Без автора - Черепашки-ниндзя и Дерево Познания

— Ой, что же теперь будет? — всхлипнул ма­ленький Ась.— Это все из-за меня...

— Успокойся, Ась,— улыбнулся Лео,— глав­ное, все мы живы-здоровы, а Огненный меч мы сейчас вернем!

— Пожелайте нам удачи,— сказал Донателло.

— Счастливо!

— До встречи!

— Нара, оставайся с друидами, пока мы не вер­немся,— попросил Лео.

— Хорошо.

Через несколько секунд черепашки исчезли в подземной трещине, разделявшей горные хребты, а Трилли, пересчитав друидов, воскликнул:

— Что ж, все на местах. Все живы-здоровы! Чего же вы ждете?

— А что? — не сразу понял Ялли.

— Я спрашиваю: вы так и собираетесь стоять здесь?

— А что делать?

— Помочь им.

— Но как? — с жаром воскликнул маленький Ась.

— Да, подземные скалы горячи. Мы превратим­ся , в угли,— поделился своими соображениями Ялли.

— Но ведь есть же подземная река! — сказал Трилли.— А у нас есть корабль. Понимаете?

— Мы будем двигаться в сто раз медленнее, чем черепашки,— сказал Ялли.

— Главное, что будем двигаться,— оборвал его Трилли.— Отдать швартовые.

— Мы готовы! — радостно захлопали в ладоши друиды.

— Я поплыву с вами,— сказала Нара.— Так бу­дет лучше для всех.

Восседая в высоком кресле во мраке своего под­земного Дворца после сытного ужина, Высочайший Колдун блаженствовал. Он упивался мыслью, что чего-то достиг в жизни. Чего именно — не имело значения. Одна за другой в его памяти всплывали великие победы — истребление целых миров, пла­нет, а также более скромные деяния, вроде созда­ния лабораторий, где роботы проводили всевоз­можные опыты с живой и неживой материей.

Камергер, как обычно, стоял рядом с Высочай­шим и записывал каждое его слово.

— Знаете ли вы,— говорил Колдун, обращаясь к невидимым слушателям и зрителям,— знаете ли,— повторил он, глядя в зеркало, висевшее пря­мо перед ним,— откуда берутся идеи? Откуда? Изнутри или снаружи? Вот вам тема для размыш­лений.

Он самодовольно усмехнулся.

— Продолжайте, ваше Высочайшее, я слу­шаю,— подал голос камергер.

— Мне нечего больше сказать. Я думаю снова об Огненном мече... Эту проблему я должен ре­шить как можно скорее. Мне никогда не нравились эти черепахи, с тех пор, как они появились на пла­нете Ригель... Я пытаюсь представить себе нечто вязкое... текущее сквозь пространство... силу, по­добную подземной реке...— пробормотал Колдун и уснул.

Камергер добросовестно записал его последние слова, и удовлетворенный, занялся опытами с ядо­витыми парами.

Обычно после восхода первой луны Колдуна по­сещали видения. Он специально погружался в транс, это был один из способов его передвижения в пространстве и времени. После таких путешест­вий он, набравшись энергии, приступал к ка­ким-либо осознанным действиям, совершал по­ступки...

Он открыл было глаза и, произнеся магическое заклинание, закрыл снова. Перед ним простерся океан, весь до последней капли горящий в лучах солнца.

Затем Колдун увидел судно. Это был парусник, старинный корабль, входящий в узкий пролив меж коралловых рифов.

«Планета Земля»,— произнес неуловимо знако­мый женский голос.

И тотчас Колдун увидел, как к причалу с крутого берега осторожно спустилась женщина. Ее санда­лии громко стучали по гальке. Еще не видя ее лица, Колдун узнал в женщине-видении богиню древних друидов Кару.

Тем временем на причалившем судне колыхнул­ся линялый зеленый тент, защищавший от паля­щего солнца носовую часть палубы. Из-под тента появился бородатый высокий человек в очках с ме­таллической оправой. Лицо человека было лицом самого Колдуна. Улыбаясь женщине, человек спрыгнул на причал. С минуту они стояли непод­вижно и молча смотрели друг на друга.

Он с удовольствием отметил, что она безупречно красива.

— Кара! — произнес он.

И когда они обнялись, вдруг подумал: «Возмож­но, теперь удастся устроить так, чтобы она, Кара, навсегда осталась молодой... Лет хотя бы на шесть­сот-семьсот».

— Я должен вернуться на корабль,— сказал он.— Скоро освобожусь.

Человек с лицом Колдуна вернулся на судно. Женщина, надев очки, смотрела, как легко он дви­гался, и любовалась его манерой отдавать лако­ничные приказания.

Колдун, точнее — его двойник, руководил командой из восьми человек, и наблюдение за вы­грузкой электронного микроскопа не мешало ему шутить со своими матросами. Вскоре на причале выросла груда коробок и чемоданов.

Женщина по имени Кара решила попасть в дом до того, как туда станут сносить груз. Она взошла по деревянным мосткам, проложенным через пес­ки, и скрылась за дверью.

Большую часть груза разместили в лаборатории и на складе, находившемся рядом. Бородач нес дощатую клетку от старых апельсиновых ящиков. Сквозь решетку просовывали головы два странных существа с лицами друидов. Но здесь, на Земле, они звались иначе — «пингвины».

Колдун на мгновение открыл глаза, пытаясь зафиксировать в памяти это новое слово, явив­шееся ему в видении, но тотчас снова погрузился в транс.

Человек с лицом Колдуна прошел в дом через заднюю дверь. Дом представлял собой простое одноэтажное сооружение из коралловых глыб, крытое тростником. Он оглядел прохладную гос­тиную, подошел к окну и посмотрел на раскинув­шийся перед ним остров.

За окном он увидел ее, свою жену Кару, весело болтавшую с матросами из его команды. Улучив момент, он вышел и сказал:

— Тебе следовало бы поехать с нами, Кара!

Здесь мир кораллов и моря, там — льда и моря. Ты даже не можешь себе представить. Эта земля девственна! Она всегда принадлежит только себе и никогда — человеку.

Команда вернулась на корабль, а Колдун-боро­дач направился к хижинам местных жителей. Се­ление будто вымерло. На песке лежали ветхие лодки. Одинокая старуха сидела под пальмой, похожей на хобот слона, уставившись на оперение летучей рыбы, сохнувшей перед ней. Старухе было лень даже смахнуть мух, ползавших по слезящим­ся неморгающим векам. Все было мертво, кроме бесконечного океана. Даже облако, формой своей напоминающее гигантский шар, стояло неподвиж­но, будто на якоре.

Колдун (так и впредь будем величать этого чело­века — с прописной буквы) впервые подумал о ра­зумности безделья. Жизнь местных дикарей вполне соответствует их представлению о хорошей жизни. Скромные желания щедро удовлетворяет природа, и местные жители могут почти ничего не делать, ни о чем не заботиться.

«Кара приблизительно так же относится к жиз­ни,— подумал Колдун.— Она способна изо дня в день бесцельно смотреть на пустынный горизонт или на какое-нибудь вечнозеленое дерево и полу­чать от этого удовольствие». Он же должен всегда что-то делать...

Колдун наклонил голову и вошел в большую хижину. Полный молодой хозяин, черный и лосня­щийся, сидел за прилавком и ковырял в зубах. Увидев Колдуна, он встал и пожал ему руку.