Тэд Уильямс - Драконы Обыкновенной фермы

— Я… я очень устал, — с трудом выговорил Тайлер.

Он сам не мог поверить, что произнес эту фразу именно в тот долгожданный момент, когда можно наконец задавать вопросы и получать на них ответы, но голова совершенно отказывалась работать. В таком состоянии он мог запросто проболтаться о найденном дневнике и о своем путешествии за Линию сдвига. А как поведет себя Гидеон после таких признаний, никто предсказать не мог.

Гидеон снова посмотрел на свой бокал с сидром, уже почти пустой.

— Тогда расходитесь по комнатам — еще успеем поговорить. Вы же пока у нас остаетесь. Но все это строжайшая тайна! Помните: вы обещали мне…

Глаза Гидеона вспыхнули недобрым огнем.

— Конечно, — кивнул Тайлер и встал. — Обещали.

Он слегка покачнулся, Люсинда подошла к нему и взяла под локоть.

— Пойдем, — сказала она. — Всем доброй ночи.

Несмотря на усталость, Тайлер заметил, что еще до того, как они дошли до двери, в кухне начались приглушенные разговоры.

— Тайлер! — прошептала Люсинда, когда они поднимались по лестнице. — Ты не ошибся насчет миссис Нидл. Она ведьма.

Он пытался внимать ее рассказу о разговоре с кухарками, но ничего нового для себя не услышал — все это он уже и так знал.

— Злая она, — сказал он. — Злая. Но это не самое главное. Они так и не сказали нам… — Он покачал головой. — Ничего не соображаю, Люс. Слишком устал. Завтра…

— Кто-то пытается пробраться на ферму — мистер Уоквелл поймал одного лазутчика. А еще мне кажется, я слышала привидение. Голос раздавался прямо в голове! Я боюсь, Тайлер. Я хочу домой.

— Ты что, шутишь? — От усталости он с трудом выговаривал слова. — Самое интересное только начинается.

Оставив сестру в коридоре, Тайлер вошел в свою комнату. Сил у него хватило только на то, чтобы сбросить кеды, после этого он рухнул на кровать и тут же провалился в глубокий сон.

Люсинда все еще не могла поверить в то, что Рагнар родился более тысячи лет назад. Он выглядел как самый обычный человек — ну разве что слегка напоминал постаревшего байкера.

— А вы правда все из… прошлого? — спросила она, облокотившись на телегу.

— Ты все о том же? — Он едва заметно улыбнулся. — Это для тебя оно прошлое, девочка. А для меня — будущее, хотя такое мне и в голову никогда не могло прийти.

— Но как это получилось? — спросил Тайлер. — Как Гидеон нашел вас?

Рагнар пожал плечами.

— Он искал не меня. Он разыскивал вормов — драконов, по-вашему, чтобы забрать их с собой. А вместо этого заполучил меня. Сказать, как это получилось, не могу. Это магия, что бы там ни говорил Гидеон. А как объяснишь магию? — Он показал на мешки с кормами, уложенные на телегу. — Так вы будете мне помогать или нет?

Люсинда взяла ведро и наполнила его влажной кашей из отрубей, которую любили морские козы. Она бросала полные пригоршни через ограду и смотрела, как они неуклюже выбираются из своего мелкого корыта и идут к еде, поскальзываясь на мокром полу загона, шипя и качая головами. Ей ужасно нравилось кормить животных, и она даже не представляла, как будет жить без этого привычного ежедневного ритуала. Ведь совсем скоро они поедут домой.

— Но все-таки… как это было? — снова спросила она Рагнара после затянувшегося молчания.

— Не понимаю, о чем ты.

— О вашем самом первом дне на ферме. Вы испугались, когда появились здесь?

Теперь он засмеялся, но и смех был не слишком веселым.

— Там меня подстерегала смерть, вот это было по-настоящему страшно. А здесь самым большим ужасом было новое место и незнакомый язык. К тому же я и не понял тогда, что попал в совершенно другое время.

— Не поняли?

— Конечно нет, девочка. Сначала не понял. — Он закинул сломанную клетку на телегу. — Что я должен был думать? Мне хватило и моего чудесного спасения. Когда я сюда попал, я сначала видел только ферму.

— Ой, расскажите об этом. — Люсинда вернулась за новым ведром каши. — Мне правда очень интересно.

— А как Гидеон тогда нашел дорогу домой? — спросил Тайлер. — С помощью этого самого континуаскопа? Как он действует?

— Про этот агрегат я ничего не знаю, да и пропал он давно. — Он покачал головой. — Иногда кажется, что все хорошее здесь уже потеряно.

— Что вы имеете в виду? — спросила Люсинда. — Это такое удивительное место!

Рагнар поднял несколько тяжелых мешков и бухнул их на землю, подняв облачко пыли.

— Друзья, которых я здесь встретил, говорят, что мы, скандинавы, угрюмый народ. Но я все равно не могу отделаться от мысли, что и этот дом, да и вся магия этого места прокляты. Так мне стало казаться после того, как исчезла жена Гидеона.

— Исчезла? — Люсинда вспомнила небольшую гостиную, где она видела столько фотографий темноволосой женщины, что комната казалась молельней. — Я думала, что она умерла.

— Не так все просто, — нахмурился он. — Ее поглотила Линия сдвига.

Люсинда похолодела от ужаса и на мгновение потеряла дар речи.

— Поглотила?

— Так я это называю. Я не умею говорить ученым языком, как Гидеон. Она ушла через Линию и не вернулась. Это была самая злосчастная ночь.

— Где? — требовательно спросил Тайлер. — Где она была, когда это случилось?

Рагнар как-то странно на него посмотрел.

— Я не знаю. Где-то на Линии сдвига. Может, это и дар для семьи, но мне иногда кажется, что такой дар хуже проклятия. — Внезапно он вскинул голову и испуганно посмотрел на них. — Простите! Ну я и дурак!

— За что вы извиняетесь? — спросила Люсинда.

— За то, что назвал вашу семью проклятой.

Люсинда не сразу поняла, что он имеет в виду.

— Ах да. Я все забываю, что мы с Гидеоном родственники.

— По правде говоря, не с Гидеоном, — сказал Рагнар. — С его женой. А через нее вы в родстве с самим Октавио.

Теперь Тайлер уже совсем ничего не понимал.

— Что это значит?

— Вы происходите из рода Тинкер. Грейс тоже была из Тинкеров — она внучка Октавио. У Гидеона и Грейс детей не было. Вы не Гидеону кровная родня, а Октавио.

— Так вот почему мы здесь? — медленно проговорил Тайлер. — Я и Люсинда. Потому что мы кровные родственники старика Октавио?

Рагнар взвалил на плечо еще несколько мешков с кормом.

— Не знаю я, почему вы здесь, парень. У Гидеона идей полная голова, и он со мной ими не делится. Но я рад, что вы приехали. Вы словно вдохнули новую жизнь в это место, а этого так не хватало здесь.

Он вдруг затосковал.

У Люсинды было такое чувство, что долгий туман рассеялся и она наконец-то видит все отчетливо и ясно.

— Значит, Гидеон стал членом семьи после своей женитьбы.

— Да. И старик Октавио был против этого, по крайней мере первое время, — сказал Рагнар. — Гидеон приехал работать со стариком, помогал ему делать тот самый прибор, а потом взял да и влюбился в его внучку, которую Октавио растил с младенчества. Когда они поженились, старик очень сердился, сначала уж точно.