Мэтт Хейг - Тенистый лес

— Это неправда, — тихо ответила тетя Ида.

— Почему вы никогда не виделись с нашей мамой, если так ее любили? — спросил Сэмюэль, сам удивившись тому, как зло прозвучал его голос. — Мама говорила, что вы боитесь летать на самолете. И плавать на корабле.

— Да? — на мгновение тетя Ида смутилась, словно узнала о себе кое-что новое. — Ах, да… да…

Ее голос замер.

Сэмюэль взглянул на сестру. Она подушечками пальцев выводила кружочки на ладони. Еще неделю назад Сэмюэль молился, чтобы она прекратила петь, а теперь задавался вопросом: услышит ли он когда-нибудь снова ее пение. Думал, будет ли это пение печальным.

«Возможно, нет», — решил он.

Возможно, нет.

Сэмюэль провел в Норвегии всего тридцать шесть минут, но уже был уверен, что это самая ужасная страна из всех, что он видел. Что хорошего во всех этих горах, деревьях и воде? Зачем жить в стране, где так холодно, что ты вынужден носить дурацкие пальто и шерстяные шапки? И что случилось со словами на дорожных знаках?

ЭНВЕЙСКЬЮРИНГ

РЕККВЕРК МАНГЛЕР

АЛЛ СТАНС ФОРБУТ

Названия городов, через которые они проезжали, были не менее странными:

ЛЁККЕН ВЕРК

СКЁГН

КЮРКЕТЕРЁРА

Небольшой городок, который они проезжали сейчас, назывался Хелл. [1] Hell (англ.) — ад. Там даже висела табличка, на которой было написано на английском: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ХЕЛЛ».

И как же выглядел Ад? Да так же, как и все остальные деревни, через которые они проезжали.

Яркие трехэтажные домики и прилепившаяся к пологому склону холма, приземистая деревянная церковь с коротким шпилем, который словно боялся подниматься слишком высоко в небо.

— В Норвегии слово «хелл» означает «преуспевание», — объяснила тетя Ида. — Вы знаете, что такое преуспевание?

Она взглянула на Марту и затем, в зеркало заднего вида, на Сэмюэля. Никто из них, похоже, не собирался отвечать, знают ли они, что такое преуспевание.

— Если ты преуспеваешь в чем-то, это значит, что ты добился успеха. Например, если ты зарабатываешь много денег, про тебя говорят, что ты преуспевающий человек, — сказала тетя Ида. — А Норфегию всегда называют преуспевающей страной. Все здесь зарабатывают довольно много денег. Почтальон зарабатывает почти столько же, сколько доктор или адвокат. Это очень справедливое общество. В Норфегии люди никогда не зафидуют друг другу. Мы мирные и спокойные люди. Здесь достаточно денег и достаточно земель для жизни, так что все счастливы… Вот как говорят.

Сэмюэль видел лицо тети в зеркале и заметил, что в ее глазах вовсе не отражалось то счастье, которое она описывала. «Она не хочет, чтобы мы были здесь, — подумал он. — Вот почему у нее такие грустные глаза. На самом деле она скорее всего ненавидела маму. И наверняка ненавидит нас».

Его не волновало спокойствие или богатые почтальоны. Он просто хотел, чтобы все стало как неделю назад, когда все было нормально.

— Это далеко? — спросил Сэмюэль тетю.

Они уже проехали Хелл и теперь были где-то, где не было ни домов, ни указателей.

— О, мы уже близко, — ответила она. — Но по пути нам нужно будет остановиться у бакалеи в Фломе и купить еды. Флом — ближайшая к моему дому деревня. Это прекрасное место.

Но от этих слов Сэмюэлю не стало легче. Он еще никогда в жизни не чувствовал себя так далеко от дома. И дело было не просто в двух перелетах, долгой поездке на машине или странном пейзаже. Дело было в том, что даже если бы он снова совершил долгую поездку на машине и два перелета в обратную сторону, он все равно не оказался бы ближе к дому. С той самой минуты, как умерли его родители, он знал, что никогда снова не почувствует себя дома — даже если будет жить до ста лет.

— У меня есть собака, — сказала тетя Ида. — Норфежский элкхаунд. Он очень добрый, хотя немного слишком прожорливый. Его зофут Ибсен. Я писала о нем в письме. Он любит полаять, но на самом деле это очень ласковое существо. Вы любите собак?

— Нет, — ответил Сэмюэль.

Марта не ответила ничего.

— Ну, я уферена, что Ибсен вам понравится.

Пейзаж за окном внезапно исчез, сменившись темнотой по обе стороны дороги.

— Это очень длинный туннель, — объяснила тетя Ида. — Он длиной в одиннадцать километров и проходит прямо под горой.

Сэмюэль посмотрел на сестру. Она всегда боялась туннелей, но сейчас на ее непроницаемом лице не отражалось никакого страха.

— Ты очень молчаливая, — заметила тетя Ида, поворачиваясь к Марте. — Почему бы тебе не рассказать мне о своих увлечениях? В какие игры ты любишь играть?

Эти вопросы разозлили Сэмюэля.

— Она не может вам ответить. Она не… не говорит.

Тетя Ида сделала вопросительное лицо, и Сэмюэль объяснил:

— Она ничего не говорит с тех пор, как погибли мама с папой. Она только кивает или качает головой. Задавайте ей только те вопросы, на которые можно ответить «да» или «нет».

Сэмюэль ожидал, что новость о молчании его сестры впечатлит тетю Иду, потому что она казалась довольно впечатлительным человеком, но она восприняла его слова так, словно это было в порядке вещей. Сквозь мигающие огни туннеля он вгляделся в ее лицо, но не увидел на нем ничего, кроме теплой улыбки и по-прежнему грустных глаз.

— Вот, — сказала тетя Ида, поворачивая за угол. — Это Флом, ближайшая к моему дому деревня. Здесь мы должны остановиться и купить немного еды у бакалейщика.

Флом оказался очень тихой и чистой деревенькой, где почти не было машин. Он напомнил Сэмюэлю об игрушечной модели деревни, которая была у него, когда он был маленьким. Флом казался моделью деревни, увеличенной до реальных размеров. Здесь, точно так же, как в деревне Хелл и всех остальных деревнях, которые они проезжали, по сторонам дороги тянулись бревенчатые домики с остроконечными крышами. Одни домики были выкрашены в белый или синий цвета, другие сохраняли натуральную окраску темной древесины. Тетя Ида медленно проехала мимо церкви — тоже деревянной и имевшей такую же форму, как и все остальные строения, разве что над ней торчал короткий острый шпиль.

— Ваш дядя Хенрик всегда шутил, что это фовсе не церковь, — сказала тетя Ида, затормозив на светофоре. — Он говорил, что это обычный дом с высокими идеями.

Тетя Ида припарковала машину в середине главной улицы.

— Идемте, дети. Давайте купим немного еды, хорошо?

Сэмюэль фыркнул, но подчинился. Они с Мартой проследовали за тетей мимо книжного магазина и затем мимо художественного салона к магазину, на котором висела вывеска с надписью жирными желтыми буквами:

ДАГЛИГВАРЕБУТИКК

— Это магазин Оскара, — объяснила тетя Ида. — Оскар — бакалейщик. Именно здесь я всегда делаю покупки. Тут очень дружелюбная атмосфера.