Патрик Несс - Вопрос и ответ

А Тодд встает на колени рядом с трупом Дейви Прентисса.

И поднимает глаза.

Его Шум клокочет и горит огнем, в нем слышны горе и стыд и ярость…

Тодд встает…

Поднимает винтовку…

Я вижу себя в его Шуме, мэра за моей спиной, его глаза ликующе сверкают, дуло винтовки уперлось мне в спину…

И я понимаю, что Тодд собрался делать.

— Давай, — говорю я, сердце уходит в пятки, но так надо так надо так надо…

Тодд подносит винтовку к глазам…

— Давай!

Мэр с силой пихает меня в спину, ноги пронзает острая боль, и я ничего не могу с собой поделать, крик сам срывается с губ, я падаю, падаю навстречу Тодду, навстречу земле…

И мэр опять это делает…

Опять использует меня против Тодда…

Потому что Тодд ничего не может с собой поделать…

Он кидается вперед, чтобы меня подхватить…

И мэр наносит удар.

Мозг взрывается, горит и ревет от боли: это никакая не оплеуха, это гораздо хуже, как бутто твою душу насквозь протыкают раскаленной кочергой. Как только я бросаюсь на помощь Виоле, мэр бьет меня Шумом с такой силой, что моя голова резко запрокидывается назад, а в ушах снова звенит голос мэра, и еще голос Виолы, и они хором твердят: ты ничтожество ничтожество ничтожество ничтожество…

Мы падаем и врезаемся друг в друга и ее макушка с хрустом выламывает мне зуб ты ничтожество ничтожество ничтожество и она со всего маху влетает мне в грудь а я сучу руками в воздухе и мы вместе валимся на ломаные камни вой сирены сносит мне крышу ты ничтожество ты ничтожество ты ничтожество и винтовка отлетает в сторону Виола падает на меня и кричит кричит мое имя но ее голоса почти не слышно она как бутто на другой стороне луны она говорит ты ничтожество и «Тодд!» ты ничтожество и «Тодд!!!» а я словно бы вижу ее из-под толщи воды она поднимается на руках чтобы меня защитить но мэр уже над нами замахивается винтовкой и бьет ее прикладом по затылку и она валится на бок…

И мой мозг кипит…

Мозг кипит…

Ты ничтожество ты ничтожество ничтожество ничтожество…

Я вижу как она закрывает глаза…

Я чувствую ее тело…

И я думаю: Виола…

ВИОЛА!

ВИОЛА!!!

И мэр вдруг отшатывается, точно ужаленный.

— Ух ты! — выдыхает он, тряся головой. Я моргаю, пытаясь прочистить гудящие мозги, и перед глазами наконец проясняется, а мысли на секунду приходят в порядок. — Говорю же, ты настоящий силач.

Глаза у него широко распахнуты и горят.

И он опять бьет меня Шумом.

Мои руки взлетают к ушам (пустые руки пустые винтовки нет) как бутто это поможет но нет в моей голове опять мэр он занимает всю мою душу так что от меня ничего ничего не остается ты ничтожество ничтожество ничтожество он подхватил мой собственный Шум и бросил его обратно в меня я словно бью самого себя кулаками ты ничтожество ничтожество ничтожество…

Виола , думаю я, но уже исчезаю, падаю в черноту, слабею, в голове грохочет…

Виола…

Виола,слышу я как будто бы со дна глубокого каньона. Голова болит, из нее течет кровь, лицо в пыли, глаза полуоткрыты, но ничего не видят…

Виола,доносится вновь.

Распахиваю глаза.

Тодд отползает, крепко зажмурившись и закрыв уши руками…

А мэр стоит над ним, и я слышу тот же Шум — лязгающий, ослепительный крик, летящий прямо в Тодда, и…

Виола — мое имя отчетливо звучит среди этого лязга.

Я открываю рот…

И кричу со всех сил…

— ТОДД!!! — доносится откудато сбоку.

Это она…

Она…

Она…

Живая!

Виола…

Виола…

ВИОЛА…

Тут надо мной кто-то охает, и в голове наступает райская тишина. Я открываю глаза и вижу шатающегося мэра, который одной рукой держится за ухо — тот же рефлекс, что у всех остальных…

У всех, кого атакуют Шумом.

ВИОЛА , снова думаю я, швыряя это слово прямо в мэра. Он пригибается и поднимает винтовку…

ВИОЛА…

И еще…

ВИОЛА…

Он пятится, спотыкается о труп Дейви, падает в развалины…

Я поднимаюсь…

И бегу к ней…

Он бежит ко мне, протягивая руки, хватает меня за плечи, перекатывает на спину, сажает и все твердит:

— Как ты, как ты, как ты…

А я кричу:

— У него винтовка!

Тодд оборачивается…

Я оборачиваюсь: мэр уже встал и смотрит на меня и снова швыряет в меня Шум но я перекатываюсь на бок и слышу как этот Шум летит ко мне летит за мной пока я ползу через развалины к винтовке…

Раздается выстрел…

И пыль взлетает в воздух прямо перед моими руками…

Руками, которые тянулись к винтовке…

Я замираю…

И поднимаю голову…

И вижу его пристальный взгляд…

А она снова выкрикивает мое имя…

И я знаю: она поняла…

Поняла, что мне нужно слышать ее голос, слышать, как она произносит моя имя…

Потомушто тогда я превращаю ее голос в оружие…

— Даже не пытайся, Тодд, — говорит мэр, глядя на меня поверх дула…

И в голове снова его голос…

Но он больше не бьет…

Он змеится, вихляет, вьется…

Отбирает у меня все шансы и решения…

Превращает меня в своего…

— Ты больше не сопротивляешься, — говорит мэр.

И делает шаг вперед.

— Ты больше не сопротивляешься, скоро все кончится…

Я прячу глаза…

Но тут же снова поднимаю голову…

И заглядываю в него…

— Слушай меня, Тодд…

Его голос шипит промеж моих ушей…

Это ведь так просто…

Надо только…

Надо только упасть на спину…

Упасть и не сопротивляться…

— Нет! — кричу я…

Но зубы не разжимаются…

А он все еще рядом…

Все еще пытается меня…

И я сдамся…

Сдамся…

Ты ничтожество…

Я ничтожество…

— Вот именно, Тодд, — говорит мэр, делая еще шаг вперед и наставляя на меня винтовку. — Ты ничтожество.

Я ничтожество.

— Но, — говорит он.

Его голос шепчет, царапая самые потаенные уголки моей души…

— Но, — говорит он. — Я сделаю из тебя человека.

Я смотрю ему в глаза…

Это бездна, и я в нее падаю…

Падаю в черноту…

Но краем глаза успеваю заметить…

Я со всей силы швыряю камень, моля Бога, чтобы он угодил в цель… Только бы я и впрямь оказалась такой меткой, как говорил Ли…

Прошу тебя, Господи, умоляю…

Если ты есть…

Прошу…

И бах!

Камень попадает мэру прямо в висок.

Меня пронзает насквозь жуткое чувство: как бутто из меня вырывают кусок моего собственного Шума…

И бездна исчезает…

Бездна отвернулась…

Мэр пошатывается, хватаясь за висок, из которого уже течет кровь…

— ТОДД! — кричит Виола.

Я смотрю на нее…

Вижу ее протянутую руку, только что запустившую камень..

И вижу ее…

Мою Виолу.

Я поднимаюсь на ноги.