Пол Стюарт - Последний воздушный пират

На площадке показалось ещё пятеро толстолапов, по одному выползавших из литейных мастерских. Несмотря на тяжкие побои и грубые окрики охраны, подгонявшей их, они едва переставляли ноги. Один из зверей сильно хромал. У другого на плече горела свежая рана от ожога. Все они ёжились от холода, замерзая на свежем воздухе после многочасового жара огнедышащих печей.

Плут повернулся к Варис. Глаза у него сверкали, он скрежетал зубами от ярости. Девушка обеими руками вцепилась в свой арбалет, а Плут, чья жалость к страдальцам переросла в гнев к их преследователям, хватался то за кинжал, то за меч, висевшие у него на боку. Он снова взглянул на Опушку.

Мальчик наблюдал, как толстолапов привели в хижину и приковали цепями к столбам, стоявшим в центре. Несмотря на подобие крыши, хижина была открыта ветрам со всех сторон, и шестеро толстолапов сбились в кучу, чтобы хоть как-то согреться, примостившись на подстилке из гнилой соломы. Они дрожали, молча покорившись судьбе, в их безжизненном взоре застыла тоска.

Плут, прильнув к окуляру, оглядел Опушку. Она казалась вымершей. Толстолапов увели на отдых, и литейные цеха бездействовали. Последние рудокопы, лесорубы и грузчики разбредались по хижинам. Охрана из гоблинов, перебрасываясь шутками и хохоча, следила за ними.

Вскоре на Опушке остался один-единственный часовой, да и тот дрых на посту, устроившись наверху, в сторожевой башне. Зловещая тишина повисла над Опушкой Литейщиков. Варис повернулась к Кастету и Плуту. Лицо её внезапно стало серьёзным.

Запомните , — просигналила она. — Мы прилетаем и сразу же улетаем… Старайтесь не шуметь.

Кастет и Плут кивнули.

— Ну, пошли! — Варис махнула рукой, поднимая паруса и взлетая с ветки. — Начали!

Держась рядом с Варис и Кастетом, он проплыл на своём небоходе сквозь редкие деревца на краю поселения и оказался на заброшенном пустыре. Ледяной ветер бил в лицо, пока он беззвучно летел вперёд, к зловещему месту.

Варис и Плут обогнули длинные ряды хибарок и крытых фургонов и подлетели к навесу, где ютились порабощённые толстолапы. В это же время Кастет, не выпуская скрученную кольцом верёвку из рук, сделал бросок в воздухе и приблизился к сторожевой башне, где шумно храпел гоблин, забывший про обязанности часового. Плут увидел, как душегубец облетел башню кругом и с размаху бросил лассо. Верёвка стремительно раскрутилась, и петля на её конце исчезла из виду. Плут замер.

Секунду спустя на крепко затянутой петле болталась огромная связка ключей. Спящий охранник даже не шевельнулся.

Отличная работи! — жестом показал Плут, в восторге от ловкости душегубца.

Плут, — в спешке махнула мальчику Варис Лодд, — держи! — И она бросила ему конец крепёжного каната. Плут поймал его и обернул вокруг шеи своего «Буревестника», тем самым соединив два небохода.

Варис, перекинув ногу через седло, спрыгнула на землю. «Ястреб» упирался и брыкался, не желая быть на привязи. Но «Буревестник» крепко держал его. Желая быть наготове, Плут привстал в стременах, крепко вцепившись в пусковой канат, чтобы удержать в равновесии оба небохода.

— Тихо, тихо, — еле слышно прошептал он. — Всё будет хорошо.

Кастет навис над землёй, бросил связку ключей Варис, а затем снова взмыл в небо: он внимательно следил, не появится ли охрана. Варис вошла в хибарку, где ютились несчастные толстолапы, и принялась за работу.

Раздался щелчок, затем — звон упавших оков, потом ещё щелчок.

У Плута над головой Кастет медленно облетал территорию, держась пониже к земле и внимательно следя за обстановкой.

В последний раз щёлкнул замок, и цепь с лязгом рухнула на землю.

— Идите, — сказала Варис толстолапам. — Вы свободны.

Сначала бедные создания, как показалось Плуту, державшему наготове оба небохода, были ошеломлены, но понемногу пришли в себя и один за другим осторожно поднялись на ноги.

Медленно и с опаской они вышли из-под навеса на Опушку. Варис последовала за ними.

— Бегите в лес, — в отчаянии торопила она еле шевелившихся гигантов.

В это мгновение из крытых фургонов донёсся какой-то шум. Плут резко обернулся, и сердце у него упало. Дела шли не так гладко, как было задумано.

Внезапно пологи из шкуры ежеобраза откинулись, и из фургонов один за другим начали выскакивать стражники. Их была тьма-тьмущая.

— Это ловушка! — закричал Кастет с высоты. — Немедленно уходите!

Длинноволосые гоблины дружно вытащили зазубренные шпаги и с кровожадным воинственным воплем ринулись вперёд.

Толстолапы откинули головы назад и зарычали, обнажив клыки. Встав на мощные задние лапы, они бросились на врага. Звери были ослеплены яростью: растопырив острые когти, они царапали воздух, в отчаянии пытаясь добраться до леса, чтобы обрести долгожданную свободу.

— Оставьте в покое толстолапов! — крикнул кто-то. — Мне нужны не они, а Варис Лодд!

Плут оглянулся и увидел худого, сморщенного старика с острыми чертами лица и длинными вьющимися бакенбардами, который стоял на крыше одного из фургонов. Это был Хамодур Плюнь собственной персоной.

— Держите её! — завопил он.

Варис Лодд выстрелила из арбалета. Болт вонзился в стенку фургона в двух пальцах от головы Хамодура. Главный Литейщик взвизгнул и спрятался внутри крытой повозки. Варис метнулась в ту сторону, где Плут поджидал её с небоходом. Гоблины наступали, размахивая саблями и таща за собой тяжёлую сеть. Как только рука Варис коснулась шеи «Ястреба», Плут мгновенно освободил канат, удерживающий её небоход, но воздушный кораблик качнуло, и Варис отбросило на землю.

Плут застонал. Приближающиеся гоблины заулюлюкали, гогоча от радости.

— Она наша! — завопил один из них.

— Великая Варис Лодд! — заливался хохотом другой. — Это научит её.

Бух! Плут обернулся: один из охранников замертво упал на землю. Из его груди торчала арбалетная стрела. Ещё два стражника валялись рядом. А наверху Кастет уже снова прицеливался.

Бух! Ещё один! Болт поразил его, ударив в спину, и из раны потекла алая кровь.

— Плут! — послышался голос Варис, с трудом поднявшейся на ноги. — Плут, помоги мне!

Плут рванулся вперёд, снова уцепился за канат «Ястреба» и намотал его на руку. От груза второго небохода Плут чуть не вылетел из седла. Лицо его исказилось от напряжения, но он продолжал удерживать кораблик на весу.