Патрик Несс - Вопрос и ответ

Он удивленно моргает:

— Чего?

— Да, я узнала точное время, — говорю я, сглатывая и делая еще шаг вперед. — Мне наврали про время и место, но я выяснила правду. «Ответ» ударит с южного холма, который с раздвоенной вершиной, Тодд. Они придут прямо сюда, за мэром.

Он с тревогой косится на дверь в смежную комнату, но я говорю очень тихо:

— Их всего двести, Тодд, но зато у них есть винтовки, бомбы, четкий план и сумасшедшая предводительница, которой сам черт не брат.

— Виола…

— Они идут… — говорю я, подходя еще ближе. — Теперь ты знаешь когда и откуда. Если эти сведения попадут к мэру…

— Ты не должна была мне говорить! — Тодд не смотрит мне в глаза. — Что бы я ни прятал, он все находит, все узнает. Ты не должна была мне говорить!

Я делаю еще шаг и еще.

— Значит, тебе придется пойти со мной, так? Придется, иначе мэр победит и будет править этой планетой… и встретит новых переселенцев…

— С распростертыми объятиями, — говорит он неожиданно тихим голосом.

— Что?

Он молча протягивает руку в пустоту и смотрит туда невидящими глазами:

— А рядом будет стоять его сын.

— Верно, и мы этого не хотим, так? — Я тревожно кошусь на входную дверь. Ли поглядывает на нас, стараясь выглядеть как можно непринужденнее перед солдатами, марширующими по площади. — Времени совсем мало. Тодд!

Его рука все еще протянута в пустоту.

— Я тоже делала плохое, — говорю я. — Мне бы хотелось, чтобы все вышло иначе, но ведь не вышло. Есть только здесь и сейчас, Тодд! Ты должен пойти со мной, так у нас будет шанс хоть что-то исправить.

Он ничего не говорит, но по-прежнему тянет руку в пустоту и смотрит на нее, поэтому я делаю шаг вперед и беру ее в свою ладонь.

— Мы можем спасти мир, — говорю я, пытаясь улыбнуться. — Мы с тобой.

Он смотрит мне в глаза, ищет что-то, пытается прочесть мои мысли, убедиться, что я действительно здесь, что я говорю правду, ищет и ищет…

Но не находит.

О, Тодд…

— Уходите, стало быть? — спрашивает чей-то голос из другого конца комнаты.

Голос человека с пистолетом.

Это не тот человек, что пустил нас в собор, другой. Я его раньше не видела.

Только однажды — в Шуме Тодда.

— Как вы выбрались? — спрашивает его Тодд, обомлев.

— Ты ведь не мог уйти без этого , правда? — В свободной руке у него — книжка, дневник мамы Тодда.

— А ну отдайте! — кричит Тодд.

Незнакомец не обращает на него внимания и делает жест Ли, наводя дуло пистолета на Тодда.

— Иди сюда. Или я с удовольствием пристрелю нашего общего друга.

Я оглядываюсь. Ли отчаянно думает о побеге, но потом видит пистолет, нацеленный на Тодда, видит мое лицо и заходит в собор, так громко думая, что не бросит меня здесь одну, что я на секунду даже забываю о его собственном пистолете.

— Брось, — говорит незнакомец, имея в виду оружие Ли.

Пистолет с грохотом падает на пол.

— Ах вы лжец! — презрительно выплевывает Тодд. — И трус!

— Я стараюсь ради города, Тодд, — говорит незнакомец.

— Все это нытье и страдания, треп о том, как мэр рушит ваш город, — одно сплошное вранье! Вы просто очередной шпион Прентисса!

— Так было не всегда. Сначала я был таким, каким ты меня видел: бывшим мэром, оскорбленным и униженным. — Он проходит мимо Тодда ко мне, сунув дневник под мышку. — Давай сюда рюкзак.

— Что?! — недоуменно спрашиваю я.

