Сэлли Прю - Холодный Том

Или кем-то иным.

Песня смолкла, и картины рассеялись, перед Томом вновь было Племя. Он не мог разглядеть их целиком, но лунный свет выхватывал из тьмы то чью-то щеку, то плечо.

Какими же были те дети? Может быть, у некоторых не вырастали клыки? Цеплялись ли они с плачем за своих матерей? Взывали ли они к звездам?

Как поступали с этими детенышами?

Бабочка. Яйцо, гусеница, кокон, бабочка. Что если вначале эти дети казались обычными, но с возрастом начинали терять зрение и слух? Менялись, как меняется все. В один прекрасный день Лэрн утратит силу, и кто-то из молодых убьет его и завладеет его охотничьими угодьями.

Убьет ли Джо Бернарда?

Конечно нет. Они слишком тесно связаны, чтобы причинить друг другу вред. Джо пытался ненавидеть, но не смог. Никто не может, живя среди демонов. Они оплетены крепкими узами.

Оплетены так крепко, что не способны двигаться, не способны думать. Так Джо потерял себя.

Луна поднялась, и тени стали короче. Том посмотрел на Сию, такую красивую. Он не чувствовал к ней ненависти. Племя казалось ему картиной, совершенно нереальной.

Он не был членом Племени.

«Я уйду, стану жить один», — подумал он.

Один. Свободный. Возможно, через некоторое время…

Тома охватила тоска, некое новое для него чувство. Тяжесть легла на грудь, сдавила горло. Он не мог жить, как Племя, — ненавидя и сражаясь: это было прекрасно, изумительно, но не для него.

Он не годился ни для демонов с их удушающими веревками, ни для Племени. Он всегда был один. Один.

Том вздохнул. Внезапно все стало совершенно ясно: он не хотел ни Племени, ни демонов, ни себя. А звезды больше не слышали его.

Ему хотелось только одного.

Том сделал три шага вперед и встал перед своими соплеменниками.

В тот же миг все посмотрели на Тома. Племя пришло в движение, и вдруг остался только Лэрн, он стоял перед Томом с копьем в руке; все исчезли, ощущалось лишь легкое колебание воздуха да взгляды охотничьих глаз. В лунном свете деревья казались клеткой.

Том ждал. Он ждал всю оставшуюся жизнь, но это было лишь несколько мгновений.

Лэрн отвел назад руку — он был так грациозен, так прекрасно сложен — и застыл на секунду — само совершенство. Том посмотрел на копье, которое показалось ему не длиннее нескольких дюймов. «Как странно, как я рад, что это конец», — подумал Том.

Лэрн метнул копье.

Где-то раздался крик, но копье ударило Тома, пронзило его, и звезды стали ближе, они вновь закружились.

От копья по телу расползся ледяной холод, и мир начал исчезать. Остались только звезды.

Вдруг его окружило нечто теплое. Возможно, демоны. И они держали его, их теплые руки унимали ледяной холод.

— Ты это видел? — сказал кто-то, кто-то бывший рядом и одновременно очень далеко.

— Я не уверен в том, что видел. Том? Том!

— В какое-то мгновение мне показалось, что среди деревьев множество людей и один из них держит копье. Поэтому я закричал.

— Он не отвечает. Джо, почему он не отвечает?

— Это лунный свет все искажает. Том, ты меня слышишь?

— Нам нужно отвести его домой.

Теперь Том был среди звезд, сверкающих и холодных. Их холод слился с холодом копья. Но Том продолжал ощущать тепло демонов. Так необычно и приятно: ему не было страшно.

— О Боже!

Они перевернули его на спину. Их руки были у него на груди. Но он не видел ничего, кроме звездного пламени.

— Я не могу до него дотронуться. Анна, я вроде вижу его, но не могу дотронуться!

— Это копье. Серебряное копье. Этого-то Том и боялся.

— Что нам делать?

И тогда еще один голос позади них произнес:

— Слишком поздно. Остается только помнить его.

Джо и Анна. Том узнал их голоса, другой голос тоже был ему знаком. Ледяное пламя плясало вокруг него, и он ощущал покой.

— Эди Макинтош!

— Как вы здесь оказались?

Верно, Эди.

— А как вы думаете?

Еще одна пара рук. Эти были прохладными, совсем не такими, как липкие ладони демонов. Сквозь пламя на его лицо упали горячие капли.

— Чего ты плачешь? — сурово спросила Эди.

Лицо приблизилось к лицу Тома.

— Он еще дышит. Не могли бы вы доехать до телефонной будки и вызвать «скорую»?

Кто-то заворачивал его во что-то.

— Это не поможет.

— Но…

— Никакие врачи в больнице ему не помогут. Тебе это известно.

— Но… если бы у нас была какая-нибудь трава или кто-нибудь…

— Кто-нибудь произнес заклинание…

— Поймал бы кого-нибудь из Племени…

Эди засмеялась. Том обрадовался, услышав ее смех.

— Племя. Они здесь.

— Что?

— Неужели вы не ощущаете их присутствия? Не смотрите! Смотреть опасно.

— Но если бы я смог поймать одного из них…

— С тем же успехом ты можешь попытаться поймать лунное сияние. В этом нет смысла. Волшебное копье вонзилось в его сердце. Он умирает. Его не спасти.

Теплые руки гладили его.

— Том!

Голос Анны. Звездное пламя померкло, превратившись в мягкую светящуюся дымку. Было так хорошо: он словно лежал на дне глубокого колодца и находился слишком далеко, чтобы ответить.

— Том!

В ее голосе слышалась боль, и Тому было жаль. Но звезды исчезли, и свет гас.

Джо сжал кулаки и опустился на колени на замерзшую землю.

— Мы должны что-то сделать, — пробормотал он.

Анна сомкнула руки на древке копья, так ужасно торчавшего из груди Тома. Но руки держали пустоту.

— Я не понимаю, — сказал Джо. Он был бледен, но громкий резкий голос не дрожал. Он провел рукой сквозь копье. — Я его вижу, так что оно должно быть здесь, — упорно твердил он.

Анна склонилась над Томом еще ниже.

— Том, это Анна, — прошептала она. — Том, копье ненастоящее. Пожалуйста, проснись.

— Оно настоящее, — возразил Джо. — Но это копье Племени, поэтому мы не можем к нему прикоснуться. Если бы мы сумели — не знаю — понять, как они мыслят…

Анна наморщила лоб.

— Холод… и лунный свет…

— И одиночество, — подхватил Джо. — Быть одиноким, когда все тебя ненавидят. Каждый, кто приближается к тебе, хочет от тебя чего-то. Хочет причинить тебе вред.

— И звезды, — сказала Анна. — Это главное. Они забирают тебя, если очень попросить. Они свирепые и красивые.

Джо запрокинул голову.

— Как алмазы, — сказал он. — Звезды! Заберите меня в ваш мир!

Он сидел неподвижно, едва дышал. Затем он протянул руку к копью, но она вновь прошла сквозь воздух.

— Вы теряете время, — сказала Эди Макинтош, стоявшая прислонившись спиной к дереву. — Нечего тут напрягаться и кряхтеть как на горшке, это не поможет.

Джо повернулся к ней с искаженным злобой лицом:

— Я по крайней мере пытаюсь! Почему бы вам не попытаться? Мы же не можем просто сдаться!

— Почему нет?

Жестокие слова были произнесены с насмешкой.