Анн Плишота - Последняя надежда

— Метаморфоз? Значит, он действует?! — воскликнула Окса.

— Конечно, действует! Это поразительно, да? Пусть даже дорогуша Ортон не удержался, и добавил мелодрамы, чтобы тебя разжалобить… Нет, Ортон, ну скажи честно, какая необходимость во всей этой кровище? — с отвращением бросила первая Драгомира второй.

Затем, глядя прямо Оксе в глаза, сурово заявила:

— Не дай себя разжалобить, детка! Метаморфоз для того и существует, чтобы обманывать, ты не должна поддаваться этим слезам! Этот человек получил то, что заслужил. Эдефия теперь наша, только наша… И я никому не позволю становиться у меня на пути! Усвой одно: либо он, либо я. Он бы не колеблясь прикончил меня, окажись я на его месте. Не так ли, Ортон?

— Окса, лапушка, умоляю, не слушай! — взмолилась слабым голосом Драгомира-вторая. — Посмотри на меня, и поймешь, что это я!

— Замолчи! — рявкнула Драгомира-первая. — Тебе не удастся нас обмануть! Я Драгомира Поллок, единственная, и, самое главное, настоящая !

— А что доказывает, что вы говорите правду? — послышался сзади неуверенный голос.

Драгомира-первая резко развернулась, увлекая за собой Оксу. Пристально вглядевшись в полумрак, она заметила в противоположном углу того, кто это сказал, стоявшего прямо, как палка, но трясшегося от страха.

— О-о-о, Гюс! — раздраженно сказала пожилая дама, направляясь к мальчику. — Ты не только ослушался, но еще и выбрал не тот лагерь… Двойная ошибка, которую ты еще можешь исправить, если присоединишься к нам. Еще есть время! Иди к своей подружке!

— Окса! ОСТОРОЖНО! — крикнул Гюс, ныряя за старый верстак.

На пороге маленькой комнатушки, возникла, пошатываясь, Драгомира-вторая. Из ее разбитой головы ручьем текла кровь.

Возникла проблема. Большая проблема! Первая пожилая дама, по-прежнему не выпуская Оксу, двинулась назад, сметая молниями на своем пути все, что оказалось между ней и Драгомирой-второй.

Деревянные ящики, в которых лежали бутылки, разлетелись во все стороны, заливая стены вином и засыпая пол стеклом. Висевшая под потолком голая лампочка начала сильно раскачиваться, неровно освещая подвал.

Перепуганная Окса попыталась вырваться от Драгомиры-первой, которая все крепче прижимала девочку к себе. Оксе нужно было найти способ во всем этом разобраться. Перед ней находились две Драгомиры, а логика и реальность требовали, чтобы Драгомира была одна! Но которая из них настоящая?

Мысли девочки беспорядочно метались, она никак не могла начать связно мыслить, хотя именно сейчас это было крайне необходимо! И, поскольку ее мозг отказывался работать, инстинкт приказал ей переходить к действиям. Окса вмиг осуществила свой любимый маневр — скоростной взлет. Вырвавшись из держащей ее руки, она мухой взметнулась к потолку, оттолкнулась переворотом и приземлилась на столе в глубине подвала.

— Ба! Покажись! Ну, пожалуйста! Помоги мне! — умоляюще закричала она.

— Окса, внученька, это я, твоя бабушка Драгомира! Доверься мне! — Драгомира-первая, умоляюще глядя на девочку, медленно направилась к ней.

— Лапушка, не верь этому самозванцу! Я твоя бабуля, твоя бабуля, которая тебя любит, и всегда будет любить, — дрожащим голосом произнесла Драгомира-вторая.

Две Драгомиры направили друг на друга Гранокодуи, а Гюс что-то отчаянно пытался сообщить Оксе жестами, которых она не понимала. Какой кошмар…

Окса принялась рыться в сумке, не сводя глаз с обеих женщин.

Обе абсолютно идентичные, с ног до головы. Этот метаморфоз — все же потрясающая штука! Одинаковые лица, одинаковые прически в виде уложенных короной кос, одинаковая одежда… Невозможно их различить. Только вот одна более печальная и окровавленная, чем другая. Что не удивительно, учитывая, как сильно ей досталось. Странно, что она вообще может стоять!

Окса открыла Ларчик, схватила Эксельсиор и проглотила, в надежде, что в голове у нее просветлеет. Одной интуиции ей не хватало, чтобы отличить правду от лжи. Девочка больше склонялась к Драгомире-второй, но скорее умозрительно, чем из-за железных доказательств.

С самого первого ее появления Драгомира-первая показалась девочке несколько странной. Ее поведение и манера речи не имели ничего общего с той обожаемой бабулей, которую знала Окса. Но ситуация сложилась чрезвычайная, а от этого у кого угодно характер поменяется… Жалкий вид Драгомиры-второй, разбитое лицо, тело, дергающееся от боли — все это производило на Оксу сильное впечатление. Она сколько угодно могла увлекаться кун-фу, но сердце-то у нее оставалась добрым.

Если предположить, что настоящая Драгомира — это Драгомира-первая, то Оксе казалось ужасным, как бабушка обращалась с лежащим на земле, корчащимся от боли, человеком. Пусть МакГроу и заклятый враг их семьи, всех Беглецов и Эдефии, наверняка существовал другой способ его нейтрализовать. А это была нечестная битва. И неравная! Никогда больше она не сможет относиться к бабуле, как раньше… Но сейчас самое главное — выяснить, какая же из женщин — ее настоящая бабушка, а потом выбраться из этого осиного гнезда. Желательно, живыми…

— Как звали твоего мужа, ба? — резко спросила Окса прислонившуюся к столбу Драгомиру-вторую.

— Владимир Поллок, лапушка, но, думаю, Ортон это знает. Не полагайся на мой ответ…

— Ладно, теперь ты! — ткнула Окса пальцем в Драгомиру-первую. — Где умерли родители Жанны Белланже?

— В Чехословакии, лапушка, во время событий 1968 года. А вот это, я думаю, Ортону вряд ли известно.

— Не слушай, Окса! — хрипло воскликнула Драгомира-вторая. — Ортон распрекрасно может это знать! Он много лет следит за нами, вспомни список!

— Замолчи! — потрясла Гранокодуем Драгомира-первая. — Твоя семейка всегда сеяла хаос, из-за нее меня разлучили с родителями! Но сегодня ты заплатишь за все, что твоя родня натворила…

— ПРЕКРАТИТЕ! — закричала Окса, по-прежнему не зная, кого выбрать.

Она в отчаянии поглядела на Гюса, уже довольно давно пытавшегося ей что-то подсказать. Он выставил средний палец и слегка, но красноречиво обхватил его пальцами другой руки… И до Оксы дошло. Перстень!

Она быстро перевела взгляд на руки дам: перстень, который она заприметила еще в первый учебный день, великолепный витой серебряный перстень с аспидно-черным переливающимся камнем, украшал палец Драгомиры-первой!

Девочку охватила паника. Как убедиться? Откуда ей знать, что МакГроу не нацепил перстень на руку настоящей Драгомире, чтобы заронить сомнение? Обе женщины по-прежнему стояли напротив друг друга и каждая ни на миг не сводила глаз с другой.

Окса, напрягшись всем телом, растерянно поглядела на Гюса. Теперь мальчик дул в сложенную трубочкой руку. А это еще что означает? Окса посмотрела внимательнее и поняла — Гранокодуй! Что там уже Абакум говорил насчет Гранокодуев? Надо вспомнить… Они все персональные и разные, и нельзя воспользоваться чужим, потому что они признают только хозяина. Разные! Да! Вот оно!