Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары Cмерти

– «Сказка о трёх братьях» – это просто легенда, – твёрдо заявила Гермиона. – По сути, это история о страхе человека перед смертью. Если бы можно было выжить, просто спрятавшись под мантией-невидимкой, так у нас уже есть всё, что надо!

– Ну, не знаю. По-моему, непобедимая волшебная палочка нам бы тоже не помешала, – проворчал Гарри, вертевший в руках нелюбимую палочку из терновника.

– Нет такой палочки, Гарри!

– Ты сама сказала, что таких палочек полным-полно – и Смертоносная палочка, и этот, как его…

– Ладно, даже если вообразить, что Бузинная палочка существует взаправду, что тогда скажешь про Воскрешающий камень? – Гермиона пальцами изобразила кавычки вокруг названия камня, и тон её исходил сарказмом. – Никакая магия не способна воскрешать мёртвых, и ничего тут не поделаешь!

– Когда моя палочка столкнулась с палочкой Сами-Знаете-Кого, появились мои мама и папа… и Седрик…

– Так ведь они на самом деле не вернулись из мёртвых! – сказала Гермиона. – Это были вроде как… бледные подобия, это совсем не то же самое, что воскреснуть по-настоящему.

– Ну, и в сказке девушка тоже не воскресла по-настоящему. Там сказано, что для умерших нет места в подлунном мире. Но всё-таки второй брат мог видеть её и говорить с ней… Они даже жили вместе какое-то время…

Гарри заметил в глазах Гермионы довольно странное выражение – сочувствие и ещё что-то трудноопределимое. Она покосилась на Рона, и Гарри вдруг понял, что это – страх. Он напугал её своими разговорами о жизни с покойниками.

– А этот тип, Певерелл, который похоронен в Годриковой Впадине, – быстро сказал он, стараясь рассуждать как человек со здоровой психикой, – ты о нём и правда ничего не знаешь?

– Нет, – ответила Гермиона, явно обрадовавшись перемене разговора. – Я проверила. Будь он знаменитостью, наверняка о нём было бы где-нибудь сказано. Я нашла только одно упоминание фамилии «Певерелл» – в книге «Природная знать. Родословная волшебников». Я её взяла почитать у Кикимера, – объяснила она, заметив, что Рон поднял брови. – Там перечислены чистокровные волшебники, чей род к нашему времени прервался по мужской линии. Как я поняла, с семьёй Певерелл это случилось с одной из первых.

– Как это – прервался по мужской линии? – переспросил Рон.

– Это значит, что фамилию этой семьи уже никто не носит, – объяснила Гермиона, – хотя вполне могут быть потомки по женской линии, просто фамилия у них уже другая.

И тут Гарри осенило. Он понял, что шевельнулось у него в памяти, когда он услышал фамилию «Певерелл»: неопрятный старик тычет безобразное кольцо под нос чиновнику из Министерства. Гарри крикнул вслух:

– Марволо Мракс!

– Что-что? – дружно спросили Рон и Гермиона.

– Марволо Мракс! Дедушка Сами-Знаете-Кого! В Омуте памяти, у Дамблдора! Марволо Мракс говорил, что он потомок Певереллов!

Рон и Гермиона по-прежнему ничего не понимали.

– Перстень, перстень, который превратился в крестраж! Марволо Мракс говорил, что на нём герб Певереллов! Я видел, как он им размахивал перед лицом того деятеля из Министерства, он ему это кольцо чуть в нос не засунул!

– Герб Певереллов? – насторожилась Гермиона. – Ты его хорошо разглядел?

– Не очень, – ответил Гарри. – Вроде там ничего такого особенного и не было – так, несколько чёрточек. Я вблизи-то его видел, уже когда он был треснутый.

Глаза Гермионы внезапно расширились – до неё дошло. Рон ошеломлённо смотрел на них с Гарри.

– Ух ты… Думаете, это опять тот же знак? Символ Даров Смерти?

– А почему нет? – взволнованно ответил Гарри. – Марволо Мракс был необразованный старикашка, жил в свинарнике и ничем не интересовался, кроме своей родословной. Если кольцо передавали из поколения в поколение, он мог и не знать, что это на самом деле такое. В его доме не было книг, и можете мне поверить, он не читал сказки вслух своим детям. Ему приятно было думать, что рисунок в перстне – это герб, потому что, с его точки зрения, быть чистокровным – всё равно что быть королем.

– Да… Всё это очень интересно, – осторожно сказала Гермиона, – и всё-таки, Гарри, если ты считаешь, что я подумала…

– А почему нет? Почему нет? – закричал Гарри. – В перстне ведь камень, правильно? – Он взглянул на Рона, надеясь на его поддержку, – Что, если это и есть Воскрешающий камень?

Рон даже рот раскрыл.

– Ух ты… А разве он может работать, если Дамблдор его разбил?

– Работать? Работать?! Рон, да он никогда не работал! Нет никакого Воскрешающего камня! – Гермиона вскочила на ноги, окончательно выйдя из себя. – Гарри, ты всё на свете стараешься подогнать под эту историю о Дарах Смерти…

– Подогнать? – повторил Гарри. – Так если всё само сходится! Я знаю, что на камне в перстне был знак Даров Смерти! А Мракс говорил, что получил его по наследству от Певереллов!

– Только что ты говорил, что не разглядел перстень как следует!

Рон спросил:

– Гарри, а как ты думаешь, где сейчас перстень? Когда Дамблдор его разбил, что он с ним потом сделал?

Но им с Гермионой было не угнаться за воображением Гарри.

Три волшебных предмета, или Дара, которые, соединившись вместе, помогут своему владельцу победить Смерть… Победить… Одолеть… Ниспровергнуть… Последний же враг истребится – Смерть…

Он уже видел самого себя, владеющего тремя Дарами, лицом к лицу с Волан-де-Мортом, чьи крестражи не шли ни в какое сравнение… Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой… Может, это и есть ответ? Дары против крестражей? Всё-таки есть возможность, что он победит? Если у него будут все три Дара, может быть, они его защитят?

– Гарри!

Он почти не слышал Гермиону. Он вытащил мантию-невидимку и пропустил её сквозь пальцы. Ткань была текучая, как вода, и лёгкая, как воздух. За семь лет жизни в мире волшебников Гарри ни разу не встречал ничего подобного. Именно такая, как говорил Ксенофилиус: мантия, которая делает своего хозяина абсолютно невидимым на неограниченное время, причём его невозможно обнаружить никакими заклинаниями…

Вдруг Гарри ахнул:

– В ту ночь, когда погибли мои родители, мантия была у Дамблдора!

Гарри чувствовал, что у него горят щёки и голос дрожит, но ему было всё равно.

– Мама говорила в письме Сириусу, что Дамблдор взял мантию на время! Так вот в чём дело! Он хотел её изучить, он тоже думал, что это – третий Дар! Игнотус Певерелл похоронен в Годриковой Впадине… – Гарри слепо заходил по палатке. Перед ним открывались невероятные истины. – Он – мой предок! Я – потомок третьего брата! Всё сходится!

Эта уверенность придавала ему сил, как будто мысль о волшебных Дарах сама по себе была защитой. Он счастливо повернулся к друзьям.

– Гарри, – снова сказала Гермиона, но ему было не до неё; он развязывал дрожащими пальцами тесёмки Хагридова мешочка, висевшего на шее.