Пол Стюарт - Академик Вокс

— Я… Я не понимаю… — с несчастным видом пробормотал Плут, испытывая чувство вины, внезапно накатившее на него. Он сам принимал участие в «кормлении младенца»! Что же он натворил?

— Разве ты не понимаешь, Плут? — спросил Каулквейп. — Если Воксов младенец, начинённый желудями дуба-кровососа и пылефраксом, взрывоопасен, как ты говоришь…

Плут согласно кивнул.

— Значит, его запуск может вызвать…

— Чёрную бурю… — прошептал Плут. Грозовые тучи надвигались: вдалеке прогремел гром. Высоко в небе кружил и кружил белый ворон.

— Так вот как он предсказал момент бури! — пробормотал Каулквейп. — Он всегда хотел быть повелителем стихий… Я оказался в дураках, Плут, ослеплённый его расчётами и картами звёздного неба…

— Вашей вины тут нет, — возразил Плут. — Виновен только я, потому что вовремя не распознал, насколько опасен Воксов младенец, и не предупредил вас…

— Нет, Плут, — ответил Каулквейп, вставая. — Как ты мог догадаться? До сих пор никому ещё не удавалось прочесть мысли Вокса, а те, кто пытался узнать, что у него на уме, потерпели жестокую неудачу.

Каулквейп перегнулся пополам и, обхватив голову руками, испустил тихий стон.

— Что с вами, сэр? — испуганно спросил Плут. — Что такое?

Каулквейп поднял глаза. В лице его не было ни кровинки — Плут никогда не видел Верховного Академика в таком состоянии.

— Вокс потребовал, чтобы толстолапы отнесли его к воротам на Дорогу через Великую Топь к десяти часам, хотя буря разразится в одиннадцать. Я ни о чём таком не подумал, разглядывая его проклятые карты и выкладки, а теперь…

— А теперь нам известно, что он решил спровоцировать чёрную бурю, и мы, Библиотечные Учёные, сами согласились перенести его в безопасное место! — ужаснулся Плут.

— Да, — подтвердил Каулквейп, переводя взгляд с тёмного неба на быстрые воды Краевой Реки. — Его ничто не остановит: он запустит младенца, чтобы вызвать чёрную бурю, и уничтожит всех!

— У нас ещё есть время, — мрачно возразил Плут. В голосе его звучал металл. — Я сорву запуск младенца, даже ценой своей жизни.

Юноша стремительно бросился к борту, сложив над головой руки для прыжка.

— Встретимся у ворот! — крикнул он. — Да помогут нам Земля и Небо!

— Нет, Плут! — гаркнул Каулквейп. — Вернись!

— Это мой долг! — ответил Плут, ныряя в бурные волны Краевой Реки.

Высоко над ним хрипло каркнул белый ворон и, сделав последний круг над водой, повернул к Нижнему Городу.

— Удачи тебе, мальчик!

Дрожащий старческий голос понёсся над волнами вздыбленной реки, тогда как флотилия, борясь с течением, продолжала свой путь к воротам на Дорогу через Великую Топь.

Плуту оставалось полагаться только на удачу. Он поплыл к берегу, молясь, чтобы на сей раз ему не встретилась коварная илистая рыба. Через несколько минут он коснулся ногами дна, и ботинки сразу зачавкали, провалившись в затянутую ряской хлябь. Стараясь не волноваться, Плут на четвереньках пополз к суше и в полном изнеможении вылез из воды.

В последний раз бросив взгляд на уходящую флотилию, Плут встал на ноги и потащился вверх по осклизлому склону: вдали маячил рваный контур Дворца Статуй.

Он добрался до береговых домишек в сумерках и стремглав пустился по узенькой аллее. По его расчётам дворец находился где-то справа. Он резко свернул и выскочил на пустынную площадь. Пронёсся под высокой аркой и, оказавшись на широком правительственном шоссе, вскрикнул от радости:

— Благодарение Небесам!

Перед ним во всём великолепии возвышался Дворец Статуй, купающийся в игре теней. Из окон лилось золотое сияние, чётко обрисовывая и статуи на балконах, и памятники на постаментах вокруг стен. А сквозь стеклянный купол верхнего этажа, где располагался Зал Заседаний Лиги, бил мощный сноп огней, напоминающий раскалённую печную трубу на фоне мчавшейся в вихре армады грозовых облаков.

— Ещё немного, — задыхаясь от бега, пробормотал Плут. — Ещё чуть-чуть…

Добравшись до дворца, Плут взлетел по мраморным ступеням и принялся дубасить кулаками в тяжёлые двери. Стук гулким эхом прокатился по зданию, и все стихло. Никто не вышел ему навстречу. Встречать посетителей было обязанностью Костоглота, и Плут догадался, что привратник наверху, в Зале Заседаний Лиги, подготавливает младенца к запуску.

Опрометью Плут обежал здание кругом, внимательно изучая стены. Одна из статуй первого этажа скособочилась и, отклонившись от перпендикуляра, лежала криво, упираясь источенной ветрами головой в глухую стену. Если каменная фигура не завалится прямо сейчас, ему удастся вскарабкаться по ней на балкон, а оттуда, прикинул Плут, будет совсем нетрудно найти путь к самому верху.

Статуя пошатнулась, как только Плут поставил на неё ногу. Фигура еле держалась на постаменте, а поверхность камня была скользкой. Юноша добрался до массивных колен, потом до пояса и, уцепившись за складки объёмистого плаща, подтянулся на плечи изваяния. Он выбросил руки вперёд, ухватился за стойки ограды и перелез через перила.

Как только Плут оказался на балконе, раздался страшный грохот: ноги у статуи подломились и массивное изваяние рухнуло на тротуар.

Отерев потный лоб, Плут перепрыгнул с балкона на статую, стоявшую справа, вскарабкался по её могучему торсу и влез на узкий уступ над её головой.

«Что ж, пока всё удачно», — подумал юноша.

Разгорячённый и мокрый от пота, Плут остановился перевести дух на узеньком выступе. Мрак меж тем сгущался: чёрные клубы тумана кружили вокруг, и промозлый ветер, от которого немели пальцы, свистел в пустотах между каменными идолами.

До Зала Заседаний оставалось четыре этажа. Сименон Зинтакс. Фаркхар Армрайт. Эллерекс Эртклей. На табличках, прикреплённых у ног истуканов, были выведены их имена. Фигура с каменным долотом и резцом изображала Л индуса Ледбелла, некогда бригадира камнерезов. По ней Плут легко вскарабкался вверх. И тут случилось нечто ужасное.

Голова шевельнулась.

Плут с криком подпрыгнул, еле-еле взгромоздился на узкий уступ и глянул на памятник камнерезу. Сердце ушло в пятки: он увидел, как голова, отвалившись, летит вниз.

Тут что-то толкнуло его в спину. Холодное. Твёрдое… Кто-то хотел столкнуть его с уступа!

Плут уцепился за локоть ближайшего монумента и не успел опомниться, как каменная рука отвалилась. Потеряв равновесие и издав отчаянный вопль, Плут разжал пальцы и прильнул к стене.

Чтобы успокоить нервы, Плут глубоко вздохнул, оценивая, сколько ему ещё осталось этажей и какие статуи выглядят понадёжнее.