— Давай живо. — Он снова прицеливается в Тодда. Я стаскиваю рюкзак с плеч и отдаю ему. Он сразу начинает щупать дно, где в секретном кармашке спрятан пистолет.

Улыбка.

— A-а… вот и он! «Ответ» совсем не меняется, правда?

— Тронете ее хоть пальцем, — говорит Тодд, — я вас убью.

— И я, — добавляет Ли.

Мужчина приподнимает брови:

— Похоже, у тебя появился соперник, Тодд!

— Вы кто такой? — спрашиваю я, раздосадованная чрезмерной опекой и потому осмелевшая.

— Кон Леджер, мэр Хейвена к твоим услугам, Виола. — Он едва заметно кланяется. — Ведь это ты, верно? — Он обходит Тодда по кругу. — О, президента очень интересовал твой спящий Шум, мальчик мой. Ему очень хотелось узнать, о чем ты думаешь во сне. Как ты скучаешь по Виоле и сделаешь все, чтобы ее найти…

Лицо Тодда вспыхивает красным.

— Он стал куда обходительней со мной, а я взамен должен был передавать ему определенные сведения о тебе. Чтобы понять, можно ли заставить тебя делать то, что он хочет. — Мэр Леджер выглядит ужасно нелепо с этим пистолетом в одной руке, рюкзаком в другой и дневником под мышкой, но все равно пытается напустить на себя зловещий вид. — Должен сказать, все получилось как нельзя лучше. — Он подмигивает. — Теперь я знаю, когда и откуда ударит «Ответ».

Шум Ли вскидывается, он в ярости шагает к мэру Леджеру.

Тот сразу наводит на него пистолет. Ли замирает.

— Нравится, а? — спрашивает мэр. — Президент подарил его мне вместе с ключом от комнаты. — Он снова улыбается, но потом замечает, с каким презрением мы все на него смотрим. — Ой, да хватит вам! Когда мэр уничтожит «Ответ», все закончится. Не будет никаких бомбежек, запретов и комендантских часов. — Его улыбка слегка меркнет. — Надо уметь сотрудничать с системой. Когда я стану помощником президента, я приложу все усилия, чтобы жизнь в Нью-Прентисстауне стала лучше для всех… — Он кивает в мою сторону: — И для женщин тоже.

— Лучше сразу меня убейте, — говорит Тодд. Его Шум горит красным пламенем. — Не советую вам опускать пистолет: ваша жизнь уже не в безопасности.

Мэр Леджер вздыхает:

— Я никого не хочу убивать. Тодд…

Вдруг боковая дверь открывается, и из нее выходит человек, который нас впустил. На его лице и в Шуме — удивление.

— Ты что тут твори…

Мэр Леджер прицеливается и трижды спускает курок. Человек отлетает обратно и скрывается в комнате: только ноги торчат наружу.

Мы все ошалело замираем на месте и слушаем эхо выстрелов, отдающееся в мраморных стенах.

В Шуме мэра Леджера появляется четкая картинка: он сам с разбитой губой и синяком под глазом, а человек, которого он только что застрелил, продолжает его бить.

Мэр Леджер оглядывается на нас:

— Что?!

— Мэру Прентиссу это не понравится, — говорит Тодд. — Они с мистером Коллинзом дружили с детства.

— Уверен, Виола и сведения о грядущей атаке с лихвой компенсируют любые недоразумения. — Мэр Леджер озирается по сторонам в поисках какого-нибудь стола или стула, чтобы освободить руки. В конце концов он просто бросает дневник Тодду, как надоевшую игрушку. Тодд от удивления перекидывает его с руки на руку, но потом ловит.

— Твоя мать была никудышным писателем, Тодд, — говорит мэр Леджер, открывая мой рюкзак освободившейся рукой. — Да и грамотность у нее хромала.

— Вы за это поплатитесь. — Тодд удивленно оглядывается на меня, и я вдруг сознаю, что эти слова сорвались с моих губ.