Мария Некрасова - Большая книга ужасов 32

Витьку досталось меньше, да и одежды на нем было побольше моего, однако у друга хватало такта не поторапливать меня. В этом не было нужды — они догоняли.

Они, то есть оно, сотни бесов в одном огромном зубастом теле, мчались за нами, и никто, кроме нас, их не видел. Никто не видел, никто не мог нам помочь. Только я и Витек, да еще котелок, книга, свечки. Нас спасло только то, что пакет со всеми этими прибамбасами Витек не успел убрать из прихожей. Он там так и стоял, словно ждал, когда нам понадобится срочно убегать из дома, унося с собой все это.

Витек бежал на два шага впереди меня. Я крикнул ему:

— Успеем?

— Нет. — По крайней мере, честно.

Мы уже добежали до самого темного уголка парка, того, где мне продали чертика, того, где мы вызывали бесов. По крайней мере, здесь некому пялиться на мои трусы. А бесы догоняли.

Витек лихорадочно ставил свечи хороводом вокруг котелка, нашаривал под сосной сухие ветки, набивал котелок снегом…

— Зажигалка есть?

— Откуда?

Все. Приплыли. Котелок есть, книжка, свечи, заклинание, фигурка. А зажигалки нет. Так и срываются большие дела — из-за какой-нибудь мелочи.

Спасение пришло, откуда не ждали. У спасения была громоздкая комплекция, нахальная физиономия, шапка-колпак и рыжая челка. Я его как увидел, так и бросился как к родному. Даром что в одних трусах, не до этого.

— Рыжий! Зажигалку дай!

Рыжий остановился, не веря то ли своим глазам, то ли своей удаче. Его главный недруг дня (я, в смысле) бежал к нему по сугробам в одних трусах (ничего себе, да?) и очень, о-очень хотел получить зажигалку. Невидаль? Да! Удача? Еще какая!

Рыжий степенно сложил руки на груди и, запинаясь, спросил:

— А что мне за это будет?

А вот это уже неспортивно: знать, что человеку от тебя что-то очень-очень надо (так надо, что даже сам подошел, хотя несколько часов назад получил от тебя по шее), и выпендриваться! «Что мне за это бу-удет!»

— Поцелую, блин! Зажигалку дай!

Угроза не подействовала, Рыжий продолжал выпендриваться:

— А зачем тебе?

— Разожгу костер и буду отплясывать вокруг ритуальный танец. Вон видишь, разделся уже. Дай зажигалку, будь человеком, а то холодно!

Рыжий удовлетворенно хмыкнул и принялся шарить в карманах джинсов. Нашарил, подкинул вверх:

— На!

Я поймал, мне нетрудно. Я добежал до сосны, разжег костер и свечи. Я положил книгу на котелок и стал ждать, пока снег в котелке растает и закипит.

А бесы не ждали. Ломая ветки, оставляя в сугробах гигантские следы, чудище уже шло к нам. Витек сказал:

— Держись за меня.

А Рыжий:

— Это что такое? — Он бежал за мной и еще не успел заметить горящего костра и всех прибамбасов.

Я спросил:

— Ты видишь?

— Да.

И это было странно, потому что никто, кроме нас с Витьком, бесов не видел. По совести, так и Витьку их видеть не следовало, но ведь он мой друг…

Чудище прыгнуло на меня, как на самого голого, а вода все не закипала.

Мы валялись и катались, борясь в сугробе, как медведи шатуны, а вода все не закипала. Рыжий подобрал веточку, с мою ногу толщиной, крикнул:

— Отвали, лохматый! — И перетянул чудище по спине.

А вода все не закипала. Бесы отстали от меня и набросились на Рыжего.

Наверное, они очень об этом пожалели, потому что дерется Рыжий вообще-то здорово (я попрошу его как-нибудь показать мне приемчик). Бесы тут же получили палкой по башке, коленом под дых, рукой в челюсть, еще под дых… Вода наконец закипела. Я встал над котелком и с удовольствием произнес заклинание:

Бесы из деревянной фигуры, вернитесь назад, не ко двору вы мне пришлись.

Вспыхнул красный свет, но ненадолго. Возня в сугробе резко оборвалась, я больше не слышал ударов и криков. Рыжий встал, отряхнулся и вразвалочку подошел ко мне:

— Кто-нибудь объяснит, что здесь произошло, или мне применить силу?

Витек сказал:

— Пойдемте ко мне, а то Сашка голый.

И Рыжий на это согласился.

Родители еще не пришли, от бесовского костра и следов не осталось, так что я спокойно оделся и спокойно поведал Рыжему о наших злоключениях в эти дни. Рыжий слушал, кивал, смеялся непонятно над чем, а когда я закончил, спросил:

— А фигурка где?

Фигурка была со мной — не удалось продать по дороге, было малость не до того. Я достал и предъявил:

— Любуйся!

И Рыжий залюбовался. Нет, натурально, он вертел фигурку в руках, разглядывал так и этак. А потом выдал:

— Подари, а?

— Дурак?! — хором крикнули мы с Витьком.

Рыжий не обиделся:

— Я справлюсь. Не верите? Сами же видели, как я этого мохноухого, так неужели не справлюсь?! Подари, а?

Я не знал, что ответить.

— Что ты с ним делать-то будешь? Да и зачем тебе, ты и сам…

— Знаю-знаю, — перебил Рыжий. — У меня бабка такими штучками увлекается, так ей в самый раз будет. Она справится, будь спок! А если что-то не так, сожжет его, и все дела.

— Разве можно?

— Бабка сможет. Она у меня… — И Рыжий начал рассказывать, какая у него бабка. Он рассказывал, а я думал, что нормально, что ничего страшного не будет, если я отдам фигурку бабке-колдунье. Все лучше, чем зарою во дворе или оставлю у себя. Бесы ведь и заточенные могут скакать по ночам через костер, пугая родителей или мирных прохожих. А бабка-колдунья их приструнит. Если что — сожжет фигурку — и все дела.

Я сказал Рыжему:

— Убедил. Забирай. Только пообещай, что сразу бабке отдашь.

— Конечно. — И он хитро улыбнулся.

Фонарь под окнами починили, и сударыня Ефросинья с удовольствием читала при его свете, когда вошел внук.

— Ба, мне это… Штучку подарили, по-моему, это по твоей части. — Он поставил на стол деревянную фигурку. Ту самую, что сударыня Ефросинья на днях… Неважно. Быстро ж она вернулась. Неужели так скоро черти свою миссию выполнили? Видать, к умным людям попала фигурка, знающим. К людям, которые ценят честность и справедливость и знают, что такое настоящая сила, и вообще много чего знают. Не нужны им деревянные лукавые хранители. Они потому из дерева и делаются, что много мозгов иметь им не должно.

— Кто ж тебе так удружил?

— Одноклассник, ба. Ты ею займешься?

— Займусь, родной, не бойся.

— Я и не боюсь!

— Знаю! Ты умница.

— Я пойду?

— Иди.

Колдунья взяла со стола фигурку и долго разглядывала при свете фонаря. Испепелить ее сразу, ведь даже школьники от нее отказываются, или повременить немного? А вдруг война? Или террористы? Или тараканы опять от соседей нагрянут (фу, нечисть)?! Сударыня Ефросинья думала долго, даже ужинать не пошла. Потом вздохнула, легла и положила чертика под подушку. Мало ли что!