Тэд Уильямс - Драконы Обыкновенной фермы

Гидеон не отрывал взгляда от своей чашки.

— Что? Нет, юноша, она не просто оказалась здесь. Октавио Тинкер ездил по всему миру в поисках такого места. Единственный другой район с подобными свойствами находился посреди океана, в тысяче миль к югу от Мадагаскара — не слишком удачное расположение для исследовательской базы. — Он ухмыльнулся. — Октавио нашел Линию сдвига, купил эту землю, построил дом. А не попробовать ли мне того сидра, Сара?

Миссис Нидл, казалось, хотела высказать неодобрение, но сдержалась, сжав губы в тонкую ниточку.

— Разве детям не пора спать, Гидеон? — вместо этого спросила она. — В конце концов, у них был очень тяжелый день, особенно у Тайлера.

— Пейшенс, он всего лишь пережил небольшое приключение. Мальчишки выносливы! Я знаю, сам был таким в его возрасте.

— Вы правы, но до этого Тайлер выполнял свои домашние обязанности, после чего посвятил много времени и сил мальчишеским забавам, гулял, резвился… гонял белок. Я просто уверена, что он с ног валится от усталости и будет спать как убитый. — Она поймала взгляд Тайлера, и в глазах ее сверкнула холодная ядовитая вспышка, от которой сердце его сжалось.

«Она знает, — подумал он. — Она точно знает, что я сделал».

— Дядя Гидеон, а что же все-таки такое эта Линия сдвига? — спросила Люсинда. — Неужели все эти люди появились из нее? Я никак не могу понять.

Не успел Гидеон ответить, как в кухню вошли Сара, Азинза и Пема. С ними была девушка, которую Тайлер сначала не узнал. В глазах ее был такой страх, словно она в любой момент могла броситься наутек. Влажные рыжеватые волосы девушки вились вокруг лица, а одеждой ей служил отрез яркой материи, слишком длинный для нее, — очевидно, из гардероба Азинзы. Только когда Тайлер догадался, что тонкие красные полосы на ее лице — это обработанные шрамы, он понял, что перед ним пещерная девушка. Последняя.

— А, наша новая гостья! — воскликнул Гидеон с натужным радушием Деда Мороза на детском утреннике. — Уула, добро пожаловать в нашу семью! Кто-нибудь, угостите ее сидром!

— Это безумие, Гидеон, — сказала миссис Нидл. — Она наверняка никогда в жизни не пробовала крепких напитков. Сара, будь любезна, принеси ей воды и что-нибудь поесть. Только не много, а то ей может стать плохо.

Тайлеру не понравилось, что Гидеон с такой легкостью отнял у девушки ее настоящее имя. Он хотел еще раз напомнить, что у нее уже есть прекрасное имя, которое ей небезразлично, но хорошо знал, что, кроме насмешек, от старика ничего не добьешься и поэтому лучше промолчать. В кухонной духоте у него немного кружилась голова, да и усталость давала о себе знать в этом миссис Нидл была права, несмотря на все ее коварство.

— Вернемся к твоему вопросу, Люсинда, — сказал Гидеон. — Октавио Тинкер опередил свое время на десятилетия. Путем умозаключений он открыл явление, которое сам же и назвал переходом между пятью измерениями. Позже он доказал свои теоретические выкладки, найдя это место. Я не стану пытаться объяснять вам все тонкости. Поверьте, это очень и очень сложно.

Вкратце суть открытия Тинкера такова: первые три измерения — это пространство, четвертое — это время, а пятое — вероятность. — Гидеон описал руками круг, а потом провел в его центре вертикальную линию. — У Земли есть переходные полюсы между пятью измерениями, наряду с магнитными полюсами. Это те места, в которых пятое измерение пересекается с первыми четырьмя.

Он откинулся в кресле, поднял бокал с сидром и отпил два больших глотка.

— За старика Октавио! Может, он и был скаредным и въедливым сукиным сыном, зато оставил всех прочих умников с носом. Потому что мы находимся точно над переходом между пятью измерениями. В том месте, где Земля соприкасается со всеми своими прошлыми воплощениями, мы даже не знаем, сколько их было. Линия сдвига — это дверь во время. — Он вздохнул, и внезапно показалось, что из него вышел весь воздух. — Если бы мы только знали, как управлять ею — как отыскать путь назад, когда ты внутри Линии. Тебе повезло, что мгновение ледникового периода длилось достаточно долго, чтобы выпустить тебя оттуда. Ты мог бы пропасть там навсегда. — Гидеон внимательно разглядывал свой стакан. Внезапно он стал очень старым. — Пропасть навсегда…

— Полно, Гидеон, вы напугаете детей.

Миссис Нидл снова заговорила своим «милым» голоском, словно какая-нибудь Мэри Поппинс.

«Только эта Мэри Поппинс летает на помеле, а не на зонтике», — подумал Тайлер.

Он не совсем понял мысль Гидеона, ведь сам он выбрался из зимнего мира достаточно легко. Ну, может, «легко» и не совсем верное слово, но…

— Вы хотите сказать, что попасть туда можно, а вернуться оттуда нельзя?

Гидеон печально покачал головой.

— Раньше мы умели управлять Линией. Октавио и моя… — Он замолчал и вздохнул. — У Октавио был прибор, позволявший ему погружаться в Линию сдвига и выбираться оттуда — путешествовать по ней, как первооткрыватель путешествует с компасом или моряк — с секстантом. Он назывался континуаскопом. Но несколько лет назад прибор этот исчез…

Тайлер встрепенулся.

— Та штука на картине, — сказал он, не осознавая, что говорит вслух.

— Тайлер! — одернула его Люсинда, но было уже поздно.

— О чем это ты, дитя? — требовательно спросил Гидеон неожиданно резким голосом. — Что за картина?

Тайлер сглотнул. Отступать было поздно.

— Портрет… Октавио Тинкера. В библиотеке. Он там держит какую-то штуку, похожую на странный такой музыкальный инструмент. Вот мне и стало любопытно, что это такое.

Гидеон пристально смотрел на него, прищурив глаза.

— А что ты делал в библиотеке, мальчик?

— Просто… зашел посмотреть. Я тогда уже сделал все дела по дому.

Несколько долгих секунд никто не произносил ни слова, и в звенящей тишине можно было услышать стук собственного сердца. Казалось, вот-вот разразится гроза, но ничего не случилось.

Гидеон снова откинулся на спинку кресла и сделал еще один глоток сидра.

— Да, это он. Континуаскоп, единственный в мире навигатор по пяти измерениям. Он работаете помощью кристаллометрии — гениальная идея, изящная и безупречно гениальная. Но теперь он утрачен.

— А вы разве не можете сделать другой? — спросила Люсинда.

— Ха! — горько усмехнулся Гидеон. — Как я могу воспроизвести его гений, его тайны? Записи тоже пропали, пропали… — Он покачал головой в бессильной ярости. — Вы не понимаете, как работал старик Тинкер! Он сделал так, чтобы каждый в его окружении знал лишь свою, крошечную часть того, что должен был знать. Поэтому когда все пошло не так, ничего нельзя было сделать — ничего!

Тайлер вдруг понял, что какая-то очень важная деталь в этом разговоре ускользнула от него. Он огляделся вокруг. Рагнар, Сара и все остальные ловили каждое слово и казались крайне напряженными.