рон. – Ты её называешь «тура».

Рон как самый длинноногий первым добрался до вершины. Когда Гарри с Гермионой догнали его, пыхтя и держась за сердце, то увидели, что Рон ухмыляется во весь рот.