Мария Некрасова - Большая книга ужасов 32

— К твоим услугам, Сашенька.

— Интересно! Может, мне теперь и на улицу голышом выходить? А то ведь я, получается, защищен одеждой!

— Если ты боишься простуды — то да, — серьезно ответил чертенок.

Тяжелый случай! М-да. Насчет улицы, конечно, перегиб, а вот горячее теперь придется брать голыми руками, чтобы не обжечься. Вот мать испугается!

Я кинул в корзину для грязного белья облитые супом штаны, завернулся в полотенце.

— Суп варить умеете?

— Вообще-то не положено…

— Умеете, я спрашиваю?!

— А как же, Сашенька!

— Варите! И чтобы к приходу родителей…

— Знаем-знаем…

То-то же!

Я переоделся и пошел к себе: пускай бесы готовят, я на кухню больше ни ногой. Бесы меня подставили, пусть сами и варят суп, а мне есть чем заняться. Витек еще не видел глючную серию про диплодока, а у меня как раз появилась идея, как эту серию сделать поинтереснее. Да и фон прорисовать не мешает. Вот сейчас плюхнусь в кресло, закрою дверь… Последнее было вообще-то ни к чему: бесы на кухне вели себя подозрительно тихо. В тихом омуте… Ха-ха! Я включил компьютер, запустил программу. Радостно заиграла музычка, вот сейчас появится название мульта: «Приключения диплодока Ста…» Опаньки!

Нет, это не новый глюк программы! Это уже варварство, вандализм и… и… Вместо названия выскочила строчка: «Мульт стерт. Он не соответствует нашим правилам. С уважением, Бесы».

Вот как это называется, а?! Я вспомнил, как пытался посмотреть этот мультик на днях. Мой, который я рисовал, куда-то делся, а вместо него программа выдала другую серию, забавную, но — не мою. Кто мог это сделать? Родители? Не смешите меня, им некогда. Да и незачем мультики рисовать. Я сам? Я лунатизмом не страдаю. Глюк программы? Не бывает таких глюков! Ответ очевиден: бесы. Бесы сперва сами исказили мой мульт, а потом сами же стерли, потому что, видите ли, не по правилам. По-моему, я их разбаловал! Да кто вообще дал им право рыться в моем компьютере?! Да я им сейчас…

— Бес, появись! Ко мне быстро, цензоры черномазые! — Я достал фигурку, потер, постучал — никакой реакции! Может, они на кухне и не слышат?

Чертыхаясь, я прошел на кухню. Суп готов, пол сухой, бесов нет. Они издеваются?! Я долбанул со всей силы фигуркой об стену:

— Бес, появись!

Тишина. И в этой тишине зазвонил телефон.

— Сань, ты? — Витек. — Сань, ты не мог бы зайти? Очень надо!

Интересно, что ж такое случилось? Обычно Витек спрашивает, что я делаю, не слишком ли занят, и все такое, а уже потом… А тут с ходу: «Не мог бы зайти?»

— Что-то случилось?

— Нет, то есть да… Зайди, короче! Нужно!

— Хорошо-хорошо…

Раз нужно — зайду. Что ж не зайти, если нужно?!

Витек был один, если не считать десятка бесов, которые развели в его комнате костер и прыгали через него под аккомпанемент свирели, дружно хихикая. Так что пришел я вовремя. Бесы разбаловались совсем, вот и до Витька добрались. Что они здесь делают-то, эй! Какого черта?!

— Второй час уже, — нервно шепнул мне Витек, пропуская в дверь. — Знаю, что бояться нельзя, но скоро придут родители, а я сделать ничего не могу, они ж меня не слушаются…

Я кивнул, солидно вышел на середину комнаты и крикнул:

— Прекратить!

Бесы синхронно замерли: кто в воздухе над костром, кто в углу со свирелью, кто в танце с нелепо закинутой ногой. Я решил, что сработало.

