Анн Плишота - Последняя надежда

— ЗОЭ? Та самая Зоэ, что была на твоем дне рождения? — всполошилась Драгомира.

— Да! — со злостью отрезала Окса. — И теперь я точно знаю, что она подружилась с Зельдой лишь для того, чтобы подобраться ко мне! Я ее изначально на дух не выносила, эту девчонку, я тебе говорила, ба. А как подумаю, что она заставила нас всех поверить, что она сирота! Гадство какое…

— Так, стоп. Ведь это означает, что дочь Ортона-МакГроу была в этом доме? — медленно и раздельно произнес Павел.

Все четверо молча переглянулись, размышляя, что вытекает из этой неожиданной и малоприятной новости. Внезапно Драгомира звонко вскрикнула:

— МЫЛО!

— Мыло? — эхом повторили Павел и Мари, пока Окса догрызала последний целый ноготь.

— Где мыло, которое Зоэ подарила Оксе на день рождения? — быстро спросила Драгомира.

— Окса отдала его мне, у нее аллергия на глицерин, — едва слышно ответила Мари. — Я им пользуюсь уже несколько дней…

Заключение Абакума и Драгомиры было категоричным: анализ оставшегося обмылка показал, что подарок Зоэ был ядовитым, причем в прямом смысле этого слова.

Предназначенный Оксе с целью ослабить ее и упростить Ортону-МакГроу задачу, то есть похищение, которое он явно задумывал, мыло нашло другую жертву в лице Мари Поллок. И теперь внезапность ее заболевания стала понятна.

— Весьма хитроумно, — пояснил Абакум. — Ортон добавил в мыло экстракт из Робиги-Нервозы. Это чрезвычайно ядовитое растение, и очень редкое. Его клетки мгновенно атаковали вашу нервную систему, Мари. Они действуют, как ржа. Очень опасная штука! Я заберу остатки мыла, чтобы как следует их изучить, и попытаюсь найти противоядие. Счастье, что у нас есть Червикулы, милая моя Мари, потому что иначе вы бы сейчас лежали в больнице совершенно парализованная, без надежды на выздоровление. Червикулы вроде действуют неплохо, они стабилизировали и даже улучшили ваше общее состояние. Но, может, можно найти что-то поэффективнее, что позволит вам полностью восстановить утраченные функции. Врачи были абсолютно правы в своем пессимизме. Они ведь от вас ничего не скрыли, верно?

Мари кивнула, и Окса почувствовала, что у нее слезы на глаза наворачиваются. Значит, мама останется в таком состоянии до конца жизни? Это же ужасно, особенно если учесть, что она, Окса, отдала ей это чертово мыло из-за своей аллергии.

— Как подумаю, что метили в тебя, мне плохо становится, — пробормотала Мари, подойдя к дочке.

— Но это ведь ты болеешь! — ответила Окса, глотая слезы.

— Дело не в том, что я не понял! Я просто не слушал!

Простофиля стоял посреди личной мастерской Драгомиры с повисшими вдоль тела руками. А перед ним находились Геториг и Вещунья, замотанная в толстую шерстяную повязку.

— Значит, у тебя не только мозги не фурычат, Простофиля, но и уши! — заявил всклокоченный больше, чем обычно, Геториг.

— Открыть окно посреди зимы! Неслыханно! — возмущалась Вещунья. — Ты о чем думаешь, Простофиля? Я же сказала: окна не открывать! Это же не сложно! На улице идет снег, я видела, а главное, почувствовала… Если хотите, чтобы я умерла, так сразу и скажите! — возмутилась она, клацая зубами. — А о гриппе, передающемся воздушно-капельным путем ты подумал?! Или ты никогда не слышал о карантине?

— Да что тут происходит? Почему вы ссоритесь?

Окса только что вошла в помещение, пробравшись через оставшийся открытым футляр контрабаса. Драгомира, которую ежедневные разборки ее тварюшек уже давно не волновали, работала со своим огромным перегонным кубом. Из трубок вырывались синеватые облачка пара, наполняя мастерскую приятным ароматом.

— Здравствуй, лапушка! Как дела? Располагайся, я буквально через минутку освобожусь.

— Юная Лучезарная, есть ли желание ваше принять почтение мое?

Фолдингота, подойдя к Оксе, так сильно наклонилась вперед, что потеряла равновесие и со всего размаха шлепнулась на пол у ног девочки. Что не ускользнуло от внимания Геторига.

— Ха-ха, дурацкий реверанс! Думаешь, что находишься при австрийском дворе?

Находившаяся в глубине Драгомира, в пол-уха прислушивающаяся к разговору, дала Оксе необходимые объяснения:

— Хочу тебе сказать, детка, что вчера вечером Фолдинготы смотрели фильм о Сисси, императрице Австро-Венгрии. И с тех пор они совершенно… как бы это сказать… помешались на протоколе.

— Юная Лучезарная, Старая Лучезарная, соблаговолите ли вы мне сделать платье с кринолином? Мечта сия сильна в душе моей.

Окса покатилась со смеху. В этот момент подошла трясущаяся от холода Вещунья.

— А вот я, если смогу получить цельный меховой комбинезон, то, быть может, даже переживу зиму.

Окса взяла на руки крошечное продрогшее существо и потерла ей спинку, чтобы согреть, пока Фолдингота вставала, приподнимая воображаемый подол платья с кринолином.

— Ты что делаешь, ба? — девочка подошла к гигантскому перегонному кубу.

— Граноки, лапушка, Граноки… У меня есть некоторый запас, но нам всем в ближайшее время понадобятся свежие боеприпасы. Так что придется работать, не покладая рук.

— Из-за семейки МакГроу?

— Из-за них, да. Мы должны быть готовы к обороне, — серьезно ответила Драгомира.

— Думаешь, у Мортимера и Зоэ тоже есть Гранокодуй?

— Да нет, это весьма маловероятно. Для создания Граноков необходим сок Горановы, как ты знаешь. Во время Великого Хаоса в Эдефии моя мать, Малорана, успела подготовить наш побег, потому-то Абакум и прихватил с собой Минимерку с черенками растений и всякими существами…

— Как Ноев Ковчег! — перебила Окса.

— Типа того. Но вряд ли Изменники смогли предвидеть, что некоторых из них выкинет из Эдефии, это было совершенно невозможно. Так что они попали Во-Вне с тем, что у них было: одежда, их личные Гранокодуй и… темные амбиции… Нет, кроме Абакума никто не может делать Гранокодуй. И, повторяю, в любом случае для этого нужна Горанова.

— Но Горанов же много!

— Да, мы, в самом деле, в целях безопасности разделили растения. Класть все яйца в одну корзину было бы весьма недальновидно. И нынешние события это подтверждают… — вздохнула Бабуля Поллок.

— Я и у Леомидо их видела тоже. Тебе не кажется это опасным? — добавила Окса, глядя на бабушку в надежде узнать побольше о взаимоотношениях своего двоюродного деда с заклятым врагом Беглецов.

— Почему? — прищурилась Драгомира. — Потому что он живет один, на отшибе, в сельской местности? Не переживай по этому поводу. Как и у Абакума, там тоже все хорошо защищено, уж поверь.

Бабушка явно не желала понимать намеков. В отношении Абакума у Оксы не было ни малейших сомнений! Но Леомидо не вызывал у нее такой уверенности. В ее голове промелькнула картинка: старик протягивает МакГроу чашу с соком Горановы…