— Что вы себе позволяете?! Это уже ни в какие рамки не лезет! Сейчас родители придут, все убрали, испарились, быстро!

Бесенок в углу отложил свирель и вразвалочку подошел ко мне.

— Мы же не тебя беспокоим, Сашенька!

— Не понял?!

— Я говорю, мы не в твоем доме. Тебе ничто не угрожает. — И осторожно добавил: — Правило помнишь?

Помню, как не помнить! Усвоил несколько часов назад. Мне ничто не угрожает — бесы меня не защищают. Я лезу в драку сам — бесы меня не защищают. Я защищен… Но это уже не важно. Важно, что дом не мой, и они, получается, могут меня не слушать… Что-то не то, а попросту говоря — подстава. Лукавят бесы. Но на то они и бесы, чтобы лукавить. А с такими разговор короткий!

Я взял бесенка за шкирку и поднял до уровня своего лица:

— Если вы сейчас же не прекратите и не уберете за собой, я тебя, черномазый, спущу в туалет, а остальных заточу в фигурку, прямо здесь, на огне вашего же костра. Понятно?! Еще неплохо бы мультик восстановить. А то совсем некрасиво получается!

Бесенок вывернулся из рук и шлепнулся на пол:

— Зачем ты так, Сашенька? Тебе же ничто не угрожает.

— Не понял?!

И мне дали понять. И вспыхнул красный свет, и бесенята сбились в одно здоровенное чудище, то самое, что я видел в школьном коридоре. Оно накинулось на Витька, щебеча разными голосами:

— Тебе ничто не угрожает!

— Ничто не угрожает!

— Не угрожает…

Я крикнул:

— Прекратить! — не особо надеясь, что меня послушаются.

Я схватил что попалось под руку (а попался стул — неплохой вариант) и с разбегу кинулся на чудище.

Стул я сломал сразу, при первом ударе. Чудище оставило Витька в покое (я даже не разглядел, как он там) и набросилось на меня.

Огромная пасть схватила мою руку и начала трепать, а тоненькие голоса щебетали:

— Ты защищен толстой курткой (я не успел раздеться), значит, мы тебе не защитники!

— Ты защищен ватными штанами (руку не отпускало, за ногу схватило уже лапой), значит, мы за тебя не в ответе!

И я понял. Я понял, что значит «острая боль» (это когда тебя хватают острыми зубами), я понял, в чем подстава таких телохранителей и таких правил. Говорили же мне: «Правила одни, для всех людей (людей, а не бесов!), для всех ситуаций». А ситуацию сами бесы создадут такую, что мама не горюй. На то они и бесы. Знал же, знал, читал сказки в детстве, что с нечистой силой связываться нельзя! Вот, пожалуйста, получите, распишитесь. Они сами придумывают правила для тебя, правила вообще-то справедливые, если бы не одно «но». Они их не нарушают, нет. Они создают такие условия, в которых эти справедливые правила могут обернуться против тебя.

Подскочил Витек с обломками стула и огрел чудище по спине. Вовремя, а то боль уже стала невыносимой. Бесы чуть ослабили хватку, мне хватило. Я вывернулся из куртки, свитера, даже успел снять штаны, крикнуть: «Я не защищен!» И мне вцепились уже в голую руку.

— А ты на нас пожалуйся! — шепнули бесы, срезая острыми зубами полоски кожи с моей руки.

И тут я действительно понял .

Было еще не поздно. В парке светили фонари, гуляли мамаши с колясками, собачники с поводками (собаки бегали отдельно), и этот факт мешал мне спокойно бежать голышом по сугробам, оставляя за собой пунктирную дорожку из крови. Мамаши, завидев меня, визжали и кричали «Милиция!», собачники молча крутили пальцем у виска. Я старался бежать кустами, чтобы меня не было видно, но где кусты, там сугробы — не очень-то побегаешь. А расчищенная дорожка хорошо освещена…